Ему тоже, наверное, повсюду мерещилась смертельная опасность.

Впрочем, почему мерещилась? Она действительно поджидала его за каждым углом.

И — кто знает? — быть может, уже настигла.

«Что я такое несу? Не приведи Господи!»

Почти бессознательно Полина перекрестилась. И ушла с палубы. Нужно было с кем-то поговорить. Отвлечься. Погрузиться в дела, благо их было предостаточно.

Стивена Мура она нашла в просторной каюте, отведенной под офис.

Стол был завален бумагами, которые он с нескрываемым интересом изучал.

— Что там происходит, Полли?

— Сумасшедший дом.

— Это нормально. А что происходит с вами?

Он неожиданно оторвался от бумаг и прямо взглянул ей в лицо. Очень внимательно. Секунду Полина колебалась. Потом ей стало стыдно.

Немотивированные страхи были, собственно говоря, ее предметом.

При чем здесь Стив? Проблем у него во сто крат больше.

Усилием воли взяла она себя в руки — ответ прозвучал вполне убедительно:

— Перебрала эмоций. Снаружи такой бедлам!

— Никакого бедлама — пока все наши службы работают четко.

Утверждение не было голословным.

В соседней, смежной каюте работало десятка два мониторов. События на причале, прибытие и размещение пассажиров, их перемещения по судну можно было наблюдать одновременно.

— Просто вам нечего там делать. Каждый занимается своей работой.

— Ваша, похоже, довольно любопытна? Стив коротко усмехнулся.

Молча протянул один из листов.

— Огюст де Монморанси, маркиз Сюжер. Родился в Париже 12 октября 1956 года. Отец — граф Жан Франсуа де Монморанси, мать — Маргарита де Сюжер, младшая дочь маркиза де… Изучаете родословные, чтобы перещеголять нашего лорда?

— Наоборот. Собираюсь наглядно продемонстрировать ему, как низко пали носители громких фамилий. Здесь — жизнеописание четырнадцати карточных шулеров, мошенников, брачных аферистов, воров, коих мы имеем честь принимать на борту. Все, кстати, мастера высшего пилотажа.

— И среди них — маркиз?

— Маркиз и еще несколько потомственных аристократов. Барон фон Бюрхаузен, к примеру. Приятель сэра Энтони, между прочим.

— И что же он? Брачный аферист?

— С чего вы взяли?!

— Ну не вор же!

— Интересная логика. Брачные аферы, по-вашему, занятие более достойное, нежели воровство?

— Более интеллектуальное, я бы сказала.

— Не знаю, не знаю. Барон, впрочем, не из них. Честно говоря, он вообще не входит в этот криминальный список. Но находится где-то поблизости. Я бы назвал его «околокриминальным элементом». Или личностью, вполне созревшей для криминала.

— Сэру Энтони об этом известно?

— Разумеется. Собственных средств барона не хватило бы даже на билет из Лондона до Сауггемптона. Он — гость лорда Джулиана. Да и Бог с ним! Что с Эллиотом?

— Ни-че-го! Ровным счетом. И даже больше, чем ничего.

— То есть?

— Во время таможенного досмотра наши люди перетрясли весь его багаж, заставили вывернуть карманы, выложить металлические предметы, вплоть до мелких монет. Ключа, и вообще никаких ключей, они не обнаружили.

— Он ничего не заподозрил?

— Нет. Металлоискатель постоянно звенел. Такое, в принципе, случается. Перед ним извинились. А следующего пассажира попросили подождать, пока устранят неполадки. Нет, он ничего не заподозрил. И вообще был совершенно спокоен. Совершенно, понимаете? Я не сводила с него глаз.

— То есть ключа действительно не было?

— Не было. И вообще ничего такого, что могло вызвать подозрения. Он был чист и потому спокоен.

— Будем ждать. И кстати, Полли, с отплытием! Только сейчас Полина почувствовала, что пол под ногами слегка подрагивает.

Тихий, едва различимый гул заполнил пространство. Глубоко внизу, в машинном отделении, пришло время для настоящей работы. Путешествие началось.

Шербур — небольшой французский порт, первая остановка «Титаника». Очень короткая.

Заходить сюда не было никакой нужды, но девяносто лет назад злополучный тезка забирал из Шербура небольшую группу пассажиров. В точности повторяя его маршрут, возрожденный «Титаник» зашел в бухту, но не задержался там надолго.

Новых пассажиров не ожидалось.

На борту не было ни одного свободного места.

День выдался солнечным, но не жарким.

К вечеру же и вовсе похолодало. Сырой прохладой дышали темные воды Ла-Манша. «Титаник» шел в кромешной тьме. Далеко позади осталось побережье Франции.

Только сигнал одинокого маяка с мыса Аг едва различимо мерцал во мраке.

Несколько минут назад корабельный колокол пригласил пассажиров на ужин.

И скоро парадную лестницу, увенчанную матовым стеклянным куполом, заполнила нарядная толпа.

Первый вечер на борту «Титаника».

Первая возможность заявить о себе в полный голос, явиться во всей красе, бросить вызов соперникам и соперницам.

Никто — или почти никто — из тысячи избранных не желал упустить такой шанс.

Мужчинам было сложнее — классические смокинги выглядят удручающе однообразно. Отличиться можно разве что запонками, кольцами, булавками, часами.

Дамы потрясали разнообразием изысканной роскоши.

Те из них, чьи формы были далеки от совершенства — искусно драпировали телеса большим количеством ткани. В ход шли также роскошные шали, накидки, палантины из драгоценных мехов.

Обладательницы отменных фигур, напротив, стремились свести покровы до минимума. В итоге каждая была скорее раздета, нежели одета.

Все дамы, впрочем, дружно воздали должное ювелирному искусству, блестяще подтвердив крылатую истину «бриллиант — лучший друг женщин».

Жемчуга, сапфиры, рубины, изумруды тоже оказались неплохими друзьями. На худой конец — приятелями.

Зрелище было ослепительным.

— Если ощипать этих курочек, собрать цацки в одну корзину и отвезти на «Sotheby's», можно будет построить еще один «Титаник», — ехидно заметила Джу Даррел.

— Наверное.

Роберту Эллиоту не хотелось злословить. Ему по-прежнему ничего не хотелось. Вообще ничего. Джу просто не обратила на это внимания.

— И петушков, кстати, тоже. Видел бриллиант шейха Фаталя? Восемьдесят три карата, между прочим. Куплен в прошлом году на женевском «Sotheby's». За четырнадцать миллионов. Арабы по этой части вообще лидируют с большим отрывом.

— Пожалуй.

— Но русские наступают им на пятки. Не замечал?

— Нет.

— Напрасно. Обрати внимание на бородача рядом с блондинкой в красном. Видишь?

— Вижу.

— Русский. Нефтяной магнат. Час назад в баре угостил меня сигаретой из такого портсигара… О, Боб! Если бы ты видел! Он безумно им гордится — раньше вещица принадлежала царю. Русские, по-моему, так и остались монархистами. Как ты думаешь?

— Не знаю.

Часы — точная копия тех, что украшали парадную лестницу первого «Титаника», — две бронзовые нимфы на циферблате, Честь и Слава, венчающие Время, — отмерили четверть, известив об этом мелодичным перезвоном.

Прошло, однако, еще не менее пятнадцати минут, прежде чем публика разместилась наконец в обеденном салоне.

Последним свое место за капитанским столом занял лорд Джулиан.

Сергей Потапов немедленно склонился к уху партнера:

— Какого черта вы потащили за собой этого фанфарона, Энтони?

— Наше плавание — его последний шанс, Серж. На борту — самые влиятельные люди планеты. Где и когда он получит доступ к такому количеству сиятельных тел сразу?

— Шанс действительно блестящий. Сомневаюсь только, что ваш барон сумеет им воспользоваться. Вид у него, прямо скажем…

— Вот именно. А я, как вы знаете, имею дурную привычку протягивать утопающим руку. Или — по крайней мере — бросать спасательный круг.

— Вы говорите о спасательном круге, сэр Энтони? Мы уже тонем?

Гостями капитана в этот вечер была пожилая супружеская пара.

Дидье Моруа — дважды нобелевский лауреат, писатель и философ, к тому же — меценат, основатель прославленного благотворительного фонда.