Бегство из госпиталя невозможно и по ряду других причин. Мы были в халатах, да и без документов из госпиталя, никуда бы не приняли

Мое пребывание в госпитале продолжалось два с половиной месяца. Как — то в палату зашла Татьяна и сказала, что меня выписывают из госпиталя и мне нужно на первым этаже получить обмундирование.

Спускаюсь на первый этаж и захожу в комнату, где находится склад обмундирования.

Женщина смерив меня опытным глазом сказала: — Размер 48, а какой размер обуви?

И вот автор этих строк одетый, обутый, в шинеле, подпоясанный широким ремнем, сидит и ждет, когда к нему спуститься медсестра с документами. Ждать пришлось недолго, передо мной появилась Татьяна..Она сказала: Вот вам справка о ранении, и еще справка о пребывании в госпитале, а остальные документы будут переданы военкому. Мы сейчас идем в военкомат.

Обе эти справки, переданные мне Татьяной, бережно храню до сих пор. При оформлении инвалидности они очень пригодились.

Мы с Татьяной шли молча, когда подошли к зданию военкомата, она посмотрела на меня очень внимательно и тихо сказала: — Мне будет не хватать Вас. Я буду очень рада получить от Вас письмо. Это же совсем нетрудно написать коротенькое письмо!

После этих ее слов мы вошли в военкомат и она положила на стол офицера мои документы. Попрощалась и вышла.

Смотрю ей вслед и чувствую, как сжимается мое сердце и на глазах выступают слезы.. В военкомате из оправившихся после ранения бойцов, сколотили небольшую команду и отправили по новому месту службы в 363ий запасной стрелковый полк.

Затем, места службы, не по моей воле, менялись много раз.. Закончил воинскую службу в офицерском звании в середине 1948 года.

Но это уже совсем другой рассказ.

С сентября 1949 года автор — студент московского института Студенческие годы самое веселое время в жизни человека. Все молоды, так и пышут здоровьем и все знают, что вся жизнь впереди.

Жизнь еще не очень поправилась после войны. Можно, даже, так сказать, бедновато жил народ. У большинства студентов лыжные костюмы были единственной одеждой, Зачастую эти лыжные костюмы были залатаны на коленях или на локтях, а иногда, и на коленях, и на локтях. Купить новый костюм было недосягаемой роскошью!

Эти костюмы были двух цветов: синие или коричневые Ткань костюмов была хлопчато — бумажная утепленная. Вспоминаю, она называлась фланель. Рукава застегивались на пуговицу у запястья. Штанины также застегивались на пуговицы у самой стопы. В то время не производились лыжные костюмы с использованием резинок вместо пуговиц.

С продуктами питания положение тоже было не очень хорошим. Тем не менее, мы — студенты были оптимистами и не унывали.

Жили мы в общежитии в студенческом городке. Этот городок был большим: 12 четырехэтажных корпусов. Все корпуса располагались параллельно друг к другу и выходили одним торцом на улицу, а другим в проход, который отделял корпуса общежитий от сплошного забора. За этим забором находился хлебозавод.

По проходу между забором и торцами корпусов к началу занятий в институте двигалась плотная масса студентов. Поэтому этот проход мы в шутку называли «Проспект Фартушного» (Фартушный — фамилия директора студгородка).

Через несколько десятилетий, прихожу на этот «проспект», останавливаю первого попавшего студента и, спрашиваю о проспекте Фартушного. На лице студента прочитал полное недоумение. Ничего не поделаешь! Наступили другие времена! Забыты наши шуточные названия.

Помню, 31 августа 1949 года, выхожу на улицу и иду вдоль всех корпусов. Стоял теплый вечер Смотрю на корпуса, на небо и думаю о том, что здесь мне предстоит провести 5 с половиной лет и стать инженером.

Во времена моего детства, людей с высшим образованием было очень мало. Помню, когда был еще ребенком, к моим родителям пришел мужчина. Когда он ушел, мама сказала, что это был инженер. И по ее тону мне стало ясно, что быть инженером очень почетно. Вот тут — то и зародилась голубая мечта — стать инженером.

Вспоминаю стихотворение, которое декламировала моя старшая сестра Надежда.

Такие стихи, конечно, тоже способствовали формированию тяги к высшему образованию.

Стремление к повышению своего образовательного уровня было свойственно мне всегда. Как только я прибыл в воинскую часть на офицерскую должность, то сразу же поступил в 9 класс заочной средней школы в городе своей службы.

Уволившись из армии в мае 1948 года, с 1го сентября этого года поступил в школу рабочей молодежи в 10й класс. Это была вечерняя школа. Днем я работал инструктором стрелкового спорта в местной организации ДОСАРМ, а вечером занимался в школе.

Чтобы расшифровать слово ДОСАРМ, придется сделать короткий экскурс в историю организации начальной военной подготовке молодежи в нашей стране.

До войны и в первые годы после войны в стране существовала организация со сложным названием Осоавиахим, что расшифровывается так Общество содействия обороне, авиационному и химическому строительству.

По всей стране существовали отделения этой организации, а там уже были кружки: стрелковые, парашютные, конные, радистов и другие. Во многих городах были аэроклубы, у которых были небольшие двухместные самолеты — биплан У — 2.. Кстати, автор этих повествований, до войны ходил в конный кружок городской организации Осоавиахима. У нас были 2 или 3 лошади, шашки, которыми мы учились рубить лозу. Эти занятия мне очень нравились.

Тот, кто заканчивал учебу в этих кружках, после сдачи экзамена, получал красивый значок, который с гордостью носил на груди. Эти значки были предметом зависти всех мальчишек.

В 1948 или в начале 1949 года Осоавиахим был упразднен и вместо него в стране были созданы три организации: ДОСАРМ, ДОСАВ и ДОСФЛОТ. Расшифровываю: Добровольное общество содействия армии. Два других названия, соответственно, авиации и флоту. Позднее эти три общества слили в одно — ДОСААФ — Добровольное общество содействия армии, авиации и флоту.