Однако после 4 лет службы эта современная лодка устарела. Прибрежная лодка серии IIА, или, как её ещё называли, «каноэ», была слишком мала для действий за пределами Северного моря. Постепенно серия IIА заменялась более крупными лодками серии VII (вроде U-27) и серии IX (вроде U-38). В первые годы войны в силу необходимости «каноэ» ещё использовались и добились некоторых успехов. Но постепенно их либо списывали, либо переводили на менее опасные театры военных действий. Часть лодок этого типа была превращена в учебные корабли.
Между Отто Веддингеном и Вольфгангом Лютом сходства тоже было мало. Лют был человеком совсем иного склада. Он пришёл на лодку, освящённую традициями, и для него всегда было тяжким бременем, действительным или воображаемым, жить в тени Веддингена.[19]
Когда в 1914 году Веддинген вышел в море, он совершил нечто, не имеющее аналогов в истории морской войны. Когда 16 января 1940 года U-9 вышла из Киля и направилась в Брунсбюттель каналом кайзера Вильгельма, Лют не мог даже надеяться на что-то подобное.[20] Лил дождь, по морю шла довольно крупная волна, словом, типичная погода для зимы в Северном море. Экипажу подводной лодки в таких условиях приходится туго, особенно вахтенным на мостике. Вахтенному офицеру и наблюдателям, упакованным в резиновые дождевики, приходится часами напряжённо осматривать горизонт в поисках вражеских самолётов и кораблей. Волны продолжают расти, пока не становятся такими, что накрывают мостик. Тогда потоки воды обрушиваются внутрь лодки через открытый люк, заливая центральный пост. На следующий день выясняется, что дымовой буй, находящийся в рубке, отсырел и воспламенился после срочного погружения. Немедленно все отсеки лодки заполнил густой едкий дым. Буй никак не удавалось погасить. Его пришлось вытащить на мостик и выкинуть за борт. Так завершился первый инцидент на лодке, которой командовал Лют.
В 20.30 того же дня наблюдатели U-9 заметили одинокий корабль, идущий на юг со скорость 10 узлов. Он двигался прямым курсом, не применяя зигзаг. Судно оказалось шведским сухогрузом «Фландрия» и несло все навигационные огни. U-9 шла на запад со скоростью 8 узлов. Было довольно темно, но видимость оставалась отличной, и тактическая ситуация была просто идеальной. Люту следовало лишь выпустить свои торпеду немного вперёд по курсу цели под углом, который гарантирует попадание.
Для цели, следующей постоянным курсом с неизменной скоростью, этот угол, называемый углом упреждения, легко высчитывается на бумаге. Но опытный командир способен проделать такие простейшие вычисления в уме. Разумеется, лодка должна навести свои торпедные аппараты на цель. И если мишень после торпедного залпа изменит курс или скорость, все расчёты рухнут. Такую возможность следовало учитывать, иначе «Фландрия» была бы для U-9 просто идеальной целью.
Но Вольфганга Люта отвлекли от вычислений. Дело в том, что на крошечном мостике U-9 кроме командира, первого вахтенного офицера и наблюдателей теперь теснилась и большая часть экипажа лодки. Лют пригласил своих матросов посмотреть, как он топит своё первое судно, и те бросились наверх, словно их позвали на выпивку. Поступок, скажем прямо, не слишком умный. А что, если бы лодке пришлось срочно погружаться? Или U-9, находящаяся на поверхности, сама была бы атакована?
Мостик лодки напоминал трамвай в час пик. U-9 медленно развернулась для пуска торпед. Носовые аппараты были приготовлены к выстрелу.[21] Лют колебался, не зная – следует ли подождать ещё более выгодного положения. Во время поворота он оглянулся, и увидел своих матросов, которые с благоговейным ужасом уставились на обречённое судно. Давка, вздохи и шёпот помешали ему, и Лют ошибся в расчётах. Первая торпеда, выпущенная в 22.23, прошла мимо цели.
Матросы позади него так и охнули. Но Лют начал маневрировать, чтобы снова выйти в атаку. Матросы буквально толкали в спину своего капитана, кто-то даже начал давать советы. Лют ждал, пока U-9 опишет дугу, кляня себя за то, что устроил этот спектакль. В 22.40 была выпущена вторая торпеда, которая тоже прошла мимо цели. Ещё один всеобщий вздох…
Во время второй атаки «Фландрии» один из наблюдателей заметил ещё одно судно. Это был шведский сухогруз «Патрия», который шёл с юга. Лют был вынужден немедленно выбирать между двумя целями. Если он попусту потратит время на «Фландрию», то «Патрия» скроется, и он потеряет оба судна. Но если он даже немедленно откажется от атаки «Фландрии», он всё-таки может не догнать «Патрию». И чем дольше он думал, тем больше становилась вероятность, что одно из судов заметит U-9.
Лют не знал, что оба судна были шведскими. «Фландрия» несла огни, но её флаг не был виден, так же, как и флаг «Патрии».[22] Если хоть одно судно имеет вооружение, U-9, у которой большая часть экипажа толпилась на мостике, превратится для него в лёгкую добычу. Но в любом случае шведы могли использовать радио и сигнальные ракеты, чтобы вызвать на помощь военные корабли, находящиеся неподалёку.
Лют решил продолжить атаку «Фландрии». Его гордость была задета. И что подумает тень Веддингена?
Прошёл ещё час, в течение которого лодка маневрировала для выхода в точку пуска торпед. В 23.30 была выпущена третья торпеда. Люди на мостике нервно считали секунды, вытянув шеи, чтобы хоть что-то увидеть. И вот это случилось! Первая победа Люта! Торпеда попала в середину корпуса «Фландрии». Поднялся столб чёрного дыма, и над водой прокатилось эхо громкого взрыва. Судно затонуло в течение 20 секунд под радостные крики немцев.
Совершенно неожиданно команда «Патрии» ничего не заметила. Судно продолжало следовать прежним курсом с прежней скоростью, словно U-9 и не существовало. Лют, который уже успел сделать все мыслимые ошибки, начал более профессиональный заход на цель.
Он прицелился между фок-мачтой и мостиком «Патрии». В 1.45 торпеда попала в цель. Силой взрыва корма судна была оторвана. Носовая часть ещё оставалась некоторое время на плаву. Но палубные огни горели, и команда могла спустить шлюпки. В бинокль Лют следил, как команда «Патрии» пытается спастись. Один из моряков в панике бросился на корму, но, неожиданно для себя сорвался в море, так как кормы больше не существовало.
И «Фландрия», и «Патрия» являлись небольшими судами. Их водоизмещение не превышало 1200 тонн. Но молодые неопытные капитаны, а именно таким пока ещё был Лют, склонны к преувеличениям. Он оценил водоизмещение первого судна в 4000 тонн, а второго – в 8000 тонн. В результате он завысил потопленный U-9 тоннаж на целых 80%. К концу войны эта ошибка почти пропала. Позднее Лют завышал потопленный тоннаж не более чем на 12%. В результате цифрам, которые приводил командующий германским подводным флотом, в целом можно было доверять. Они выглядели гораздо более точными, чем фантастические рапорты командиров американских лодок, действовавших на Тихом океане.
22 января U-9 торжественно вернулась в Вильгельмсхафен, проведя в море 6 дней. «Лёд был сломан, и между капитаном и командой установилось доверие», – писал Лют. Такое доверие просто абсолютно необходимо любому капитану. Доверие не подносят на блюдечке, его нужно завоевать. «Если офицер удачлив, люди пойдут за ним, даже если он дурак», – напишет позднее Лют. Этот вывод он сделал из собственного опыта. Во время атаки «Фландрии» он подвергал огромному риску всю команду. Но потопление 2 судов списало все грехи. И то, что он позвал матросов посмотреть, как будет потоплена добыча, показывает, что Лют с самого начала обладал задатками незаурядного командира. Нельзя было поднести команде лучший подарок, чем вместе с ней разделить радость первой победы.
И если потопление 2 судов стало запоминающимся событием, то следующий поход Люта таким назвать нельзя. В начале февраля он получил приказ поставить мины в заливе Морей Ферт на западном побережье Шотландии.[23] Эта операция получила кодовое название «Альбатрос». В целом, это была неплохая идея. Подводная лодка может лучше сыграть роль минного заградителя, чем надводный корабль или самолёт. Она достаточно маневренна и малозаметна. Однако такая операция слишком рискованна по сравнению с ожидаемым результатом, и подводники не любят минные постановки. В своей книге Лют объясняет – почему. «Неблагодарная задача. Минный заградитель не смеет даже надеяться на удовольствие увидеть, как гибнет его жертва». Но и это не самое плохое. Попадание торпеды вознаграждается немедленно, а результатов минной постановки приходится ждать неделями, если не месяцами.
