Хочется понимания, как выстраивать «пирамиду», — например, в ВВС-ПВО, а сейчас в ВКО, где традиционно, в силу специфики требований, процент офицеров часто приближается к численности рядового состава, а иногда и превосходит его. Что делать со штабами, где, опять же, процент офицеров высок, но без которых выстроить эффективную систему боевого управления невозможно. Ввести солдатские должности в штабы, укомплектовать их, как сделано это сейчас в некоторых штабах, солдатами срочной службы? Будет ли от этого повышение управляемости и качества управления? Ответов тогда, да и сейчас, я так и не дождался...
До сих пор нет четкого понимания того, откуда в головах «реформаторов» возникла мысль, что офицеры должны составлять 15% от общего числа военнослужащих? По мнению нынешнего руководства ВС РФ, такое соотношение является «мировой практикой». Мол, именно таков процент офицеров в составе ВС США, Франции, ФРГ. Но прямое сравнение всегда хромает, и, к тому же, данные, к которым апеллирует российское военное руководство, весьма неточны. В тех же США численность офицерского корпуса называется только применительно к вооружённым силам. При этом в частях Национальной гвардии служат офицеры и сержанты регулярной армии США. Они состоят на командных и штабных должностях, а также выполняют обязанности инструкторов. К примеру, на Combine arms battalion, в «тяжелой бригаде» Национальной гвардии, таких должностей не менее 20. Достаточно посмотреть на организацию Национальной гвардии США — в ее составе более 10 тысяч человек. И американцы очень продуманно и взвешенно подходят к любым сокращениям офицерского корпуса. Фактически у них никогда не происходит увольнение офицера «в никуда», просто потому, что он оказался почему-то лишним в определённой численности. В случае, если должность сокращена, то офицера переводят в Национальную гвардию на близкую по ВУС и окладу должность. На этой должности офицер и дослуживает свой контракт, либо кадровые органы находят ему новую должность в регулярной армии.
У нас же возобладал ничем не мотивированный механистический подход «гильотинного» сокращения под условные цифры и проценты. Публике презентовались некие кадровые «яйца» и «пирамиды», которые должны были продемонстрировать структурные преобразования офицерского корпуса. И эти сокращения были отданы для исполнения самым разложившимся и поражённым коррупцией армейским структурам, которые, стремясь сами не попасть под эти сокращения, безропотно приступили к «секвестированию» офицерского корпуса. И это секвестирование пошло по самому худшему сценарию. Вместо тщательного индивидуального подхода, продуманных и взвешенных решений началась просто вакханалия «вычёркиваний», когда из состава армии сотнями и тысячами вычёркивались в полном составе воинские части, соединения, штабы, управления, отделы, службы. Все подгонялось под поставленные НГШ «стахановские» цифры сокращений. В итоге этой «большой чистки» из армии были вышвырнуты десятки тысяч профессионалов: офицеров и генералов с огромным боевым опытом, орденоносцев, Героев России, с блестящим образованием и огромным военным талантом. Никто даже не попытался разобраться с этим фактическим преступлением, по масштабам оставляющим далеко за собой даже знаменитые «ежовские чистки», в ходе которых от всех репрессий пострадало лишь 40 тысяч тысяч командиров РККА. В ходе же нынешней «реформы» из армии было «вычищено» больше 100 тысяч офицеров! Я говорю лишь о тех, кто мог и желал продолжать службу, но был лишён этой возможности.
К чему же привели офицерский корпус эти сокращения и выстраивания «пирамид»?
На простых примерах разберем их последствия.
Когда-то я, избирая профессию офицера, как и тысячи моих сверстников, в глубине души мечтал о «маршальском жезле». Глупо идти в военное училище, не имея честолюбивой мечты сделать военную карьеру. Это краеугольный камень профессионального роста военного. Хорошо служишь — растёшь в звании и должности. Не складывается служба — не двигаешься по служебной лестнице. До начала нынешней военной реформы любой офицер знал, что добросовестная служба почти наверняка гарантировала ему служебный рост до полковника или подполковника в войсках или в штабах разных уровней.
А что ждёт сегодня молодого офицера? В батальоне мотострелковой бригады 9 командиров взводов, 3 командира роты и 1 командир батальона. Ответьте сами себе на вопрос: сколько нужно самому молодому лейтенанту из этой девятки служить на должности командира взвода, чтобы просто подняться на следующую ступень — при том, что условно каждому командиру надо служить, чтобы освоить в полной мере свои должностные обязанности, не менее трех лет? При самом благоприятном раскладе только через 24 года лейтенант станет капитаном, а значит — подлежит увольнению на пенсию по достижении 45-летия. Будет ли лейтенант столько ждать, будет ли ждать его семья, как у него будет меняться денежное содержание в течение этих 24 лет, или после трех лет оно остановится и дальше расти не будет? В каком штабе, на каком уровне его ждут? Где ответы на эти и другие простые вопросы?
Скорее всего, этот молодой офицер, лишенный реформаторами всех льгот, несмотря на повышение денежного довольствия, уйдет «на гражданку» максимум через 10 лет, получив право на квартиру, или раньше, если это право у него отнимут, значит, в армии по-прежнему будет сохраняться неукомплектованность офицерами, а значит, она будет снова небоеготовой!
И сегодня плоды таких сокращений мы видим на всех уровнях. Практически полностью ликвидировано дублирование, когда обязанности одного офицера в его отсутствие перелагались на другого, выполнявшего смежные задачи. Сегодня численность офицерского корпуса на всех уровнях урезана до такого состояния, что при незапланированном отсутствии офицера: по болезни или, к примеру, в силу семейных обстоятельств, и даже при обычном уходе в отпуск, — исполнять его обязанности зачастую некому, и вся работа останавливается до его возвращения. Сегодня даже такую очевидную задачу, как восполнение потерь в случае вооруженного конфликта, решить, не подрывая боеготовности, невозможно. Раньше такие потери пополнялись за счёт офицеров кадрированных частей и соединений, которые в условиях локальных конфликтов фактически являлись кадровым резервом для боевых частей. Сегодня заменить выбывшего из строя офицера можно только аналогичным офицером из другой действующей бригады, т.е., лишив другое подразделение его командира.
О прапорщиках разговор особый. Решением ликвидировать этот институт нашей армии был нанесен удар в само основание армии. Только 10-20% прапорщиков были на должностях начальников складов, бань, прачечных. Остальные, как самые подготовленные в техническом отношении военнослужащие, занимали определяющие боеготовность должности в войсках, а именно: начальников расчетов и станций разведки, ПВО, заместителей командиров разведывательных групп и старшин рот, старших техников рот и инструкторов по вождению и огневой подготовке, начальников аппаратных связи и автоматизации, начальников складов ГСМ, вооружения и боеприпасов и так далее. И этой технической касты в войсках в одночасье не стало. Глупость данного решения была настолько очевидной, что командиры на всех уровнях, как могли, просто саботировали этот приказ. Прапорщиков «укрывали» в штатных расписаниях, их переводили на должности старшин и даже офицеров.
Ну, о чём говорить, если сегодня, после увольнения прапорщиков, в нашей армии стало просто некому заниматься даже перевозкой личного состава вне части. Ведь право управления автобусом (категория D) и автомобилем с прицепом (категория E) сегодня по закону даётся только лицам, которым исполнился 21 год. У нас же солдата в 19 лет уже увольняют в запас. Но, по решению НГШ, прапорщики и сверхсрочники-«контрактники» были уволены, и возить людей, управлять автомобилями с прицепами стало просто некому...
Если НГШ так любит ссылаться на мировой опыт, то пусть объяснит, по какой причине он проигнорировал тот факт, что в ВС США существует такая категория военнослужащих, как уоэрент-офицер? Уоэрент-офицер является полным аналогом прапорщиков в ВС РФ, и даже в статусе они идентичны. Комплектуют уоэрент-офицерами те же должности, что и прапорщиками в ВС РФ. Более того, когда шла война во Вьетнаме, и ВС США в большом количестве требовались пилоты вертолетов, то американцы стали по специальной программе готовить их с присвоением воинского звания уоэрент-офицер.
