Он замолчал. Воротник рубашки стал влажным от пота. Ответа не было.

— Другие предложения имеются? — спросил он у своих товарищей.

— Может, вам стоит попытаться пройти к лестнице, — сказал Барнер. — На мне столько всякого металла, что я вряд ли пройду, а вам можно попробовать.

— Ну и что? Думаете, спасательная команда поможет нам? Они ведь в пятнадцати километрах отсюда, — пробормотал Николс.

— Только не надо впадать в отчаяние, ладно? — угрюмо сказал Мередит. Но и ему уже казалось, что любое движение приведет к гибели. — Значит, так. Майор, приготовьтесь снять с себя радиошлем. Если что-то будет не так, все падайте на пол. Понятно? — В ответ послышалось согласное бормотание. — Хорошо. Я пошел.

Очень осторожно, не отводя взгляда от «горгоньих голов», неподвижно стоявших по бокам от выхода, Мередит выставил вперед правую ногу, подтянул левую, подождал, потом сделал второй шаг. Теперь выход был в полутора метрах от него…

И вдруг с «горгоньей головы» — с той, что стояла слева, метнулась змея; щелкнув, она удлинилась в два раза и вцепилась в левое запястье Мередита.

Позже Мередит вспоминал и щелчок затвора барнеровского ружья за своей спиной, и нестройный хор испуганных воплей, но в ту кошмарную секунду для него не существовало ничего, кроме его собственного запястья, осязающего железную хватку холодного металла.

Нечего было и думать о прорыве к лестнице: нужно было как можно быстрее освободиться от щупальца. Рванувшись назад, он дернул рукой… и опрокинулся на спину, растянувшись на полу у ног Переса.

— Что это было? — воскликнул Барнер.

Не обращая внимания на легкое головокружение, Мередит сел и стал рассматривать свою руку. Никаких повреждений, даже на запястье, которого коснулась змея, нет ни синяка, ни царапины.

— Она всего лишь… дала разрешение, — наконец сказал он, сам не веря себе. — Она… мне кажется, она и не пыталась меня задержать.

Он посмотрел на «горгонью голову», которая уже спрятала свое щупальце и стояла неподвижно.

— А она ничего не впрыснула в вашу руку? — тревожно спросил Хафнер.

Мередит покачал головой.

— Она чего-то ждет. Нет ни следов от уколов, ни покраснений — я уже проверил. К тому же я бы почувствовал, если бы она что-то впрыскивала.

Он осторожно поднялся на ноги и снова посмотрел на «горгонью голову». Ему было и жутко, и интересно, но в ту минуту любопытство оказалось сильнее.

— Попробую еще раз, — сказал он, поражаясь собственному хладнокровию, и, стиснув зубы, шагнул вперед.

На этот раз он пошел прямо на «горгонью голову». Не успел он сделать и двух шагов, как снова метнулось к нему то же самое удлинившееся щупальце. На этот раз, когда холодный металл сжал руку, ему удалось сохранить спокойствие. Он увидел, как над панцирем головы закачались еще два щупальца, похожих на ядовитых змей, готовящихся к прыжку. Сердце стукнуло несколько раз… но ничего не происходило. Потом «горгонья голова» издала странный икающий звук, и Мередита окружило облако дыма. Он опрометчиво вдохнул дым и чуть не задохнулся.

— Все в порядке, — прохрипел он, удерживая людей от каких бы то ни было действий. — Меня всего-навсего заживо похоронили в специях.

Он чихнул. В тот момент, когда облако дыма растаяло, «горгонья голова» отдернула щупальце.

— Ну и что теперь? — спросил из-за его спины Перес.

— Почему вы спрашиваете меня? — огрызнулся Мередит. — Я здесь не главный.

— Любопытно, — протянул Хафнер. — Полковник, а почему бы вам не попробовать выйти на лестницу?

Мередит на секунду задумался и пожал плечами.

— Хорошо. Майор, приготовьте радиошлем.

Ни тогда, когда он ступил на лестничную площадку, ни тогда, когда Барнер передал ему радиошлем, ни одна из голов даже не пошевелилась.

— Кажется, они потеряли ко мне интерес, — надевая радиошлем, заявил полковник. Теперь он находился вне досягаемости «горгоньих голов». — Будем надеяться, что их благоволение распространяется на всю компанию.

— Я очень удивлюсь, если это не так, — сказал Хафнер. — По-моему, полковник, вас объявили другом.

Мередит задумался.

— Вы полагаете, эта процедура с облаком из корицы была чем-то вроде проверки благонадежности?

— Или проверкой, или сигналом, означающим то, что вас ввели в компьютерную картотеку. Возможно, щупальце записало ваш запах, или пульс, или что-то еще.

— Нелепо, — фыркнул Мередит. — От меня вряд ли пахнет прядильщиком.

— А может, исходные данные стерлись из памяти, — предположил Николс. — И «горгоньи головы» пытаются восстановить их, используя вас в качестве образца.

— Но… — начал было Мередит, но раздумал спорить. — Ладно, тогда давайте проверим еще раз. Наверное, у подножия лестницы поджидает еще одна банда «горгоньих голов». Если они не причинят мне никакого зла, я вынужден буду согласиться с вами.

Он спустился вниз, прошел через вестибюль, обошел башню по всей окружности и стал опять подниматься по лестнице. Только тогда он убедился в правоте ученых.

Наконец он появился в командном пункте.

— Трудно поверить, — отдуваясь, сказал он. — Эти жуткие создания повели себя, как стайка домашних пуделей, — чихнули и больше не обращали на меня никакого внимания. — Он повернулся к Барнеру и махнул рукой. — Посмотрим, как они отнесутся к вам.

«Горгоньи головы» чихнули. Кончилось тем, что каждый из группы прошел через обонятельную процедуру.

— Ничего не понимаю! — Барнер покачал головой. — Почему за все это время у них отказала только система охраны?

— Причем очень своеобразно отказала — чтобы помочь нам, — добавил Николс, ласково поглаживая панцирь одной из «горгоньих голов». — Они ведь могли с такой же легкостью не впустить никого в эту башню.

— А почему вы решили, что сломались именно они? — спросил Перес. — С таким же успехом можно свалить перемену в их настроении на коммуникационные неполадки. Допустим, к примеру, что повсюду в башне были установлены охранные приспособления и эта система не сработала. И вдруг «горгоньи головы» обнаруживают здесь нас. Но ведь автоматическая охрана ни за что бы не пропустила никого, кому вход сюда запрещен. Вывод напрашивается сам собой: значит, у нас был допуск. Понимаете? А так как нас не было в их списках важных персон, они поспешили заполнить этот пробел в своей электронной памяти.

— Хитро закручено, — проворчал Хафнер. — Неужели они такие тупые?

Перес пожал плечами:

— Ну не знаю. Я не раз пользовался подобными уловками. В запретную зону трудно попасть, но если уж попал, дальше все будет в полном порядке.

— Ладно, что бы там ни было, — Хафнер не стал спорить, — благосклонность «горгоньих голов» будет очень кстати, когда сюда приедут антропологи. Не думаю, что им понравится работать, если у них за спиной будут извиваться эти змеи.

Мередит нахмурился.

— Что за антропологи?

— Ну, назовем их лингвистами. Люди, которых мы позовем сюда, чтобы перевести все это. — Он махнул в сторону панели управления.

— Наверное, понадобятся и компьютерщики, — прибавил Николс. — А также математики, физики…

— Подождите-ка, — прервал его Мередит. — А где вы собираетесь найти всех этих людей?

Николс заморгал.

— А как мы нашли доктора Чанга и его группу? Надо просто со следующим шаттлом выслать на Землю список с перечнем необходимых нам специалистов.

Мередит посмотрел на вытянувшееся лицо Переса. По вполне понятным причинам полковник не афишировал новости об ультиматуме совета и о насильственной высылке Чанга. Оказалось, противная сторона тоже хранила молчание.

— Так получилось, доктор, — сказал он Николсу, — что господина Чанга нет на Астре. Он уехал, повинуясь решению совета, который отстранил лиц, не имеющих нашего гражданства, от производственных объектов прядильщиков. — Он склонил голову перед Пересом в притворном почтении. — Если, конечно, совет не соблаговолит отменить свое указание.

Перес вспыхнул — не то от гнева, не то от смущения: этого Мередит не понял.