Какой-то купец настойчиво приглашал Рихтера и Дария присоединиться к каравану в качестве попутчиков и возможной охраны, случись в этом надобность. Купец решил сэкономить и не стал нанимать профессионалов, ограничившись десятком воинов далеко не первой молодости. Рихтер же в ответ только отрицательно покачал головой и не стал с ним даже разговаривать. Впрочем, сам торговец, разглядев, наконец, к кому он обратился предложением, больше не настаивал.

Было по-весеннему тепло, дорога раскисла и стала очень грязной. Они ехали все время на юг, и теперь по правую руку от них уже начинало садиться солнце. Друзья торопили коней, чтобы успеть доехать до постоялого двора «Сосновая шишка», до того как станет совсем темно.

Постоялый двор находился прямо в лесу, на опушке, и пользовался большой популярностью. Поэтому в «Шишке» всегда было много народу. Торговцы, воины, несколько монахов и всякий сброд, вроде странствующих карманников, наемных убийц и шарлатанов, гордо именующих себя целителями всех болезней. Хозяйничали в «Шишке» Эйк и его жена. Надо сказать, что Эйк обладал неординарной внешностью. Поговаривали, что среди его предков – хоть это и невозможно – были и гномы, и люди, из-за чего у Эйка наружность и рост человека, а сила гнома. Удачное сочетание – особенно для владельца постоялого двора, который дает приют столь разношерстой компании.

Эйк всегда заботился о репутации своего заведения, и поэтому все знали его правило: на его территории никаких драк и убийств. За ее пределами делайте все, что вам заблагорассудится, но как только путешественник ступал на землю Эйка, он уже находился под его защитой. Если кого-то подобные условия не устраивали, то его мягко, но настойчиво просили удалиться. Хотя, как правило, недовольных не было. Приятно засыпать с уверенностью, что во сне тебя не ограбят и не перережут горло.

Друзья вошли в трактир и остановились на пороге, высматривая подходящее место. Своих лошадей они оставили в конюшне под присмотром конюхов. Дарий потянул мага к единственному не занятому столику в углу. Вокруг было шумно – крики, громкий смех, но рядом с ними сидели только четверо монахов в темно-коричневых рясах и пьяный волшебник в старой, затертой до дыр грязной мантии. Волшебник, опустив голову на руки, спал в луже вина, вытекшего из перевернутой кружки. Рихтер поймал себя на мысли, что это далеко не первый маг, который ищет утешение на дне бутылки. И почему, обладая таким могуществом, они так часто спиваются? Чего им не хватает в этой жизни?

Когда они проходили к столику, один из монахов повернул голову и задержал свой взгляд на Рихтере, но ничего не сказал. Только на миг сложил руки в молитвенном жесте и склонил голову. Некромант сделал вид, что ничего не заметил.

– Дарий, давай поедим и как можно скорей уйдем отсюда, – попросил Рихтер и понизил голос: – До того как наступит полночь. А то кое-кто уже принимает меня за создание тьмы.

– Конечно, – согласился гном, прекрасно поняв, что имеет в виду некромант. – Я быстро. Вот только сделаю заказ. Ты что будешь?

– Не знаю. Какие-нибудь овощи.

– Как всегда… – пробормотал Дарий. – Хорошо, я посмотрю, что у них есть.

Гном встал и, ловко пробираясь между посетителями, направился к стойке, за которой стояла жена Эйка, крупная рыжеволосая женщина. Забота о пропитании постояльцев находилась целиком в ее ведении.

Некромант откинулся на спинку стула и закрыл глаза. Сейчас вернется Дарий, они поужинают, снимут комнату, а завтра снова сядут на лошадей и отправятся в путь. И так до самого Вернстока – таверны, города и дороги. Много-много километров дороги. Надо будет поберечь Тремса, нельзя загнать такого хорошего жеребца. И обязательно показать Дарию панораму, открывающуюся при въезде в Долину Призраков. Когда-то давно, еще до роковой встречи с Леерой, эта самая панорама до глубины души поразила Рихтера своей красотой и величием. Она настолько необыкновенна, что дух захватывает. Как всегда, мимолетное воспоминание о Леере отозвалось в сердце мага тупой болью. И зачем он только подумал о ней? Зачем? Рихтер невольно вздохнул.

– Свет и покой тебе, брат мой.

Некромант поднял голову. Перед ним стоял тот самый монах, который обратил на него внимание. Это был худощавый мужчина средних лет, зеленоглазый, с коротко стриженными каштановыми волосами.

– Чего тебе? – с хмурым видом спросил Рихтер, пропустив приветствие мимо ушей.

Он надеялся, что монах обидится и уйдет, избавив его от своих проповедей.

– Не слишком-то вежливо ты отвечаешь. – Монах покачал головой. – А ведь я не сделал ничего, чтобы заслужить подобный ответ. Ну что ж, раз так… – Он решительно придвинул к себе стул и сел.

– Вот теперь сделал, – сказал Рихтер. – Я не звал тебя.

Монах склонил голову, соглашаясь.

– Да, но иногда приходится действовать на свой страх и риск.

– Тебе лучше вернуться к своим братьям.

– С ужином, и без того скудным, они справятся и без меня. – Монах улыбнулся. – По правде говоря, мне не так уж хочется есть эту постную кашу. Воздержание – это, безусловно, святое, но очень часто мой желудок считает несколько иначе.

– В первый раз встречаю монаха с чувством юмора.

– Я непростой монах. Кстати, мое имя Мартин.

– Я что-то пропустил? – поинтересовался вернувшийся Дарий и со стуком поставил на стол тяжелый поднос с едой.

Перед Рихтером оказалась тарелка, доверху наполненная тушеной капустой, и кувшин с яблочным соком.

– Ты не ешь мяса? – спросил монах у Рихтера с плохо скрываемыми нотками радости в голосе. – Значит я не ошибся.

– Зато я ем. И горжусь этим, – сказал Дарий и с довольной улыбкой вдохнул аромат куриной ножки. – Восхитительно!

– Да, Дарий, сытный ужин всегда улучшал твое настроение, – усмехнулся Рихтер. – Не ошибся, говоришь? – обратился он к Мартину. – Что тебе вообще от меня надо?

– Я хочу помочь, и только. – Монах смиренно наклонил голову.

– Мне не нужна твоя помощь. Ни твоя, ни тебе подобных. – Некромант налил себе сока. – Но в этом зале найдется немало других людей, кому бы она очень пригодилась. Сумасшедших везде полно, так что им и помогай. А мне твои услуги… – Рихтер выругался.

Монах спокойно стерпел грубость. За свою жизнь он не раз сталкивался с подобным обращением. Некромант же сделал вид, что Мартина просто не существует, и принялся за еду. Прошло несколько минут. Дарий переводил удивленный взгляд с Рихтера на монаха и обратно.

– Твой друг не хочет меня слушать, – сказал Мартин Дарию. – Он думает, что я начну читать ему нотации. Рассказывать о радостях вечной жизни и о том, что все деньги нужно раздать бедным.

– А ты не будешь? – спросил Дарий, скользнув взглядом по коричневому одеянию монаха. – Странно. Обычно все именно так и происходит.

– Бедным нравится влачить свое рабское существование, и если они сами не хотят исправить свою жизнь, то бесполезно им в этом помогать. – Мартин пожал плечами. – Я во многом не похож на остальных братьев. Свет, которому я служу, не ослепляет. Так что вот это, – монах потеребил широкий рукав рясы, – мне не мешает хорошо видеть. Я принимаю вещи такими, какие они есть на самом деле.

– Тогда тебе нелегко уживаться с остальными, – пробормотал гном. – Инакомыслящих нигде не любят.

– Верно. Но я привык. Да и братья по вере хорошо знают мою жизненную позицию. Она их больше не шокирует. А ты, наверное, Хранитель?

– С чего ты взял? – спросил Дарий, пытаясь вспомнить, не встречал ли он этого монаха раньше.

Мартин улыбнулся.

– Когда-то я тоже занимался книгами, поэтому всегда и везде узнаю собрата. Так я прав?

– Прав, – подтвердил его догадку Дарий. – Но неужели Хранители нынче стали такой уж редкостью?

– Приятно услышать подтверждение своим мыслям. Ты ведь не похож на простого торговца или кузнеца.

– Слушай, чего тебе от нас нужно, а? – с раздражением спросил Рихтер, со стуком опуская ложку в тарелку. – Смотри, твои братья уже уходят, последуй их примеру и не отравляй нам ужин.