ДОНЪ РИНАЛЬДО. Но чьи же?

ГАБРІЭЛЛА. Оглянитесь, какъ вамъ нравится эта женщина?

ДОНЪ РИНАЛЬДО. Фу! Совсѣмъ не нравится!

ГАБРІЭЛЛА. Это моя тетушка Джіованна, изъ Ночеры. За нѣсколько скуди она легко согласилась взять мою роль на супружескомъ свиданіи съ дономъ Эджидіо.

ДОНЪ РИНАЛЬДО. Ха-ха-ха!

ГАБРІЭЛЛА. Джіованна, этотъ господинъ — племянникъ кардинала.

ДЖІОВАННА. Ахъ, вѣрить ли мнѣ своему счастью?

ГАБРІЭЛЛА. И онъ согласенъ. Не правда ли, донъ Ринальдо, вы согласны?

ДОНЪ РИНАЛЬДО. Еще бы я не былъ согласенъ. Вы маленькій вдохновенный демонъ. Все, что вы дѣлаете, — великолѣпно.

ДЖІОВАННА. Да благословитъ васъ небо, благочестивый племянникъ!

ДОНЪ РИНАЛЬДО. Въ какихъ дуракахъ останется донъ Эджидіо!

ДЖІОВАННА. И да пошлетъ оно вамъ кардинальскій санъ! (Скрывается.)

ДОНЪ РИНАЛЬДО. Повелѣвайте мною, распоряжайтесь мною. Я вашъ рабъ…

ГАБРІЭЛЛА. Итакъ: первое окно справа. Не ошибитесь.

ДОНЪ РИНАЛЬДО. Нѣтъ, нѣтъ.

ГАБРІЭЛЛА. Вѣрный Джузеппе подержитъ вамъ лѣстницу и будетъ сторожить до утра.

ДОНЪ РИНАЛЬДО. Мѣсто нищаго при дядѣ кардиналѣ за нимъ.

ГАБРІЭЛЛА. Васъ встрѣтятъ мракъ и мои поцѣлуи.

ДОНЪ РИНАЛЬДО. Я скажу вамъ всѣ любовныя слова, какія написалъ Петрарка къ Лаурѣ.

ГАБРІЭЛЛА. Вы не скажете ни одного. Съ ума вы сошли? Чтобы на разговоръ сбѣжались люди?

ДОНЪ РИНАЛЬДО. Да, да.

ГАБРІЭЛЛА. Глубокое молчаніе — мое первое условіе. Одно слово, одно восклицаніе, и я убѣгаю.

ДОНЪ РИНАЛЬДО. Ваше дѣло приказывать, мое — повиноваться.

ЛЕПОРЕЛЛО (входитъ). Аха-а? Донъ Ринальдо и моя супруга? Вотъ какъ, донъ Ринальдо? Кажется, вы давеча заявляли, что скорѣе согласны бесѣдовать съ дикою кошкою, чѣмъ съ моею женою?

ДОНЪ РИНАЛЬДО. Человѣкъ предполагаетъ. Богъ располагаетъ, любезный Эджидіо. Синьора Габріэлла, имѣю честь пожелать вамъ доброй ночи. (Уходитъ.)

ГАБРІЭЛЛА. До свиданія, донъ Ринальдо.

ЛЕПОРЕЛЛО. Отчего онъ сіяетъ, какъ мѣдный умывальникъ? Габріэлла, какимъ образомъ вы сошлись съ нимъ вдвоемъ? И почему, въ такой поздній часъ, вы еще на улицѣ?

ГАБРІЭЛЛА. Чтобы сказать вамъ, что, если когда-либо мужъ заслуживалъ получить рога, то, конечно, это вы.

ЛЕПОРЕЛЛО. Ого! Сильно сказано. Дальше.

ГАБРІЭЛЛА. Считайте ли вы меня честною женщиною?

ЛЕПОРЕЛЛО. Я считаю васъ очень красивою женщиною.

ГАБРІЭЛЛА. Честною?

ЛЕПОРЕЛЛО. Я считаю васъ очень умною женщиною.

ГАБРІЭЛЛА. Честною?

ЛЕПОРЕЛЛО. Я считаю васъ очень ловкою женщиною.

ГАБРІЭЛЛА. Честною, честною, честною?

ЛЕПОРЕЛЛО. Я считаю васъ женщиною со вкусомъ. И вотъ почему — я совершенно равнодушенъ знать, о чемъ вы шептались съ этими комариными мощами, но мнѣ непріятно, что вы вечеромъ одна, на улицѣ. Охъ, не для комариныхъ мощей вы сюда пожаловали!

ГАБРІЭЛЛА. Неужели? Представьте: ошибаетесь. Именно для дона Ринальдо. Можете справиться у Джузеппе, котораго я посылала, чтобы пригласить его на свиданіе.

НИЩІЙ. Такъ точно, падронъ Эджидіо. У синьоры Габріэллы много вкуса, но онъ боленъ малокровіемъ и худосочіемъ.

ЛЕПОРЕЛЛО. Въ такомъ случаѣ, я ровно ничего не понимаю, а прежде всего наглости, съ которою вы мнѣ признаетесь.

ГАБРІЭЛЛА. Скажите: вамъ очень нравится, что донъ Ринальдо ухаживаетъ за мною?

ЛЕПОРЕЛЛО. Вовсе не нравится. Но изъ золъ надо выбирать меньшее. Пусть лучше ухаживаетъ за вами донъ Ринальдо, чѣмъ другіе.

ГАБРІЕЛЛА. Напримѣръ, Донъ Жуанъ…

ЛЕПОРЕЛЛО. О, Габріэлла! Не произносите этого страшнаго имени. Оно леденитъ мою печень.

ГАБРІЭЛЛА. Совершенно напрасно: рѣдко мужчина не нравился мнѣ болѣе, чѣмъ этотъ нахальный господинъ.

ЛЕПОРЕЛЛО. Не лгите! ради Бога, не лгите! Все равно: я не повѣрю.

ГАБРІЭЛЛА. Онъ пожилой человѣкъ — почти столько же, какъ вы… у него репутація развратника… Неужели вы воображаете, что я въ состояніи влюбиться въ развратнаго старика?

ЛЕПОРЕЛЛО. Довольно, Габріэлла. Вы льете бальзамъ на рану моего сердца, но я не вѣрю вамъ… не могу вѣрить… женщина не въ состояніи такъ думать и говорить о Донъ Жуанѣ.

ГАБРІЭЛЛА. Повторяю вамъ: старый развратникъ — герой не моего романа. Съ меня достаточно, что я за вами замужемъ. Что я не лицемѣрю, я докажу вамъ на дѣлѣ. Мнѣ извѣстенъ планъ, который вы составили противъ домъ Жуана.

ЛЕПОРЕЛЛО. Ухъ! Кто же изъ проклятыхъ подлецовъ разболталъ? Ринальдо или Маріанна?

ГАБРІЭЛЛА. Оба. Я вполнѣ одобряю ваше намѣреніе проучить зазнавшагося наглеца. Если я зла на васъ, то лишь за то, что вы не пригласили меня участвовать въ шуткѣ, которую собираетесь разыграть моимъ именемъ. Я не терплю, чтобы моею личностью распоряжались за моею спиною. Это гнусно.

ЛЕПОРЕЛЛО. Габріэллочка! Ругайте, проклинайте, побейте меня… Вы вознесли меня на небеса! Ругайте! Я буду думать, что вокругъ меня ругаются ангелы.

ГАБРІЭЛЛА. Слушайте, донъ Эджидіо. Я не только согласна принять участіе въ вашей плутнѣ, но еще предлагаю вамъ ее украсить. Зачѣмъ мы ограничимся насмѣшкою надъ однимъ моимъ поклонникомъ, когда можемъ сразу осмѣять двоихъ? Что вы скажете, если я предложу вамъ поставить донъ Ринальдо въ такое же глупое положеніе, какъ и Донъ Жуана.

ЛЕПОРЕЛЛО. Скажу, что вы добродѣтельнѣйшая и остроумнѣйшая женщина отъ Китайской стѣны до Гибралтара.

ГАБРІЭЛЛА. Именно затѣмъ я и вызвала его на свиданіе, среди котораго вы насъ застали… Войдемте въ домъ, я вамъ все разскажу.

ЛЕПОРЕЛЛО. Я очень желалъ бы оставить въ дуракахъ нахала Ринальдо, но… вѣдь кривая Маріанна у насъ одна?

ГАБРІЭЛЛА. У нея родился двойникъ. Войдемъ въ домъ, войдемъ въ домъ, донъ Эджидіо.

ЛЕПОРЕЛЛО. Иду. А, Габріэллочка! вы сдѣлали меня счастливымъ… А! вы правы, вы тысячу разъ правы! видѣть одного въ дуракахъ — хорошо, двоихъ — блаженство!

ГАБРІЭЛЛА. Двоихъ — блаженство! (Уходятъ въ ломъ.)

НИЩІЙ зажигаетъ уличный фонарь и поетъ.

ДОНЪ ЖУАНЪ. Лепорелло… гдѣ ты, животное? Лепорелло.

НИЩІЙ. Вы ищете дона Эджидіо, синьоръ?

ДОНЪ ЖУАНЪ. А, старый знакомый! Я ищу моего дурака-лакея, его зовутъ Лепорелло.

НИЩІЙ. Или донъ Эджидіо Ратацци.

ДОНЪ ЖУАНЪ. Что-о-о? Донъ Эджидіо Ратацци и мой Лепорелло…

НИЩІЙ. Одно лицо.

ДОНЪ ЖУАНЪ. И прекрасная Габріэлла?

НИЩІЙ. Его законная жена.

ДОНЪ ЖУАНЪ. Въ славную исторію я попалъ! Стало быть, свиданіе, которое онъ мнѣ устроилъ, ловушка?

НИЩІЙ. Да, онъ хотѣлъ, чтобы вышла ловушка, но — должно быть — у влюбленныхъ есть тоже свой вѣщій статуй: капканъ повернулся противъ него самого, и онъ останется съ прихлопнутымъ носомъ, какъ глупая крыса. Смѣло идите, куда онъ зоветъ васъ, синьоръ. Онъ желаетъ вамъ зла, но ваши друзья позаботились, чтобы вы получили только удовольствіе.

ДОНЪ ЖУАНЪ. Друзья — то есть она — Габріэлла?

НИЩІЙ. И немножко вашъ покорный слуга, синьоръ.

ДОНЪ ЖУАНЪ. Молодецъ, Джузеппе. Служи, помогай. Забытъ не будешь. Но Лепорелло… Каковъ предатель?.. О, я сумѣю наказать тебя, подлая ищейка! Я вырощу на лбу твоемъ рога длиннѣе, чѣмъ у оленя-призрака, который въ полночный часъ пугаетъ звѣрей на Аспромонте…

НИЩІЙ. Онъ хотѣлъ посмѣяться надъ вами, — законъ возмездія требуетъ, чтобы вы посмѣялись надъ нимъ. Око за око, зубъ за зубъ…