Ага, а вот и то, что на данный момент больше всего интересует. Собака. Рыжая кудлатая псина выбралась из будки, отряхнулась, беззвучно на таком расстоянии гремя цепью, и пробежалась по двору вслед за старой женщиной, вышедшей из хлева с ведром парного молока.

Глупая! Кто ж тебя, на ночь глядя, кормить станет?

Ты тогда в будке дрыхнуть будешь и видеть сладкие собачьи сны с сахарной костью, а не дом сторожить.

А «злоумышленник» уже наготове – сидит на соседнем холме, за тобой наблюдает и готовится ночью хозяина посетить.

Впрочем, собака понимала, что ей сейчас вряд ли что перепадет. Пробежав ленивой трусцой за хозяйкой до крыльца, постояла немного перед закрывшейся дверью и вернулась в будку.

Наличие собаки несколько осложняло ситуацию, ну да ладно. И не с такими псами Никита справлялся.

Вышколенными, натасканными на людей, которые без лая, с глухим рычанием на человека бросаются.

А эта псина – самая обыкновенная, беспородная, дворовая. Из тех, что лают взахлеб, но не кусаются.

Когда ночь пала на землю и в Каменке зажглись редкие огни фонарей, Полынов спустился в низину, пересек высохшее болотце и по выкошенной луговине поднялся к околице. Теперь самым важным было застать Игоря дома, пока он не уехал на свой «ночной промысел».

Подходя к дому Антипова, Никита перебросил ремень сумки через плечо, а ее сдвинул за спину, чтобы не мешала и руки были свободными. Двор слабо освещался тусклой лампочкой из соседнего подворья, и это было хорошо. Как раз то, что нужно, – чтобы собака видела его глаза, и в то же время в полумраке никто из соседей, если вдруг выглянет в окно, ничего не понял.

Как только он пошел вдоль забора, собака загремела цепью, но голос не подала. Зато когда Никита распахнул калитку, залилась отчаянным лаем и бросилась к незваному гостю. Теперь следовало действовать быстро, но в то же время не делать резких движений. Нельзя, чтобы страх собаки перешел в панику – тогда может и цапнуть.

Расставив руки в стороны и глядя в бешеные глаза псины твердым взглядом, Полынов молча пошел на нее. Главное – показать ей бесстрашие и решительность – на дворовых собак уверенность человека в своем превосходстве действует безотказно.

Так и получилось. Казалось бы, готовая прыгнуть на Никиту собака, встретившись с его взглядом, остановилась в полуметре, и в ее лай вкрались неуверенные нотки. Полынов продолжал надвигаться, и собака, поджав хвост, начала отступать. Чем дальше она отодвигалась к будке, тем тише и реже лаяла, пока наконец в страхе не забилась в будку и жалобно заскулила.

Чтобы окончательно укротить псину, теперь было достаточно вытащить ее за цепь и потрепать по загривку, но времени на это Никита не имел. Того и гляди, на крыльце, обеспокоенный непонятным поведением собаки, появится хозяин. А это Никите совсем ни к чему. В доме надо серьезные разговоры вести, а не на улице. Поэтому Полынов швырнул в будку пакетик с сыром, захлопнул дверцу будки и скользнул к крыльцу.

Он уже был в сенях, когда услышал в доме шаги.

Щелкнул выключатель, и над крыльцом вспыхнула яркая лампочка. Как раз в тот момент, когда Никита закрыл входную дверь. Вовремя он успел.

Дверь из комнаты в сени распахнулась.

– Линда! Чего ты там дурью ма…

Появившийся на пороге Игорь застыл на месте, увидев Полынова.

– Привет, – кивнул Никита. – Гостей принимаешь?

Игорь молчал. Ошарашенность исчезла с его лица, уступив место угрюмости. Ни тени приветливости не отразилось в глазах. Словно и не было вчерашнего задушевного разговора в машине и не приглашал он к себе в гости неожиданного попутчика.

– С чем пожаловал? – хмуро спросил он, глядя на Никиту исподлобья.

– Да вот решил на огонек заглянуть, – как можно радушнее улыбнулся Никита. Столь холодного приема он не ожидал. – Приглашал ведь…

– Один или со своим дружком? – все так же мрачно спросил Игорь.

– Какой дружок? – изобразил на лице искреннее недоумение Полынов. – Один.

И только тогда понял, какую глупость сморозил.

Слухи в городке расходятся быстро. Не только ФСБ их с Алексеем вычислила, но и население городка тоже знало, кто он. Парикмахер, бармен, торговцы с рынка… Большого ума не надо, чтобы понять, кого спецназ поутру ловил.

– Один, говоришь? А кто же тогда по двору ходит?

– По двору? – теперь по-настоящему удивился Полынов и оглянулся на входную дверь. И чуть было не попался на элементарную, простейшую уловку.

Он успел уклониться, и кулак Игоря лишь мазнул по щеке. Остальное было делом техники. Вырубать Игоря он не стал – грохоту в сенях было бы предостаточно, и Никита «сработал» почти бесшумно. Перехват кисти правой рукой, с одновременным ударом левым локтем в солнечное сплетение, и вот уже Игорь беспомощно пританцовывает перед ним от боли на полусогнутых ногах с завернутой за спину рукой, беззвучно ловя ртом воздух.

– Давай-ка, Игорек, без фокусов, – тихо сказал Никита ему на ухо. – Я не собираюсь ни тебя калечить, ни твою семью пугать. Лады?

Сгоряча Игорь попытался дернуться, но Никита нажал на болевую точку под мышкой, и тело Игоря выгнулось дугой, а рот перекосило в беззвучном крике.

– Не надо рыпаться, – все так же спокойно посоветовал Никита. – Я тебе зла не желаю.

Спазм наконец отпустил легкие Антипова, и он с натугой вдохнул воздух.

– – Ладно, падла… – прохрипел он. – Будь по-твоему…

– Вот и хорошо, – сказал Никита, но заломленную за спину руку Игоря не отпустил. – Где дети?

– В Куроедовке… С женой… Да пусти ты руку…

– А кто с тобой здесь? Теща, мать?

– Один я…

– Не понял? – не поверил Никита. – А кто же корову доил?

– Теща Она к себе домой ушла. Скотину накормила и ушла. Да пусти ты меня в конце концов! Я тебе слово дал.

– Вначале в морду пытался дать, теперь слово… – невесело хмыкнул Полынов. – Хорошо, последний раз поверю.

Он отпустил кисть Игоря и сделал шаг в сторону.

– Не дури. Сам понимаешь – чревато.

Игорь распрямился, с болезненной гримасой потер руку.

– Теща когда вернется?

– Утром…

– А ты, значит, дома один… – задумчиво протянул Никита. – Думал с тобой в гараже без свидетелей поговорить, но в доме лучше. Приглашай гостя.