— Что теперь? — спросил он Квинта.

— Завтра с утра пойдем в деревню, в эти самые Холмы. Втроем. А Ласковые они или нет — разберемся на месте. Сегодня идти нет смысла — уже слишком поздно.

— Ясно, — гном вздохнул, — я, правда, сожалею, что вы из-за меня потеряли столько времени и денег.

— Да ладно. Ты же у нас жертва обстоятельств. Я смотрю, ты с Эриком хорошо ладишь.

— Да вроде все нормально. — Гном рассеянно потрепал бороду. — А что, что-то не так?

— Да нет, ничего. Просто мне нужно каждый месяц сдавать Патрулю Города отчет-характеристику об одном хорошо тебе известном преступнике Единого закона. В ней необходимо подробно изложить, как он наставляется на путь истинный.

— А я наставляюсь? — спросил Фокс.

— Тебе виднее. За старое приняться не хочешь?

Гном отрицательно покачал головой.

— Значит, ты еще не потерян для общества. Или общество для тебя — это еще с какой стороны посмотреть.

— Агентство Поиска благотворно на меня повлияло, — со смиренным видом сказал Фокс.

— Не только на тебя. По-моему, мы благотворно повлияли и на некоего Ролта, — сказал Квинт и подышал на свой золотой перстень. — Если я не чувствую покалывания в пальце, значит, он не нарушил своей клятвы.

— А что случается с тем, кто поклялся на твоем перстне и нарушил данную клятву? — поинтересовался гном.

— Хм. С ним случается смерть на месте. Человека просто разрывает на кусочки. Очень мелкие.

— Человека… А гнома?

— Гнома тоже. Что, страшно?

— Страшно, — уважительно сказал Фокс — А это правда?

— Понятия не имею. — Квинт загадочно улыбнулся. — Во всяком случае, желающих проверить мою правдивость еще не находилось.

В комнату вошел Эрик. Он был очень бледен и обеими руками держался за голову. Квинт встревоженно подскочил к нему.

— Что случилось?

— Опять начинается. Кто-то настойчиво твердит мне, что жизнь — отвратительная штука и меня все предали. Но ведь это неправда? — совершенно убитым голосом спросил Эрик

— Неправда, неправда. Успокойся. Оберег Одинокого Чародея на тебе? — на всякий случай спросил Квинт.

Эрик пошарил у себя на груди. Глаза его округлились от удивления.

— Его нет. Наверное, я оставил его в ванной, когда мылся.

Квинт посмотрел на Фокса. Тот все понял и побежал в ванную за амулетом. Эрик ничком бросился на кровать и спрятал голову под подушку. Гном вернулся через минуту, победоносно сжимая в руке золотую пластинку.

— Еле достал, — проворчал он, — этот оберег лежал на самой верхней полке. Рядом с шампунем.

Квинт извлек страдающего Эрика из-под подушки и надел ему на шею амулет, плотно прижав его к груди. Бедолаге сразу полегчало. Во всяком случае, он перестал дышать как загнанная лошадь. Гном налил из кувшина стакан воды и протянул Эрику.

— Спасибо. — Эрик с жадностью осушил стакан. — Как это все неприятно, вы бы только знали… Этот голос…

— Чтоб больше оберег не снимал! Ты стал слишком восприимчивым. Со мной-то вон все в порядке.

— Со мной тоже, — доложил Фокс.

— Значит, эта дрянь действует только на тебя. Кстати, а на что это было похоже? Расскажи поподробнее, чтобы мы в случае чего смогли вовремя распознать этот голос.

— Не знаю, когда это точно началось. Может быть, час назад. Вряд ли раньше. А голос… — Эрик задумался. — Как будто звучат твои мысли, но с другой интонацией. Его не сразу и обнаружишь. Он вмешивается постепенно: сначала одно слово, затем несколько, а потом ты и сам точно не знаешь когда — думаешь только то, что тебе навязывают. Вот так это и происходит, .

— Скверно, — констатировал Квинт. — А как ты догадался, что на тебя воздействуют извне?

— Тут есть одна маленькая особенность. Чужие мысли, или голос, имеют привычку повторять одно и то же. В смысле — озвучат несколько предложений и начинают сначала. Ну, например: «Все так мрачно и невыразимо грустно. Кругом предательство и ложь. Никому нельзя доверять и ни на кого нельзя положиться, и, что бы ты ни делал, не вырваться из круга, где серая печаль томится. И выход только в смерти, что успокоит тебя. Все так мрачно и невыразимо грустно…» И так далее, и так далее. По новому кругу. Когда я раз в десятый прослушал эту пластинку, то понял, что что-то не так. Появились сомнения, и сразу же вернулась способность независимо мыслить. А голос остался, как бы это поточнее сказать, за кадром.

— То есть ты его все еще слышишь, но прыгать из окна уже не собираешься, чтобы найти «выход только в смерти, что успокоит тебя».

— Да, ты все верно понял.

— Предлагаю этой ночью лечь спать всем в одной комнате. Думаю, мы расположимся в моей — она просторнее, чем ваши. — Квинт повернулся к Фоксу. — И никаких ночных прогулок по лестницам.

— Да, я понял. Только мне не понятно, где мы будем спать? Там же всего одна кровать, не так ли?

— Она довольно широкая, на ней с легкостью поместятся два человека. Еще один ляжет на полу на одеяла. Это небольшая плата за безопасность.

— Считаешь, что будет жаркая ночь? — Эрик в задумчивости прошелся по комнате. — Разделаться с каждым по отдельности намного легче.

— Именно поэтому никому не разбегаться. Примем меры. Я припас на всякий случай несколько козырных тузов в рукаве.

— Вооружимся до зубов? — Фокс встал. — Я могу принести ножи с кухни.

— Не стоит, еще порежемся. Да и Зеллес будет против. — Судя по всему, Эрик вполне пришел в себя.

— Захватите ваши одеяла и пойдемте ко мне. До наступления темноты осталось всего пара часов, а надо еще как следует подготовиться к приходу непрошеных гостей. — В том, что они будут, начальник Агентства не сомневался.

— А ужин? — Гном выглядел очень несчастным.

Квинт критически посмотрел на него. Но что поделаешь, ужин — дело святое.

— Возьмем с собой наверх. Какая разница, где его есть? Я за ним как раз схожу, пока вы тут с одеялами разберетесь.

Квинт пошел вымогать у Зеллеса ужин на три персоны и поднос, чтобы унести все за один раз. Вымогательство было успешным. Квинт вернулся тяжело груженным, зорко смотря себе под ноги. Посреди его комнаты возвышалась гора одеял, сваленных в кучу.

— Нет, так не пойдет, — сказал Квинт, ставя поднос на маленький столик в углу. — Сложите их как полагается. Кому-то ведь придется на них спать. Пока не закончите — никакого ужина.

Одеяла были сложены в мгновение ока. Они сели на них, скрестив по-турецки ноги. Поднос поставили посередине. Сегодня Зеллес решил никаких кулинарных шедевров не изобретать. Сотрудникам Агентства Поиска пришлось ограничиться тривиальным жарким в горшочке, легким овощным салатом и баночкой паштета. Слава богам, вкусовые качества блюд трактирщика оставались на прежней высоте. Горшочки, салатница и баночка из-под паштета были вылизаны дочиста. Фокс со вздохом прошелся глазами по пустому подносу. Он бы с удовольствием съел еще что-нибудь. Эрик посмотрел на него и тяжело вздохнул приятелю в тон.

Квинт решил не обращать внимания на это провокационное сотрясание атмосферы и принялся за дело. Прежде всего он отправил гнома и Эрика на кровать: чтобы те не путались под ногами. Затем достал сумку и принялся в ней копаться. Чего там только не было! Пришлось вытряхнуть часть содержимого на одеяло, чтобы хоть как-то разобраться. Квинт осторожно достал три маленьких флакончика с тягучей красной жидкостью. Два он протянул друзьям, а один оставил себе.

— Обращайтесь с ними крайне бережно. Если верить Криону, то они телепортируют разбившего флакон на сто-двести метров. Нужно просто кинуть склянку себе под ноги.

— Телепортируют куда? Вверх или в сторону? — на всякий случай поинтересовался Эрик.

— Если честно, то я не спросил, — признался Квинт, — так что не разбивайте флакон без нужды.

Эрик представил, как он парит где-то в ста метрах над землей, и решил, что не будет прибегать к услугам флакона ни при каких обстоятельствах.

— А вот эти квадратные камешки повесьте на шею.

— Что это? — Фокс с подозрением уставился на прозрачный, синеватого цвета кубик.