Илис была поражена до глубины души.
— Но как вы смогли позволить себе все это?
— Николас одолжил мне кое-какие деньги под залог владений маркиза Бредбери, — ответил он с печальной улыбкой. — Посторонний счел бы его простофилей, однако он уверен, что королева восстановит мое доброе имя.
— А как же Эдвард и его ложь? — пробормотала Илис.
Он убрал с ее щеки выбившуюся прядь.
— В последнее время я мало думал об этом человеке. Возможно, присутствие его племянницы остудило мою ненависть.
Илис ощутила, как ее охватывает нежность к нему, однако она не могла забыть, что стоит в своем грубом шерстяном платье перед мужчиной, облаченным в подбитый мехом плащ, бархатный дублет и сапоги из тонкой кожи. Она смущенно дотронулась до щеки в том месте, где касались его пальцы, и неуверенно проговорила:
— Вы превзошли себя, милорд, вы проявили неслыханную щедрость.
Обе женщины, возглавляемые Фичем, который тащил их багаж, поднялись по ступенькам. Илис отступила в зал и придержала для них дверь. Та, которая была постарше, снисходительно улыбнулась девушке, но вторая держалась с таким высокомерием, что своими манерами заткнула бы за пояс любую высокородную даму. Остановившись в нескольких шагах от двери, она с явным презрением осмотрелась по сторонам, потом повернулась к Илис и бросила на нее взгляд, преисполненный не меньшего пренебрежения.
Перед Фичем встала задача протиснуть в дверной проем свое толстое тело одновременно с багажом. Предприняв несколько попыток, он повернулся боком. Сделав заключительный бросок, он влетел в зал, подобно пробке из бутылки. Однако, несмотря на все его старания, корзины и баулы, которыми он нагрузился, рухнули на пол и разлетелись во все стороны.
— Что ты наделал, ты, неуклюжий болван! — набросилась на него более крупная из женщин. В ее речи слышался легкий германский акцент.
В тот момент, когда Максим входил в зал, он увидел, как она, по-королевски взмахнув рукой, приказала Илис немедленно помочь Фичу.
— Хватит лодырничать, девчонка! Помоги ему, а потом проводи меня и швею в наши комнаты.
— Нет, госпожа! — встревоженно воскликнул Фич, повернувшись к Илис. — Не надо утруждать себя!
— Госпожа?
Скептически вздернув брови, женщина оглядела Илис с ног до головы. Это разглядывание было настолько унизительно, что девушка залилась краской. Прекрасно понимая, что ее одежда никак не подходит для высокородной дамы, Илис, пригвожденная неодобрительным взглядом женщины, не нашлась, что ответить.
В дело вмешался Максим:
— Фрау Ганс, вот ваша новая хозяйка… госпожа Редборн.
— Значит, — начала женщина, продолжая пристально разглядывать платье Илис, — она не маркиза?
Заметив на широком лице фрау Ганс пренебрежительную усмешку, Максим почувствовал, как в нем поднимается раздражение. Выражение ее лица не оставляло сомнений в том, к какому выводу она пришла.
— Вас, фрау Ганс, наняли в качестве экономки. В ваши обязанности входит то, что вам прикажет делать госпожа Редборн. Если вас что-либо не устраивает, можете завтра же уехать. Я велю своим слугам отвезти вас в город.
Этот упрек, произнесенный спокойным голосом, заставил экономку замереть, и прошло довольно много времени, прежде чем она ответила:
— Entschuldigen Sie, mem Herr[33]. Я не хотела никого обидеть.
— И в будущем постарайтесь не делать этого, — предостерег ее Максим и кивнул Фичу: — Покажи дамам их комнаты.
Дождавшись, пока они покинут зал, Максим повернулся к девушке, которая, казалось, превратилась в камень.
— Трудно за такой короткий срок подыскать хороших слуг, — пробормотал он, лаская взглядом ее поникшее лицо. — Если вам не подходит фрау Ганс, я сразу же уволю ее.
Чувствуя, что сейчас сорвется, Илис натянуто проговорила:
— Вы должны извинить меня.
Не успел он что-либо сказать, как она прижала кулачок к задрожавшим губам и метнулась к лестнице. Огорченный случившимся, Максим печально посмотрел ей вслед. Он видел, как ее лицо исказила гримаса боли, и мог понять ее, но почему-то у него возникло впечатление, что она винит во всем именно его.
Догнав ее на середине лестницы, он развернул девушку лицом к себе. Ее глаза были полны слез.
— Я вижу, что здесь нечто большее, чем простая досада, — прошептал он. — В чем дело?
— Вы… вы опозорили меня, милорд, — сквозь рыдания ответила Илис.
— Что? — Это слово против воли сорвалось с его губ.
Девушка вздрогнула, как от удара, и пристально посмотрела на него.
— Разве вы не поняли, что она подумала обо мне?
Максим без единого возражения принял ее обвинение.
— Я знаю, что скомпрометировал ваше доброе имя, Илис, но я не вижу другого способа исправить положение, кроме как обвенчаться. Я и так сделал все возможное. Ее можно запросто отправить обратно. Все, что от вас требуется, это сказать свое слово.
— Она смотрела на меня, словно я… вызывала у нее отвращение. — Илис устремила взгляд на свое шерстяное платье. — И у нее есть на это право. Я… я похожа… на какую-то поденщицу! — Она прижала к щеке дрожащую ладонь. — Как я могу общаться со слугами, которых вы наняли, и тем более ехать с Николасом в Любек, если так ужасно выгляжу?
Максим недовольно нахмурился. Так вот в чем дело! Николас! Значит, это для него она стремится выглядеть как можно лучше.
— Вы взяли у него деньги, чтобы заплатить за одежду. И что я теперь должен делать?
Илис подняла голову, на ее лице отразилась мольба.
— Я привезла с собой свои деньги, спрятав их под юбкой, и дала часть Николасу, чтобы он выгодно вложил их. Я никогда ничего у него не брала. И у вас тоже. Деньги, которые вы дали мне, были размещены у ростовщика под процент. Николас даст вам полный отчет.
Максим сцепил за спиной руки и посмотрел на девушку. У него был такой вид, словно он размышляет, стоит ли открывать ей свою тайну.
— Женщины, — пробормотал он. — Я никогда их не пойму. Они доставляют мне массу неприятностей и приводят в еще большее замешательство. Вы могли бы все объяснить, однако позволили мне думать, будто получили деньги от нас обоих.
— Пустите меня, дайте мне уйти до того, как сюда придет фрау Ганс, — попросила Илис. — Я не хочу, чтобы она нас видела.
— Пожалуйста, задержитесь на секунду, Илис. Я хочу сказать вам еще кое-что. Если фрау Райнхардт решила, что кто-то заслуживает ее внимания, значит, его заказы будут выполняться в первую очередь. — Он заметил, что его слова привели ее в некоторое смущение, и позволил себе улыбнуться. — Все платья, за исключением тех, что требуют примерки, уже готовы и доставлены сюда. Будь я на вашем месте, то поспешил бы в свою комнату и приготовился разбирать сундуки…
Резкий вздох оборвал его на полуслове, и в следующее мгновение Илис приподнялась на цыпочки и обвила руками его шею. Заставив Максима, которого приятно удивила внезапная смена ее настроения, пригнуть голову, она нежно коснулась губами его щеки.
— Спасибо, Максим, большое спасибо, — прошептала девушка в самое ухо.
Максим уже поднял руки, чтобы обхватить ее за тонкую талию, но Илис вывернулась и побежала вверх по лестнице.
— Фрау Райнхардт прислала швею, которая может подогнать по вас платья, — крикнул он ей вслед и спустя мгновение услышал, как хлопнула дверь ее спальни.
Максим спустился вниз и, подойдя к камину, протянул руки к огню. Воспоминания о засветившемся радостью лице девушки грели его сильнее, чем жаркое пламя, а мысль о том, чтобы сделать замок Фаулдер своим временным домом, приобретала в его голове все более отчетливые очертания. До того времени, когда они смогут вернуться в Англию, замок станет райским островком для них обоих.
Илис проснулась как от толчка, ее тело было покрыто холодным потом. Она еще не пришла в себя от приснившегося ей кошмара. Ей снился отец. Он находился в каком-то мрачном и недобром месте, его руки и ноги были скованы длинной цепью, которая позвякивала при каждом шаге. Босиком, он медленно двигался по холодному каменному полу. Одной из стен его тюрьмы служила решетка. Из сна девушку вырвало видение, сменившее образ томящегося в тюрьме отца: ей показалось, что на нее устремлен глубокий, тревожный и горящий взгляд пары глаз, неестественно огромных и прозрачных, как тонкая вуаль.
