Он направил свой "дыродел" в одного из копошащихся на полу мертвяков, из глаза которого задорно торчала массивная бронзовая дверная ручка, по всей видимости, после взрыва переменившая место прописки. Ещё у "стиляги" отсутствовали голени обеих ног, и правая рука по половину бицепса.

Алмаз потянул спуск, и ручка в глазу жертвы Всплеска ушла вглубь черепа, и вылетела с обратной стороны. Спустя пять секунд он повторил выстрел, филигранно выбив передний зуб ещё одному "пешеходу". Зуб за зуб. Хорошо бы самому Сдвигу все челюсти на сто восемьдесят градусов развернуть... Но пока придётся довольствоваться малым. До козырного туза ещё не достать, так хоть на "шестёрках" душой ограниченно отрыгнуться.

- Есть кто живой? - После очень краткой заминки, из оружейки донёсся недоверчиво-радостный, очень хорошо знакомый голос. - Или это "пешеходы" в русскую рулетку из "Калаша" поиграть вздумали?

- Герман... Ты, что ли? - Алмаз просунул голову в дверной проём. - Точно, Знаток. А стволами-то обложился, а серьёзный-то какой... Сейчас описаюсь от зависти. Давай, делись по-братски, у тебя ж всё равно на все калибры рук не хватит. Мы в долгу не останемся.

- Для таких людей и собственной потенции не жалко! - Герман осклабился со всей приятностью, было видно, что он чертовски рад появлению Алмаза. - Хотя её и осталось-то - на особо торжественные случаи, не чета кроличьей... Заходи, выбирай, что душа требует! С учётом бойко обрушившейся вниз, кривой социальной защищённости.

В перегородке, на века смастряченной из толстых арматурин, и разделяющей оружейку на две неравные части, распахнулась дверь, открывающая проход внутрь.

- Давно не виделись... - Лихо вторглась в святая святых Андреича. Где с любовью и педантичностью было определено и расставлено по своим ячейкам, ящикам, коробкам - разномастное оружие. Несколько сотен разнокалиберных стволов, почти всех мировых производителей "огнестрела", для продуктивного и уверенного душегубства на самых различных дистанциях. Огнемёты, мины, пластиковая взрывчатка... Всё находилось в отличном рабочем состоянии - бери наугад, и лупи от пуза. Без осечек, без накладок. С невидимым штампом гарантии на каждом стволе - "Хранится, и обихаживается у Андреича". Бывший двадцатипятилетний старлей-погранец, выживший в адской давилке Сдвига, и спустя два года после этого, ставший полновластным хозяином-попечителем-нянькой Суровцев, со всем, что могло стрелять хотя бы на расстояние, чуть более дальнее, чем его собственный плевок - носился, как нумизмат с первой денежной единицей в истории человечества.

Конечно, после событий вчерашнего вечера, арсенал оружейки изрядно поуменьшился, теперь в основном пребывая на улицах посёлка. Но, всё равно, того, что до сих пор находилось перед глазами четвёрки - хватало на небольшую локальную войнушку, с высокой плотностью огня. И протяжённостью, примерно в три-четыре дня.

- Я смотрю, вся команда в сборе! - Настроение Знатока улучшалось прямо на глазах. - А то я уже думал, что так в одиночку и придётся свою линию гнуть... Потом "Стингер" - в рот, и - прости-прощай, родное Тихолесье. А судя по всему - помозолим ещё бельма Сдвигу. Верно ведь?

- Как подумаю, что придётся теперь твою болтовню выслушивать, сама готова хоть сейчас "Стингер" в зубы сунуть... - Пробурчала Лихо. - Нет бы - Глыбе здесь оказаться.

- На всех не угодишь! - Герман состроил шутовскую мину глубочайшего извинения. - В крайнем случае, могу поделиться "берушами", у меня где-то завалялась парочка. Правда, сам уже полгода пользуюсь, и в несколько иных целях, о которых при даме и упоминать стыдно... Но - чем богаты!

Лихо состроила философски-обречённую гримаску "ну, я же говорила - трепач!", и, прихватив со стойки первое, что подвернулось под руку - трёхкилограммовый, увенчанный глушителем "Вал", и, в довесок к нему - пару обойм, вымелась из помещения. По пути прихлопнув ладонь "хамелеон", чтобы не отвлекал внимание. И без того понятно, что вокруг враги, и бой наш будет жарким.

Книжник бросился следом, ухитрившись сцапать восемнадцатизарядную старенькую "Гюрзу" прежде, чем его остановил Шатун, присматривающийся к более солидным экземплярам, вроде принятого на вооружение перед самым Сдвигом, винтореза "Вепрь-М". Из которого, собственно, Герман и устроил "пешеходам" разбор полётов.

Лихо скользила по коридору первого этажа, направляясь в угловой кабинет, где стоял сейф Глыбы. Книжник догнал её уже почти у самой цели, она без всякого энтузиазма ткнула ему пальцем возле себя. "Держись рядом!".

Судя по масштабам баталии, устроенной Знатоком возле оружейной комнаты, "стиляг" в "конторе" остаться практически не должно. Ну, может быть, где в коридорах ДК, и заплутал один-два... Пустяки, дело насквозь незамысловатое, даже учитывая повышенную боеспособность "пешеходов". Лихо, конечно, никаким боком - не Шатун, но "потрошитель" способен снести любую голову с плеч с одного взмаха. И неважно - первосортные в ней мозги, или безнадёжно обглоданные Всплеском до "второй свежести".

Показав Книжнику глазами на дверь в кабинет - "Открывай!", Лихо подняла, и упёрлась прикладом "Вала" в плечо, готовая среагировать на малейшее нарушение личного пространства.

Дверь распахнулась. В кабинете царил сумрак, из-за плотных, опущенных штор. Блондинка настороженно повела глушителем, обшаривая каждый квадратный сантиметр вотчины Андреича. Причин для целевого использования спецпатронов, с расстояния в стометровку пробивающих "броник", не имелось. Книжник, взявший на себя полномочия озвучить любые изменения по обстановке в коридоре, молчал, как барельеф на главной поселковой площади.

Сейф стоял в углу. Небольшой, но тяжеленный несгораемый ящик, кое-где покоцаный выстрелами, напоминающий о разухабистых временах далёкой молодости. В кои, некоторое количество индивидуумов с недвусмысленными криминальными наклонностями, питали стойкие иллюзии, по поводу чёткой жизненной позиции Андреича, по отношению к Суровцам. Рассеивание иллюзий зачастую доходило до критической точки, сопровождаясь мерами, даже близко не присаживающимися на одном гектаре, для известных надобностей, рядом с либеральными. В которых, блондинка принимала самое непосредственное и деятельное участие.

Лихо положила автомат рядом, на край видавшего виды кресла с широкими кожаными подлокотниками, и повернулась к сейфу.

Два. Четыре. Шесть. Восемь. Глыба любил чётные числа, и чёткое выполнение не менее чётких приказов, которые он всегда отдавал в полной и исчёрпывающей манере. Замок щёлкнул, и Лихо потянула массивную дверь на себя, открывая сейф. Надеясь, что искомое действительно находится там, и не придётся бегать по Суровцам, разыскивая Андреича. Живого, или мёртвого.

Сзади раздался какой-то приглушённый, но явно сверхэмоциональный писк Книжника. Блондинка скупым, выверенным пируэтом развернулась к нему лицом, подхватывая "Вал", вскидывая на уровень живота, привычно нащупывая спусковую скобу.

На неё, гипнотизируя багровым взглядом, вытянув вперёд руки с растопыренными пальцами, пёр Андреич. Откуда он тут взялся?

Краем глаза уловив прекращающееся колыхание шторы, Лихо нажала на спуск. Неизвестно, результатом чего стало пребывание бывшего смотрящего Суровцев, в новом обличие, в своём старом кабинете. То ли - не до конца стёртая Всплеском, генетическая память волевого, "железного" Глыбы, притащившая сюда мёртвое тело. То ли - простая, иногда выпадающая на рулетке судьбы, случайность. Но, он был здесь.

"Вал" бесшумно отхаркался. Пули, вылетевшие из дула со скоростью двести девяносто метров в секунду, пробили мёртвую плоть насквозь. Магазин опустел за секунду с небольшим, Андреич сделался похожим на эксклюзивный дуршлаг, но не остановился. На перезарядку времени не было.