Как и его вид. На нем были тщательно отутюженные, явно дорогие темно-синие брюки и один из тех украшенных оборочками фартуков, которые мать дарила ей на каждое Рождество. Другие мужчины выглядели бы смешными в таком наряде, но только не Дуг. Еще бы – он не надел рубашку, и кружевной фартучек отнюдь не мог скрыть его мужественность, дразняще выставляя напоказ жутко сексапильную грудь и обалденно играющие бицепсы.

Трейси не Могла отвести от него глаз, как ни пыталась сосредоточиться на плите и шипящем беконе. И когда легкая дрожь вожделения пробежала по ее позвоночнику, она попыталась убедить себя: да, она всегда балдеет от аромата бекона.

Дуг же опять читал ее мысли. Хитро улыбаясь, он скользнул взглядом по ее жалкому, вылинявшему халатику, который она преднамеренно достала из дальнего угла шкафа. Он был толстым, теплым, удобным, и обычно она приберегала его для тех случаев, когда простужалась и когда не ожидала никаких посетителей, кроме разве что почтальона или матушки, которой она нравилась, как бы гадко ни выглядела. Сегодня она просто нуждалась в поддержке любимого халата, надеялась, что его довольно неопрятный вид заставит Дуга хорошенько подумать, стоило ли ему тут задерживаться.

– Не пора ли тебе одеться? – небрежно поинтересовался он, переворачивая кусочки бекона.

Он удержался от замечаний по поводу ее наряда или теней под глазами, свидетельствовавших о недосыпании.

К своему удовольствию, ночью она обнаружила, что пытаться заснуть, когда Дуг Магир находится так близко, все равно, что пытаться остаться сухой, когда внезапный весенний дождь застанет тебя посреди городской площади. Просто невозможно, как бы много овец ни насчитать. Она досчитала где-то до ста двух и отказалась от этой затеи, истерзав свою подушку, пока наконец не задремала.

– Чего бы я стала одеваться? – безучастно спросила она, заставляя себя не отводить взгляда от его смеющихся синих глаз.

– Да к церкви.

У нее отчаянно расширились глаза:

– Ты хочешь пойти с нами в церковь?

– Конечно, – ответил он с таким видом, что ей захотелось треснуть его чугунной сковородкой по башке и обварить кипящим жиром. – Мы всегда ходили в церковь вместе.

Что правда, то правда. С того дня, когда, еще учась в средней школе, они начали встречаться, Дуг каждое воскресенье присоединялся к их семье в церкви. У ее родителей даже создалось впечатление, что он черпает что-то из проповедей и потому станет ответственным, надежным и внимательным к другим. И весь первый год после свадьбы он и казался таковым. Но в конечном счете оказалось, что ни одно слово из тех проповедей не запало в его память, и меньше всего его свадебный обет.

– Ничего хорошего из этого не вышло, – проворчала она.

– Что-что?

– Ничего. Вот уж не думала, что ты захочешь пойти с нами в церковь.

В самом деле от одной мысли о том, что он потащится с ней, да еще с Дональдом на буксире, у нее похолодела кровь. Если простой обед в городе грозил безудержным распространением сплетен, то визит в церковь стал бы настоящим несчастьем. Тут уж загудит весь город.

– Не лучше ли тебе остаться здесь и почитать объявления в воскресной газете? Это поможет тебе завтра в поисках работы, – с надеждой в голосе предложила она.

– У меня будет достаточно времени на это потом. их дружков, а?

– Может, повидаешь пока кого-либо из своих дружков, а? – отчаявшись, подсказала она. – Пусть знают, что ты вернулся. Уверена, Билли Джо будет в восторге. Он до сих пор спрашивает о тебе. – Она не упомянула о том, что велела Билли оставить ее в покое, ибо ничего не слышала о Дуге и не надеялась услышать.

– Билли Джо будет в церкви, как всегда, – безмятежно ответил он.

Черт! Конечно же, будет. Почему она не догадалась напомнить ему об одном из тех парней, которые в воскресенье утром обычно играют в мяч на школьном дворе. Такая перспектива могла бы соблазнить его.

– Завтрак почти готов. Почему бы тебе не пойти за Дональдом? – предложил он, подкидывая стопку блинов с ловкостью, которой позавидовал бы Джонни Рэй – повар из «Морти», считавший себя счастливым, когда его блины не прилипали к сковороде.

Благодарная за такую отсрочку, Трейси выскочила из кухни и бегом поднялась наверх, где Дональд бродил по комнате, сдергивая свои любимые игрушки со сделанных его отцом полок.

– Кажу папе, – возбужденно сообщил он ей.

– Полагаю, не время для этого, – возразила она. – Пора завтракать. Папочка приготовил твое любимое блюдо.

У него загорелись глазки.

– Блины?

– Точно, обжора. Блинчики с кленовым сиропом и бекон.

Дональд взвизгнул и, забыв об игрушках, поковылял к ступенькам, по которым стал спускаться с достаточной осторожностью, а Трейси последовала за ним, задерживая дыхание. Дональд отстаивал свою самостоятельность с не меньшим упорством, чем она, и не позволял мамочке носить себя на руках, если не считал, что это его устраивает. Последнее обычно случалось, когда ее руки были заняты двумя сумками с продуктами и на улице стояла жарища при повышенной влажности в придачу.

– Итак, Трейси Мари, – весело заговорил Дуг, когда они уселись за стол, – вчера у нас не было времени поговорить. Что ты поделывала все это время?

– Старалась выжить.

– А конкретнее?

– Я все еще работаю в «Морти».

– Все еще?

– Теперь я уже дневной администратор, – отпарировала она, однако это не произвело особого впечатления на Дуга.

– Не блестяще. Мозгов у тебя хватит на большее.

Ее янтарные глаза грозно сверкнули:

– Не смей делать дурацких замечаний о моей работе, Дуг Магир. Может, она и не блестяща, но оплачивает счета в этом доме и вполне подходит мне, пока я не завершу учебу и не найду чего-нибудь получше.

– Так ты вернулась в колледж?

– На вечернее отделение с двухгодичным курсом. Закончу его в летний семестр. – Она вздохнула. – Хотелось бы продолжить образование, но я не уверена, что смогу ездить на занятия в Мемфис, как делал ты, – далековато.

– Ты могла бы переехать туда на время учебы.

– Ага, – с сарказмом откликнулась она. – И кто же позаботится о Дональде в Мемфисе? И где я возьму денег? Я же не такая, как ты, и не могу забыть о своих обязанностях и предаться мечтаниям.

– Теперь, когда я вернулся, я тебе помогу.

– Не нуждаюсь я в твоей помощи. До сих пор прекрасно обходилась без нее. Дуг покачал головой:

– Господи, какая же ты упрямая маленькая девчонка! То, что ты неплохо справлялась до сих пор одна, еще не значит, что тебе помешает помощь со стороны.

– Только не от тебя.

– Кто может быть лучше мужа?

– Ты мне не муж.

– Это ты уже говорила. – Он устало взглянул на нее, и она заметила печаль в его глазах. – Забавно, но я все еще чувствую себя твоим мужем.

Меньше всего ожидала Трейси такого тоскливого признания. Она с трудом подавила возглас удивления, почувствовав, как жар возбуждения опалил низ ее живота. Она не станет слушать его, когда он будет говорить так, как если бы между ними еще что-то было. Только не на этот раз. Ей и так хватало неприятностей Судя же по тому, как бешено струилась кровь по ее венам, словно это было жидкое пламя, именно неприятности и поджидали их.

Она встала, собрала посуду со стола, сложила ее в раковине и пустила воду с такой силой, что она плеснула ей в лицо.

– Не будем обманывать себя, – наконец заговорила она. – Ты недолго здесь пробудешь, Дуг. Так что не стоит начинать то, что ты не намерен закончить.

Он усмехнулся:

– О, я останусь, Трейси. Тебе следует свыкнуться с этой мыслью.

– Никогда! – страстно воскликнула она, хлопнув ладонями по разделочному столику с такой силой, что задребезжали чашки, висевшие на крючках над раковиной. Оставив Дуга наедине с грязными тарелками, пока не поддалась желанию разбить их все об его голову, она подхватила Дональда со стула и поспешила с ним наверх, чтобы подготовиться к посещению церкви.

Чертыхаясь про себя, она натянула свое лучшее шелковое платье. Ярко-желтое, оно льстило цвету ее лица и, по словам Чарльза, делало ее похожей на ходячий солнечный свет. Она никак не ожидала от него подобного поэтического комплимента, но он убедил ее, что платье действительно потрясающе.