— Да, Джорджи, спасибо, — ответила Анна, и один из лакеев поспешил поднести ей блюдо.

Слуги полюбили Анну. Да и как можно ее не любить, Оказала я себе, стараясь думать только о сестре. Она ведь такое очаровательное дитя.

Ренгэм-Хауе находился на Ганновер-сквер и, как и большинство лондонских домов, был слишком тесен, и бальную залу негде было разместить. Поэтому леди Ренгэм приказала убрать ковер из гостиной, и бал решили проводить там.

Я вошла в комнату в сопровождении леди Уинтердейл, Кэтрин и лорда Уинтердейла.

Оглядевшись вокруг, я увидела те же лица, что и на первом своем балу в Лондоне.

Я вздохнула.

— Вам все это уже надоело, мисс Ньюбери? — прошептал мне на ухо лорд Уинтердейл.

— Да нет, не то чтобы очень, — тихо ответила я ему. — Просто я все время встречаю одних и тех же людей.

— Вот идет кое-кто, кому не надоело встречать вас изо дня в день, — сказал лорд Уинтердейл, и я увидела лорда Борроу, который, словно медведь, неуклюже протискивался сквозь толпу мне навстречу.

Он поклонился мне, поздоровался с моим опекуном и пригласил меня на танец. Я, конечно же, приняла его приглашение, и кадриль началась.

Бал проходил так же, как и все предыдущие балы, с той лишь разницей, что на этот раз на нем присутствовал лорд Уинтердейл и я чувствовала, что он смотрит на меня. Мне ни разу не удалось поймать его взгляд, но я чувствовала его, и от этого сердце мое учащенно билось и мурашки пробегали по спине.

Вечер был в самом разгаре, когда в гостиную вошла супружеская пара, которой мне не приходилось встречать ранее. Я видела, как леди Рентам поспешила к широко распахнутым двустворчатым дверям поприветствовать вновь прибывшую даму. Ее спутник стоял рядом, пробегая глазами по толпе.

Очередной танец только что кончился, и я стояла у окна, задернутого темно-красными шторами, с мистером Джорджем Стэнхоупом и ждала, когда музыка снова заиграет.

— Кто эти господа, которые только что вошли? — небрежно спросила я его, стараясь не выдать своего интереса.

— Это Марш с супругой, — ответил мистер Стэнхоуп. Его зеленые глаза смотрели холодно, на лице застыла легкая гримаса. — Мой вам совет, мисс Ньюбери, держитесь от него подальше, — предостерег он меня. — Он неприятный человек.

Похоже, дурная слава Марша стала всеобщим достоянием, подумала я, а вслух возразила:

— Но он выглядит вполне безобидно.

И это была правда. Я ожидала, что у графа Марша отталкивающая внешность — к примеру, потасканное лицо кутилы или смуглое лицо пирата. Но у этого человека были светлые волосы и кожа, и даже издалека было заметно, что глаза у него тоже светлые.

Мистер Стэнхоуп пробормотал, что внешность бывает обманчива, и я согласилась с ним.

Маршу потребовалось всего четверть часа, чтобы отыскать меня в толпе. Хозяйка бала леди Рентам представила мне его как старого друга моего отца, и когда он пригласил меня потанцевать, я уже не могла отказаться.

Это был вальс.

Мы вышли на середину залы, и он обнял меня за талию, взял мою руку в свою и заглянул мне в лицо. Он был одного роста с лордом Уинтердейлом, но вблизи я заметила проседь в его золотистых волосах. Его блеклые серо-зеленые глаза казались почти бесцветными, и взгляд их меня пугал.

Я беспомощно оглянулась вокруг в поисках лорда Уинтердейла, но он как сквозь землю провалился.

«Черт возьми, — подумала я, — вечно он исчезает, когда мне нужна его помощь».

— Вам нравится сезон, мисс Ньюбери? — спросил меня лорд Марш.

— Да, милорд, очень, — коротко ответила я и снова поискала глазами лорда Уинтердейла.

— Я слышал, леди Уинтердейл была так добра, что согласилась вывозить вас в свет, это так? — промолвил он. — Как странно. На нее это не похоже.

При этих словах он едва заметно улыбнулся. Сейчас он напоминал мне кошку, играющую с пойманной мышью.

— Лорд Уинтердейл — мой опекун, лорд Марш, — сказала я, — и леди Уинтердейл согласилась покровительствовать мне по его просьбе.

Он беззвучно рассмеялся.

Но глаза его не смеялись. Внутри у меня все сжалось от страха. Граф Марш и в самом деле оказался очень неприятным господином.

До окончания танца он хранил молчание, чему я была несказанно рада. Как только музыка умолкла, я повернулась, чтобы броситься к леди Уинтердейл — ее общество сейчас было бы для меня единственным спасением. Но лорд Марш схватил меня за руку повыше локтя, и его пальцы впились мне в кожу ниже короткого рукава бледно-розового бального платья.

— Я желаю побеседовать с вами, мисс Ньюбери, — сказал он. — Идемте со мной — нам надо переговорить с глазу на глаз, без свидетелей.

— Нет! — в ужасе воскликнула я, тщетно пытаясь вырваться. В отчаянии я обежала глазами залу в поисках лорда Уинтердейла.

Лорд Марш сдавил мне руку.

— Не устраивай сцену, глупая сучка, — зловеще прошипел он. Самое жуткое, что при этом улыбка не сходила с его лица.

Он подтолкнул меня вперед, и я пошла с ним, успев подумать мимоходом, что он прав и я действительно не хочу устраивать сцену и что в другой гостиной на этом же этаже сервировали ужин, так что я буду под защитой окружающих.

Но мы не пошли в гостиную. Лорд Марш пересек холл, распахнул какую-то дверь и втолкнул меня в маленькую прихожую. Он затворил за нами дверь и промолвил голосом, от которого у меня по спине поползли мурашки:

— А теперь поговорим о тех бумагах.

Я вспомнила о неизвестном злоумышленнике, столкнувшем меня в яму ко льву, и сердце мое часто-часто заколотилось от ужаса.

Но тут из дальнего угла комнаты раздался спокойный голос лорда Уинтердейла:

— Что ж, давай поговорим, Марш. И убери руки от моей подопечной.

Лорд Марш немедленно разжал пальцы, отпуская меня, резко обернулся и, увидев лорда Уинтердейла, злобно выругался.

Я тут же воспользовалась своей свободой и кинулась к лорду Уинтердейлу.

В наступившей тишине мужчины сверлили друг друга взглядами.

— Уэлдон и тебя шантажировал, Филип? — спросил наконец лорд Марш.

Должна признаться, имя лорда Уинтердейла в устах лорда Марша меня несколько ошарашило.

— Не меня — моего дядю, — коротко ответил лорд Уинтердейл.