Лезвие опустилось. Охваченный безумной яростью, Эмиен круто повернулся, шагнул к рулевому веслу и воткнул нож в ахтерштевень. Потом рванул весло так, что в уключине затрещало, и повернул лодку на юго-восток. Паруса наполнились ветром, «Каллинде» накренилась и, набирая скорость, устремилась к Эльринфаэру.

Застывшее лицо Эмиена в лунном свете казалось маской ненависти. Он вел судно вперед, чтобы помешать сестре, ради спасения которой покинул Имрилл-Канд. Ослепленный гневом, он больше не обращал внимания на женщину, которая внимательно наблюдала за ним.

Татагрес прекрасно понимала, насколько опасен ее оруженосец, и все-таки удовлетворенно улыбалась. Он не будет пытаться ее убить, пока не доставит к скале, на которой вздымалась башня Эльринфаэра.

Прислонившись к мачте, Татагрес прикрыла глаза. В ее руке был крепко зажат черный каменный кубик, в котором хранились защитные заклинания Эльринфаэра. Когда рассветет, она выполнит повеление своих хозяев-демонов… Но, погружаясь в сон, Татагрес вздрагивала, словно ее терзали кошмары.

Даже Проклятые Кором не догадались, что Таэн при помощи своих чар скрыла от них существование еще одного человека, стремящегося завладеть ключами от Эльринфаэра. Джарик, сын Ивейна, упрямо склонился над штурвалом «Троессы», его светлые волосы намокли и слиплись от брызг. Но какой бы быстроходной не была лодка Килмарка, Эмиен лучше разбирался в мореплавании. Почти с одинаковой скоростью оба суденышка неслись к Эльринфаэру.

К рассвету ветер утих, на море опустился густой туман. Одной рукой держа штурвал «Троессы», другой Джарик погасил фонарь, всю ночь освещавший нактоуз. Измученная Таэн спала на носу, подложив под щеку ладонь, волосы рассыпались по ее плечам, как спутанная трава.

Темнота и туман скрывали ее худобу и темные круги под глазами. Защита Скалистой Гавани дорого далась волшебнице: три дня и три ночи она укрывала остров завесами иллюзий, не позволяя Тьензу разгадать замысел Килмарка, пока люди короля отступников сооружали брандеры из старых рыбачьих лодок. Она принимала сообщения Килмарка и пересылала их капитанам прямо под носом у демонов — и все это из привязанности к Анскиере. Такая преданность потрясла Джарика до глубины души.

На причале перед отплытием «Троессы» король отступников со слезами на глазах поклялся, что никогда не забудет, чем обязан Таэн.

Сейчас одетая в грязную мантию волшебница казалась просто хрупким ребенком, трудно было поверить, что ее обучали знаменитые ваэре. Но за невинной внешностью скрывалось огромное мужество, давшее Таэн силы участвовать в погоне за родным братом.

Джарик вел судно сквозь влажный туман, то и дело посматривая на девушку, которая не так давно была хромой калекой, дочерью погибшего рыбака с Имрилл-Канде. В судьбе Таэн юноша видел доказательство того, что из слабости может родиться сила. Вдруг и он однажды почувствует уверенность в себе и справится с тем, что пошлет ему рок?

Прошел час, другой. Туман укрывал море пуховым одеялом, и «Троесса» шла вперед по компасу. Вдруг Джарик услышал вдалеке шум прибоя, разбивающегося о скалы. Если они не сбились с курса, перед ними лежал Эльринфаэр.

Таэн с криком проснулась и метнулась на нос.

— Нет! Не надо, Эмиен!

Джарик прыгнул вперед, обнял ее за тонкую талию и оттащил назад. Его руки запутались в длинных темных волосах девушки, и та вдруг задрожала и заплакала его объятиях.

— В чем дело, Таэн?

Оставшись без управления, «Троесса» стала рыскать по ветру, ее паруса захлопали и заполоскались. Джарик прижимал волшебницу к груди, не зная, как ее утешить. Прибой все громче бился о невидимый берег Эльринфаэра.

Таэн подняла на юношу печальные глаза, и лавина сновидений, которая принесла с собой разбудивший ее кошмар, неудержимо обрушилась на Джарика.

Задыхаясь от жгучей ненависти, Джарик цеплялся за борт «Каллинде». Лодка с небрежно выбранными шкотами лежала на берегу, на светлом песке бухты. Но Джарика разъярило не то, как обошлись с судном, потому что ярость, которая его испепеляла, была не его яростью: он смотрел на все глазами Эмиена. Вместе с Эмиеном он выскочил на берег вслед за своей стройной светловолосой хозяйкой, сжимая такелажный нож. Эмиен подобрался, молча прыгнул вперед и с чувством горького торжества вонзил нож в спину женщины.

Татагрес споткнулась, упала, ее длинные волосы рассыпались по песку, прекрасное лицо исказилось смертной мукой. Разорвав воротник хозяйки, Эмиен потянулся окровавленными пальцами к золотому обручу, обвившему ее шею, и яростно рванул. Обруч оказался полым, он смялся и треснул, на костяшки пальцев Эмиену полилась темная едкая жидкость. Юноша вскрикнул, отдернул покрывшуюся волдырями руку, и вдруг что-то чужое вонзилось в его разум, как раскаленная игла.

Наваждение кончилось, Джарик снова очутился на покачивающейся палубе «Троессы», обнимая темноволосую волшебницу.

Прибой теперь гремел совсем близко, и Таэн высвободилась из рук Джарика.

— Веди лодку! — лихорадочно потребовала она. — Татагрес умирает, а ключи теперь у Эмиена!

Джарик повернул штурвал, и лодка мучительно медленно развернулась, паруса захлопали и наполнились ветром.

Вдруг прогремел гром, и налетевший шквал сильно качнул «Троессу».

Таэн, стоя на носу, быстро высвободила кливер-шкот. Паруса, которые теребил и рвал ветер, громко хлопали, через нос перехлестывали волны. Почти ослепнув от соленых брызг, Джарик крепко держал штурвал.

Впереди туман наконец разошелся, стал виден каменистый берег, над которым вздымался шпиль башни Эльринфаэра.

«Троесса» взлетела на гребень волны, и Джарик наклонился, убирая освинцованный подвижный киль. Накатила и разлетелась брызгами вторая волна, толкая лодку к берегу. Джарик с тревогой глянул на вытащенную на берег «Каллинде». Таэн высвободила грота-шкот, и парус пошел вниз, закрыв юноше обзор, но Джарик уже убедился, что за лодкой, у края скал, и впрямь лежит неподвижное тело.

«Троесса» заскребла днищем по песку, Таэн спрыгнула с бушприта, подняв тучу брызг и оказавшись по колено в воде. Джарик последовал за ней, и следующая волна повела лодку вбок. Джарик потянул за причальный канат, радуясь, что это не громоздкая «Каллинде». Когда он наконец добрался по мелководью до берега, Таэн уже сильно опередила его.

Небо прочертил зигзаг молнии, загрохотал гром. Джарик вытащил из форпика «Троессы» кинжал и меч и побежал по берегу; его мокрые кожаные штаны быстро облепил песок. Впереди вспышка молнии осветила волшебницу, склонившуюся над телом Татагрес.

— Останови Эмиена! — крикнула Таэн, перекрывая шум взбесившихся стихий. — Я останусь с ней!

Джарик заколебался. Рядом с грозными скалами он вдруг почувствовал себя очень маленьким и неуверенно сжал эфес меча, гадая, что чувствовал Телемарк, когда служил наемником в армии герцога Корлина и ему приходилось убивать. Эта мысль принесла с собой все сомнения, отравлявшие его детство в замке Морбрит.

— Иди! — В голосе Таэн звучали тревога и боль. — Эмиен хочет сломать охранные заклинания на башне Эльринфаэр!

Снова грянул гром, Джарик вздрогнул и, выхватив из ножен кинжал и меч, бросился к скалам. В бурную снежную ночь в лесу Сейт, когда Телемарку грозила смерть, Джарик сумел совершить то, что, казалось, было ему просто не по силам. И теперь, чтобы избавить Таэн от необходимости сойтись в поединке с братом, сын Ивейна был готов схватиться с Эмиеном, чтобы остановить его.

Сквозь пелену слез Таэн смотрела, как Джарик поднимается по склону. Девушка мучительно ясно осознавала, что, если Джарик добьется успеха, она может потерять брата. Но теперь было не время для бесплодных терзаний.

Овладев собой, Таэн снова посмотрела на женщину, которая лежала перед ней на боку, раскинув руки. Браслеты Татагрес продавили ямки-полумесяцы в песке под ее запястьями, к спине и плечам прилипла перемешанная с кровью грязь. Нападая, Эмиен воспользовался ножом, и сквозь прореху в одежде и кольчуге виднелась зияющая рана.