— Нет. Светляков зажигать — я учить тебя пока не буду. Этим мы можем привлечь ненужное внимание, а вот научить заклинанию ночного видения — это, пожалуй, то, что надо. Здесь стены излучают слабое свечение темной силы, — более дружелюбно предложил он.

Эта неугомонная девица все же казалась ему привлекательной, она вела себя стойко и, не смотря на неудачи, стремилась к своей цели. Другие бы давно устраивали тут истерики, тем более она оказалась здесь из другого мира — ее одежда и манера разговора, говорят сами за себя.

— Откуда ты, Дана? Как здесь появилась? — проявил, наконец, интерес мужчина к своей невольной спутнице.

— Если честно, то я и сама смутно помню произошедшее. Просто очнулась в темноте, начала оглядываться — наткнулась на тебя. А вообще, чем больше я думаю о своем перемещении, тем больше подробностей открывается передо мной. Такое впечатление, что все мои воспоминания погребены под пыльным покрывалом и мне просто приходится все вычищать от пыли, что сопровождается неприятными ощущениями и непрекращающимися головными болями, — поморщилась она, не переставая эмоционально жестикулировать.

— А ты помнишь, что предшествовало этому? Возможно разгадка в этом, — предложил Дар.

— Не возможно, а именно в этом, — уверенно продолжила она. Пелена медленно спадала, все открывалось в ее сознании. — Я была со своей подружкой Катей у меня дома. Ворвался некий мужик, нацепил ей что-то на руку и нас дернуло. Только вот мы расцепили руки и видимо попали в разные места. Я должна найти ее.

Они всегда были дружны. Обе рано оказались без родителей, только вот Кате повезло больше — у нее осталась бабушка, которая не отдала ту в детдом.

Еще в школе Даниэль мечтала о карьере судмедэксперта, насмотревшись на популярные в то время сериалы про милицейские расследования. Даже ходила на организованные экскурсии в морги под эгидой местных властей. Мол, выбирайте правильные профессии. Многие из ребят просто мечтали поступить в медицинский и хотели проверить себя на стойкость. И что же вышло? А ничего! Некоторые не вытерпели специфического запаха еще на подходах. Особо слабые, даже падали в обмороки. Другие не вытерпели вида трупов, а уж когда начали трепанацию ножовкой — это трясущееся тело на железном столе или вскрытие грудной клетки и биопсия внутренних органов для гистологического исследования. В ауте оказались более 80 %. Многие отказались от своих ′пищевых ресурсов′ в желудках, а Дана, хоть и была в числе тех, кто справился с собой, все же решила не идти на эту специальность. Ей предстояло вставать на ноги без связей. Знание иностранных языков, всегда приветствовалось на рабочих местах. Туда она и пошла, выдержав большой конкурс.

Детство Даниель принесло кучу разочарований. Сначала от нее отказались все родственники, никто не пожелал воспитывать чужого ребенка, пусть даже и с небольшим наследством — домиком в деревне. Повезло, что соседка — баба Валя следила за ее хозяйством. Зимой время от времени разжигала печку, латала крышу за свой счет, иначе ей досталась бы развалюха, в которой невозможно жить. Позже, Дана скопила денег, взяла немного в кредит, провела отопление и теперь ее «крепость» могла побороться за звание небольшой уютной усадьбы в окружении яблонь и кустов роз, которыми она увлеклась в последние пару лет. По причине нехватки денег (кредиты… их за ногу) ей пришлось сменить работу, на более выгодную. Начальство там проводило очередную маркетинговую политику, почему то заключавшееся в облачении всех сотрудниц в легкие платьица для привлечения клиентов. Как все это перекликалось непонятно, но никто не роптал, денежные вознаграждения решали все.

Именно по этой причине она оказалась здесь, в столь странном одеянии, в осенний период своей реальности или проще, своего мира.

Даниэль обладала мало того необычным именем, спасибо мамочке за увлечение иностранной книжной продукцией, так еще и за глаза называли чертовкой. Все плохие пожелания за спиной, сплетни, слухи и подначки не сбывались, так еще и отрикошечивали к посылавшим. Она это отмечала краем сознания, но не обращала внимания, видимо ангел-хранитель попался ей не лоботряс, а завистников было много. Вернее завистниц. Именно по этой причине она не задерживалась надолго на одном месте. Зависть возникала, казалось, на пустом месте, за случайно брошенный взгляд, за умение одеваться из ничего, за успехи в продвижении, за пытливый ум — все одно. Женский коллектив — страшная сила, особенно если объединяется против одного человека. Рано или поздно приходилось уходить.

Из оцепенения воспоминаний ее вывел тихий вопрос. — А ты помнишь, как выглядел этот мужик? Может, я знаю его?! Я ведь не так давно умер…

— Подожди-подожди. Как это не так давно? Кости то уже побелели, значит, прошло приличное время! — встрепенулась девушка.

— Ничего-то ты не понимаешь! — воскликнул, но продолжил. — Я некромант, и даже умерев, не могу уйти. Просто закрепил себя на этот случай с кольцом, только вот никому не сказал и процесс разложения мертвых тканей проходит быстрее. Как таковой души у меня нет, как и у тебя впрочем, тоже с твоим-то даром. Мы возрождаемся в другом теле, в другое время. Мы можем учиться и чему-то другому, но в большинстве случаев, уже все знаем, нужно лишь правильно открывать в себе это. Про тебя этот принцип действия конечно не работает. Я так понимаю, в твоем мире и магии то нет, — она положительно кивнула, — Значит, тебе в прошлых жизнях и учиться было нечему. Тебе нужны знания, — заключил.

— Ты хочешь сказать, у меня нет души? — Дана вскинула брови в удивлении, вычленив из всего потока, именно тот вопрос, на который он не хотел отвечать.

— Я это и говорю, чем ты слушаешь? — передернул плечами в раздражении призрак.

— Ладно-ладно. Что ты нервничаешь?

— Не задавай глупых вопросов.

— Хорошо, не буду. Только вот откуда ж я что-то узнаю, если не от тебя. Ты здесь единственный…,- чуть не сказала живой, во время опомнилась, — разумный дружелюбный призрак.

— Ладно, — примиряющее. — Так что там с мужичком?

— Ну не знаю. Человек как человек. Высокий темноволосый мужчина, увы не представился, — не удержалась от ехидства Дана, — широкие плечи, узкая талия, этакий образчик мужской красоты, — а потом внезапно вспомнила, — Еще у него вроде ровный нос, с парой, еле заметных горбинок и шрам… шрам у виска, вроде твоего — это, пожалуй, все. Я видела то его мельком, в первый и единственный раз. Этот гад, так стремительно ворвался — представляешь, сломал мне дверь. Надеюсь все у меня там в порядке, даже присмотреть за жильем некому. Я ни с кем не общалась, кроме Катиной бабушки, да и та умерла на днях, — девушка не заметила за своими переживаниями, как Дар откинулся на стену, снова закрыл глаза и задумался.

— Его шрам действительно похож на мой? — хрипло спросил он. Дана даже поднесла руку с артефактами, испускающими свет ближе, пытаясь разглядеть.

— Да, — все же удивилась девушка его вопросу и хотела напомнить, что же ты переспрашиваешь — глухой? Но промолчала, что-то было в его взгляде.

— Похоже, тот, кто оставил мне этот подарок, — он коснулся своего призрачного виска со шрамом, — и тот, кто отправил тебя сюда — это одно лицо.

— Что? Ты его знаешь? А может, и знаешь…зачем ему моя Катька?

— Я ей не завидую, — мрачно сказал он.

— Ну, не молчи, говори, — в нетерпении подалась ближе к нему.

— Это Виттор де Лакрейн.

— И…. Ну, не тяни! — ерзала, переставляя в беспокойстве ногами и заламывая руки.

— Это он мне оставил подарочек в виде шрама, я отплатил ему тем же, но это единственное, чем мне удалось навредить Виттору. У нас был поединок. Я заигрался и расслабился. Последние годы я провел вблизи с Повелителем. Он очень сильный демон и я, находясь рядом, стал одним из его сильных некромантов, стал равным ему по силе. Вдали же от повелителя стал слабее, так сказать, вернулся к своим исходным данным, — тихо проговорил он, с сожалеющими нотками в голосе.