– Квадрат «Б-восемь», «Борис-восемь»… Движется в направлении «В-семь», «Виктор-семь»…

– Да что ты мне тут… Словами скажите, диспетчер! – Ни желания, ни возможности развернуть схему радиопеленгов не было. То есть она имелась где-то у Освальда, но отвлекать его от процесса вождения майор не решился.

Далекий парень в наушниках помедлил – в тех службах, где он трудился до этого, сотрудников приучали к строжайшей дисциплине при переговорах в эфире. Потом все-таки выругался про себя и выдал:

– Он свернул на Каменноостровский проспект… Там впереди будет пробка, так что еще минут на двадцать опережаете.

– Мерси! Конец связи.

Пост ГАИ проскочили, снизив скорость до скромных восьмидесяти километров в час – медленнее ехать милиционерам было бы неприлично, но и привлекать внимание всяческими световыми эффектами не хотелось.

Виноградов успел разглядеть среди множества людей в форме знакомого офицера из управления.

– Стоит, ждет…

– Да, я видел! – не отрываясь от дороги, кивнул Освальд. Роль гаишника заключалась в том, чтобы не прозевать машину охотника и померить ей уровень токсичности выхлопных газов. У такой «старушки» просто в принципе не могло быть все в порядке с СО – поэтому планировалось, что Шерешевин потеряет на посту некоторое время. А для верности номер «Москвича» дали еще паре особо доверенных милиционеров…

– Кажется, здесь где-то?

– Смотри указатели… Точно! Вон стоит, у развилки.

Освальд лихо, с разгону припарковался вплотную к залепленной грязью «Ниве». Машина выглядела, конечно, поприличнее, чем то транспортное средство, которым пользовался старший научный сотрудник, – но и она явно не свидетельствовала о достатке владельца.

– Здрасс-сте!

– Привет, привет… Все в порядке?

– Без проблем, Владимир Александрович.

Один из встречавших остался сидеть, другой перебрался на место Освальда.

– Отдохни… гонщик! – По документам он числился каким-то начальником в автохозяйстве главка, и его возвращение в город за рулем милицейского автомобиля никаких вопросов вызвать не могло.

– Я не устал.

– Зато я устал – после твоих художеств технику ремонтировать.

– Только не бей его по дороге, ладно? – пошутил на прощание Виноградов. Он уже успел перегрузить снаряжение и теперь с наслаждением выворачивал затекшие суставы.

– Да чего – оплачено же все! – продолжая затянувшийся спор, подал голос Освальд. – Долларами, между прочим.

– Слушай, если бы не Саныч… Ладно! Садись, поехали.

– Счастливо, Владимир Александрович. Ни пуха вам!.. – На людях снайпер всегда обращался к Виноградову с подчеркнутым уважением.

– К черту… Значит, договорились.

– Да, мы будем на связи постоянно.

«Нива» была непростая – сам начальник радиослужбы Асакаев оборудовал ее специально для такого случая системой приема, записи и передачи информации в различных диапазонах частот. Замаскированная под обычную автомобильную магнитолу, система выполняла и свое прямое назначение, оглашая окрестности воплями из четырех колонок.

– Кстати! – Майор достал рацию и, прежде чем отдать ее, запросил город: – Диспетчер, это я опять. Как там с доставкой?

– Нормально… Только что выехал из квадрата «Е-пять», «Евгений-пять», и движется вслед за вами.

– Отрегулировали, значит, карбюратор… – прыснул в кулак неизвестно отчего развеселившийся Освальд. – Больше атмосферу не загрязняет!

– Держи, юморист. Часа полтора в запасе имеем…

Когда из-за деревьев, рыча и отплевываясь, выкатился «Москвич» Шерешевина, часы Владимира Александровича показывали почти семь. В длинном ряду машин перед забором свободного места практически не оставалось.

– Подожди! Я откачусь, попробуешь втиснуться… – Водителя, который привез Виноградова, звали Вадимом, и пахло от него свежеупотребленной «Синопской».

– Вы уезжаете? – поинтересовался Шерешевин.

– Куда это я поеду? – удивился Вадим. – Выпивши-то? Нет, пьяный за рулем – преступник! – Он от души матюгнулся, сел за руль и, перегазовывая, сдал назад: – Заползай…

– Спасибо! – Медленно, на первой передаче, Аркадий Борисович занял освободившееся пространство между автобусом строительного управления и «Нивой». – А вы?

– Я завтра с утра, все равно раньше всех. – Теперь машина, на которой приехал Виноградов, наглухо загораживала «Москвичу» выезд.

Майор улыбнулся – с первой задачей водитель справился великолепно.

– Здравствуйте… Вадим, где помидоры?

– Я же тебе отдал!

– Нет – соленые, в банке? – Владимир Александрович поскользнулся и неловко задел приподнятую крышку соседского багажника: – Ой, простите… С наступающим!

– Ничего страшного. Вас также – с праздничком! – В полночь открывался сезон, этого дня представители значительной части мужской половины человечества ждут месяцами.

– Ишь, спаниели… – с добродушным пренебрежением сплюнул Вадим. – Птичек вам не жалко!

– А вы не охотник? – удивился Шерешевин. Он уже запер машину и стоял, как навьюченный корабль пустыни.

– Еще чего! Рыбак я… Это вон Вовка – любитель.

– Володя! – представился майор. – А это – Вадим.

– Аркадий… очень приятно.

Руки не подал – за неимением таковой в свободном состоянии.

– О, Борис-сыч-ч… – Первый, кого они встретили на территории базы, был, конечно же, егерь. И конечно же, пьяный в дымину. – С друзьями? Путевки давайте.

– Дядя Леша! – поддержал норовящего рухнуть мужика Виноградов. – Ты чего – совсем ку-ку? Мы же уже отметили!

– А по пла… плот… полтинничку?

– И по полтинничку пили, и по второму… – Владимир Александрович покачал головой и доверительно сообщил «новому знакомому»: – Ну ваш дядя Леша дает! В обед он еще соображал что-то…

– А вы давно здесь? – поинтересовался по пути к вагончикам Аркадий Борисович.

– Давно… Днем приехали.

– Нет, я имею в виду – вообще. На этой базе?

– Да первый раз! – Виноградову было известно, что Шерешевин со своим институтским другом охотились на этом месте испокон веков. При них сменились пять егерей и два лесника – безусловно, все завсегдатаи были наперечет и блефовать не имело смысла. – Раньше на Раковые озера ездили. Приходилось?