Вопль прекратился так же неожиданно, как и начался.

– Что это было? – Игнатий Петрович Скиндер вопросительно посмотрел на Парамонова. – Кто-то из ваших оперативников вырабатывает командный голос?

– Это свидетель, – мрачно констатировал тот. – Тот таксист, который первым обнаружил труп.

– Это что, сейчас таким образом показания выбивают? – не унимался эксперт.

– Да какие, к черту, показания? – разозлился Парамонов. – У парня крыша поехала, наверное. Или, может, померещилось что… Он же нервный, словно только что вернулся из Афгана, и страшно мнительный.

– Идите и разберитесь, что там случилось, – бесстрастно приказал Бубашкин, не отрываясь от блокнота.

Парамонов быстрым шагом направился к автомобилю с шашечками, на ходу размышляя, что же произошло со свидетелем за те несколько минут, пока он сидел в собственной машине? Спятил от страха или вновь услышал в кустах подозрительные шорохи?

Когда он подошел к такси, там уже находились люди – коллега Парамонова, старлей Семен Моисеев, самый молодой сыщик в отделе по борьбе с тяжкими насильственными преступлениями, и сержант милиции. Марик, бледный и настороженный, сидел прямо на траве и раскачивался, словно маятник. На его лице был написан ужас.

– Ну что тут у вас? – недовольно спросил Парамонов, обращаясь к Семену.

Тот, кивая на Марика, спокойно пояснил:

– Да вот он обнаружил у себя в тачке чужой блокнот. Уверяет, что никогда раньше его не видел.

– «Раньше» – это когда?

– Полчаса назад.

– И что из этого?

– А то, – продолжил Семен с улыбкой, – что свидетель уверен: эту вещицу ему подложил убийца. Пока он разговаривал с вами, убийца забрался в машину и сунул в бардачок блокнот.

Марик, внимательно прислушиваясь к каждому слову Семена, судорожно закивал.

– Да, это так… все правильно… он бродит где-то рядом… Теперь я уверен в этом!

«Господи, с какими только чудиками мне приходится работать, – мысленно простонал Парамонов. – Раньше этому кретину слышались подозрительные шорохи, теперь он уверяет, что в его салоне каким-то невероятным образом появляются чужие вещички, а завтра он с пеной у рта начнет доказывать, что общается с духом умершей девушки… Нет, пока не поздно, нужно положить этому конец!»

– Ты просмотрел блокнот? – уточнил у Семена.

– Да. Ничего особенного, обычная записная книжка со множеством телефонов и адресов. На первой странице – имя и телефон владельца. Точнее, владелицы – Алевтины Потаниной… – Понизив голос, Семен добавил: – Бедняга-таксист совсем спятил. Наверное, подвозил эту Потанину, та забыла в салоне блокнот, он спрятал его в бардачок, а потом забыл. А теперь пытается внушить самому себе, что блокнот принадлежит убитой девушке.

– На всякий случай позвони этой Потаниной домой. Проверить не помешает. – Парамонов повернулся к расстроенному таксисту. – Так, парень, на сегодня ты свободен. Отправляйся домой и отдыхай. Записную книжку мы забираем. Если понадобишься, вызовем повесткой. Надеюсь, тебя не надо провожать?

– Вы мне не верите. – Марик тяжело вздохнул и встал, отряхивая брюки. – Но я голову даю на отсечение, что еще час назад этого блокнота в машине не было! Перед тем, как вы стали меня допрашивать, у меня закончились сигареты. А в бардачке я всегда храню запасную пачку! Я полез туда, взял сигареты! Я точно помню, что тогда там НИЧЕГО не было! Мы с вами поговорили, я сел в свою машину, закурил… Помните, вы мне дали спички? Так вот, я хотел спрятать их в бардачок, открыл его, и этот чертов блокнот вывалился мне прямо на колени!

– Стоп! – поднял руку Парамонов. – Я вас понял! Вы пытаетесь уверить меня в том, что убийца находится где-то рядом?

Марик вздохнул с облегчением:

– Господи, наконец-то до вас дошло…

– Но ведь здесь нет посторонних, – усмехнулся Парамонов. – Только сотрудники уголовного розыска, эксперты и следователь. Ваша машина все время стояла на виду. К ней подходили только те, кому это положено по долгу службы. Значит, убийцу следует искать среди них?

– Я этого не говорил, – моментально среагировал Марик. – Но я точно знаю, что еще полчаса назад его там не было!

– И с чего вы решили, что этот блокнот принадлежит убитой?

Марик не нашелся что ответить. Помолчав, сказал печально:

– Да, вы правы. Я, кажется, тихо схожу с ума.

В Питер Андрей отправился налегке. Лишь на пару минут забежал домой, чтобы прихватить «глок». Особой надобности в нем не было, но, отправляясь куда-либо, Андрей всегда вспоминал о нем. Это стало привычкой. Трофейный пистолет, некогда спасший ему жизнь в Курдистане, был для Андрея чем-то вроде талисмана, символа удачи. А удача нужна была и на этот раз.

Поезд прибыл в Питер без четверти двенадцать. И хотя для визита к Насте время было не самое подходящее, Андрей решил не откладывать эту встречу и вначале заглянуть к ней, а уж потом подыскать себе место в гостинице.

Если верить Дорофееву, Настя была писаной красавицей и выглядела намного младше своих тридцати пяти. Андрей согласился с этим, взглянув на снимок, который ему показала Жанна. Но, увидев женщину, которая открыла ему дверь, немного смутился, подумав, не перепутал ли адрес?

– Настя? – уточнил на всякий случай.

– А вы – Фараон?

Безусловно, это была Настя. Но совсем не такой он ее себе представлял. Наверняка еще пару дней назад она была точь-в-точь как на фотографии, но сейчас перед ним стояла старуха. Да-да, именно старуха, жалкая, пятидесятилетняя старуха с покрасневшими от бессонной ночи веками и фиолетовыми тенями под глазами. В ней не осталось ничего от прежней Насти, и даже ее карие, лучистые глаза вдруг стали блекло-серыми, как дождливый, осенний день.

– А в глазок все-таки надо смотреть, – заметил Андрей. – Мало ли кто мог позвонить в дверь.

Настя вяло пожала плечами и ничего не ответила. Лишь отступила на шаг, приглашая зайти в прихожую. Но как только Андрей переступил порог и закрыл за собой дверь, Настю будто прорвало. Она присела на ящик для обуви и тихо заплакала. Андрей понял, что от Альки по-прежнему нет никаких вестей. Ободряюще погладив Настю по худенькому плечу, он преувеличенно бодро сказал:

– Не переживай! Может, она сбежала с каким-нибудь пацаном, а мы тут панику разводим? Погуляет-погуляет и вернется.

– Все не так просто. – Настя отчаянно замотала головой и резко отстранилась. – Я никогда на нее не давила – разрешала встречаться, с кем хочешь. Она и раньше не приходила ночевать, но всегда звонила и предупреждала. А в последнее время была сама не своя. Вот я и подумала: как бы чего не случилось! Обзвонила все больницы, все морги! Звонила и в милицию, просила принять заявление о пропаже. Но там только посмеялись…

– Давай сделаем так, – предложил Андрей. – Я сейчас поеду в гостиницу, а ты ляжешь спать и выбросишь из головы все глупые мысли. А утром вернусь, и мы вплотную займемся поисками. Хорошо?

Настя машинально кивнула, но потом спохватилась:

– Зачем в гостиницу? Я постелю тебе в Алькиной комнате. Да и мне спокойнее будет. А сейчас попьем чаю.

Предложение показалось Андрею резонным и, мгновение поколебавшись, он остался.

– А почему не приехал Ваня? – полюбопытствовала Настя, разлив по чашкам чай и опустившись на стул. – Жанна что-то говорила про больницу…

Андрей был готов к этому вопросу и потому соврал не моргнув глазом.

– Воспаление легких. Ничего страшного, но недельку отлежаться надо.

– Жаль… – Настя пристально посмотрела Андрею в глаза. – А знаете, Ваня всегда называл вас исключительно Фараоном. И как мне не стыдно в этом признаться, но я даже не знаю вашего имени. А называть Фараоном…

– Ну, почему, – улыбнулся Андрей. – Фараоны тоже люди. А если серьезно, то меня зовут Андреем. И, как ни странно, это имя мне нравится больше.

– Мне тоже. – Щеки Насти покрылись легким румянцем. – А знаете что, – предложила она, – давайте я покажу вам наш семейный альбом. – Не дожидаясь ответа, она встала и вышла из кухни.