Некоторое время Перс молчал. Потом положил ладонь на плечо сына.

— Ты прав, Джонни. Участвовать в войне на боевом корабле — это совсем другое дело. Я не уверен в том, что смогу понять через что тебе пришлось пройти, но я приложу максимум усилий, чтобы сделать это. О'кей?

— О'кей, папа. Спасибо тебе.

— Ладно. Пошли поздороваемся с матерью. А потом ты сможешь посмотреть на комнату Гвен.

Обед в этот вечер был праздничный. Айрин Моро приготовила любимое кушанье своего сына — поджаренные изнутри дикие бали. За столом велась непринужденная беседа, часто прерываемая взрывами смеха. Джонни казалось, что комната была вся пронизана любовью и теплом, которые образовали вокруг них невидимый и непроницаемый для бед и напастей барьер. Впервые с тех пор, как он покинул Эсгард, пришло настоящее чувство безопасности. Джонни ощущал, как напряжение, с которым он успел свыкнуться, медленно оставляет его мышцы.

Весь обед семья Моро была занята рассказами о новостях и о жителях Сидер Лейк. И только когда Айрин принесла каву, тема разговора изменилась и коснулась планов Джонни.

— Я не совсем еще уверен, — признался Джонни, держа кружку кавы обеими руками и чувствуя, как тепло проникает в ладони, — но я полагаю, что мог бы вернуться в школу и получить наконец диплом компьютерного техника. Это займет еще целый год, а я еще не свихнулся, чтобы садиться за учебную парту. Во всяком случае, пока.

Напротив него сидел Джейм, осторожно потягивая из кружки напиток.

— Если ты пойдешь работать, то чем бы ты предпочел заняться? — спросил он.

— Я подумывал о том, чтобы вернуться к отцу в мастерскую, но похоже, что ты там уже надежно обосновался.

Джейм метнул взгляд на отца.

— Послушай, Джонни, работы вполне достаточно для нас троих. Правда, папа?

— Конечно, — ответил Перс, но в голосе его чувствовалась легкая неуверенность.

— Спасибо, — сказал Джонни. — Но мне показалось, что у тебя не хватает инструментов, чтобы загрузить работой еще и меня. Я думаю, что в течение нескольких месяцев мне нужно будет поработать где-нибудь еще, пока мы не сможем оснастить мастерскую всем необходимым для троих. И тогда, если работы будет достаточно, я всегда смогу вернуться.

Перс кивнул.

— Я полагаю, что это было бы самым лучшим, что можно придумать.

— Итак, мы снова вернулись к вопросу о том, чем бы тебе заняться, — сказал Джейм. — Чего бы тебе хотелось?

Джонни поднес кружку к губам и вдохнул богатый мятный аромат напитка. У армейской кавы вкус был гораздо беднее и слишком много стимуляторов, а вот аромат, который делает этот напиток таким вкусным и приятным, практически отсутствовал.

— Я многому научился по инженерной части за эти три года, особенно по части применения взрывчатых веществ и акустических режущих инструментов. Думаю, мне стоит обратиться в одну из дорожных или добывающих компаний, которые, как вы мне говорили, расположены где-то в южной части города.

— Что ж, попробовать не повредит, — пожал плечами Перс. — А отдохнуть несколько дней для начала не собираешься?

— Ну нет, я поеду туда завтра же утром. А сегодня вечером еще немного покатаюсь по городу, хочу вспомнить старые места. Помочь убрать со стола, пока я еще не уехал?

— Не глупи, — улыбнулась в ответ Айрин. — Расслабься и отдыхай.

— Сегодня вечером ты еще можешь это, — уточнил Джейм. — Завтра тебя уже опустят в соляные шахты вместе с другими рабами.

Джонни погрозил ему пальцем.

— Берегись ночной темноты, — сказал он с насмешливой серьезностью. — Наверное, где-нибудь есть подушка с твоим именем.

Он снова повернулся к родителям.

— Ну что ж, если не возражаете, я поехал. В городе вам ничего не нужно?

— Я уже была там сегодня, — отозвалась Айрин.

— Давай, двигай, сын, — сказал ему отец.

— Я вернусь не слишком поздно, — Джонни допил остатки кавы и поднялся. — Обед был просто замечательным, мамочка, большое спасибо.

Он вышел из комнаты и направился к входной двери. К его удивлению Джейм пошел за ним.

— Ты едешь со мной? — спросил его Джонни.

— Нет, провожу тебя до машины, — ответил Джейм. И пока они не вышли из дома, молчал.

— Я хотел бы тебя предупредить о двух вещах, — начал он, когда они ступили на лужайку.

— О'кей, вываливай.

— Первое, мне кажется, тебе следует опасаться указывать на людей пальцами, как это ты только что проделал со мной. Особенно если ты рассержен или даже просто очень серьезен.

Джонни удивленно заморгал глазами.

— Эй, но я ведь ничего не подразумевал под этим, я просто шутил.

— Я это знаю, и меня это ничуть не взволновало. Но другой человек, который не знает тебя так хорошо, как я, тотчас нырнул бы под стол.

— Я что-то тебя не понимаю. Почему?

Джейм пожал плечами и посмотрел брату в глаза.

— Они все немного боятся тебя, — сказал он без обиняков. — Здесь все очень пристально следили за военными событиями. И все хорошо знают, что умеют делать Кобры.

Джонни поморщился. Теперь это напоминало ему разговор, который у него состоялся с Илоной Линдер, и это сходство ему не понравилось.

__ И что же мы могли делать? — спросил он несколько резко и специально сделал акцент на слове «могли». — Большая часть моего вооружения удалена, но и в том случае, если бы она уцелела, я бы никогда не стал применять его против людей. Меня тошнит от сражений.

— Я-то это знаю, а они — нет. Во всяком случае, так будет первое время. Джонни, я не голословен. Я разговаривал со многими ребятами с тех пор, как война кончилась. Все они страшно нервничают в ожидании встречи с тобой. Ты не представляешь, сколько из них боятся, что ты вспомнишь старую школьную вражду и начнешь сводить счеты.

— Ну, перестань, Джейми, это же нелепо!

— Именно так я и ответил ребятам, когда они спросили меня об этом. Но похоже, это их не убедило, похоже даже, что такого же мнения придерживаются их родители. Ты же знаешь, как быстро распространяются слухи. Я думаю, некоторое время тебе придется лезть из кожи вон, чтобы казаться таким же безобидным, как голубь с его тупыми коготками. Докажи им, что тебя нечего бояться.

Джонни фыркнул.