– Элементарно, Ватсон! – с узнаваемой интонацией поддержал предложение ушастый. – Вы должны были выйти на огневой рубеж – к селу, где базируется штаб оппозиции. Там Кондор, скорее всего, не без вашей с литовцем помощи уничтожил бы проводников. А сам, используя такую же, как вы видели у Батенина, снайперскую винтовку, ликвидировал Магаева. Задача сложная, но для профессионала вполне осуществимая.

Собеседник в очередной раз ощупал языком содержимое своего бокала:

– Я вас не утомил?

– Нет, что вы!

– Тогда продолжим… У Кондора оставался немалый запас времени – пока охрана сообразит, что к чему, пока вычислят, откуда стреляли, пока вышлют людей… А он пока убил бы клиента.

– А мы бы любовались?

– А вы и так – что, не любовались, как он вас одного за другим на тот свет отправлял? Эх, молодой челове-ек! Есть такая наука – психология. Она говорит, что каждый до последней минуты надеется, что уж лично его-то… да никогда! Других запросто, а его минует. Вы, надеюсь, не обижаетесь?

– Не обижаюсь! – покривил душой Виноградов.

– Ладно… – Видимо, роль воспитателя собеседника забавляла. – Так вот, положил бы он покойному в руки винтовочку, а затем и с остальными, с вами то есть, покончил. Достаточно достоверная получилась бы, видимо, картинка: предательский выстрел, случайно обнаружившие засаду джигиты, короткий, но беспощадный бой… Трупы героев и целая куча, аж трое, убитых врагов.

– А потом кто-нибудь из оппозиции поднял шум в прессе? По поводу группы убийц-спецназовцев, вероломно срывающих переговорный процесс?

– Да, примерно в этом роде! Наши стали бы опровергать все, но кто же им поверит?

– Никто, – согласился Виноградов. – Даже наоборот.

До Кизляра крайней постоянно оказывалась пресс-служба МВД, но теперь и высунувшаяся сдуру госбезопасность продемонстрировала всему миру, что даже соврать толком не умеет.

– Очень неплохо придумано, стоит отдать должное.

– Ну и не мешали бы Полковнику! В конце концов, кого интересует судьба использованного на полную катушку майора милиции? И еще парочки любителей острых ощущений?

– Напрасно, молодой человек. Мы рассчитывали на другой вариант развития событий. – Ушастый наморщил лоб, демонстрируя незаслуженную обиду: – Это вообще не в традициях порядочных людей – бросать тех, кто честно делает дело… Вы нас о чем успели предупредить?

– Тогда утром? С Кипра? Ну – насчет фирмы этой «липовой», туристического агентства. Насчет «вдовы» подставной… Потом про патрон, который у меня от Батенина остался.

– Вот! И с этими данными…

– Не на-адо! Вы же Полковника давно выпасывали, нет?' И знали о нем куда больше, чем я. Просто понадобился такой придурок, как Виноградов, чтобы сунуть его вместо палки башкой в муравейник. И поворочать там, чтоб забегали. Так ведь?

– Тем не менее мы успели выйти на Магаева, предупредить его и подготовить встречу!

– Лихо же вы ее подготовили… – Владимир Александрович вспомнил кошмарную рожу Кондора и собачьи клыки у себя на горле.

– Но все же закончилось благополучно?

– Сомневаюсь, что это ваша заслуга!

– Напрасно… С Магаевым была договоренность – три жизни за его голову. Он якобы поверил в версию насчет корреспондентов, выслал людей – проводников, чтобы ни волоска по пути не упало. А уж там бы вас встретили, будьте уверены!

– Три… А почему – три жизни?

– Кондор нас не интересовал. Он местный, его все равно бы казнили. Датчанина с литовцем вернули бы Красному Кресту или миссии Европейского Совета… Предварительно, конечно, засняли бы их показания, все с документами: и все! Полковнику с его фирмой конец. Убойной силы получилась бы сенсация.

– А я? – Видимо, и о нем позаботился ушастый.

– Вас бы по-тихому отдали мне. Это было одно из условий. И кто что про вас знает? Некто «левый», неустановленный русский с фальшивым латиноамериканским паспортом. А если бы кто-то подумал, что Пронин на фото напоминает какого-то Виноградова – ну что же такого? Мало ли похожих? Настоящий-то господин Виноградов отпуск провел в круизе – и благополучно вернулся домой, к жене и детям…

Хотелось верить. Хотелось рыдать и плакать от умиления.

Но вместо этого, чувствуя себя неисправимым занудой, Владимир Александрович полюбопытствовал:

– Прямо как в сказке… Почему же не получилось-то?

Теперь опустел бокал и у собеседника:

– Добавьте-ка… Спасибо. Почему? А кто его знает. Ясно только, что из-за Кондора. То ли он нюхом какой-то подвох почувствовал, то ли проводники «прокололись»… И он просто сменил последовательность.

– Последовательность чего?

– Ликвидации! Посчитал, видимо, что от перестановки мест слагаемых…

– Скорее уж – вычитаемых!

– Вот именно. – Собеседник продолжал получать удовольствие от игры со словом, и Виноградов это пытался использовать. – Вот именно… Скажите спасибо – я настоял контрольную группу навстречу выслать. Потому что прошел слушок, что погранцы про вас пронюхали, могут не здоровую активность проявить.

Владимир Александрович почему-то вспомнил Ису – может, именно он и был тем агентом, который сообщил своему русскому хозяину о готовящемся переходе границы? Сеть информаторов создавалась разведкой погранвойск десятилетиями, в некоторых семьях это стало потомственным бизнесом – наряду с контрабандой.

Господи, благослови агентуру!

Ушастый излагал:

– Из-за этого мы раньше времени проводников обнаружили. Двинулись по вашему следу… Насчет паренька со шприцем не обманулись, а вот дальше бы так и ушли на северо-восток, если бы не собачки. И если бы я не знал, за кем по-настоящему охотятся.

Виноградов прищурился:

– Но там же мины кругом? Не напоролись?

– Насчет «сюрприза», конечно, нет! А вот то, что Кондор вокруг первого трупа, того литовца, понатыкал… Я же сказал – спасибо собакам. Двух потеряли.

Владимир Александрович вспомнил раскат, принятый им за отголосок далекой грозы. А вот Кондор не обманулся – оттого и занервничал, заторопился тогда…

– Потом мы, конечно, осторожнее двинулись. Из-за того и время потеряли! Ливень прошел… Ни следов, ничего… Пришлось на голой логике вычислять: что эта сволочь бородатая предпримет, как попытается Магаева кончить?

– Вычислили?

– Потому вы и живой, Владимир Александрович! – В голосе собеседника слышалась вполне законная профессиональная гордость. – Тем более тот патрон… Наши эксперты определили оружие, которым пользовался Батенин. Оставалось предположить, что и Кондор воспользуется такой же схемой.

– Я действительно… Спасибо! – Виноградов без напряжения сделал на глазах слезы благодарности. Проверено – те, кто нам сделал что-то хорошее, потом любят облагодетельствованных ими с особой силой. Что там ушастый говорил про психологию? Мы тоже не лапти, книжки почитываем…

– Ладно, бросьте. – Но чувствовалось, что собеседнику приятно.

– Но это просто чудо! Как же вы на Магаева вышли? На то, что именно его убить собираются?

Если на этом месте стоял «ограничитель», то ушастый его проскочил, не заметив:

– Собственно, вам спасибо. Вы же успели данные «вдовы» сообщить – мы ее в Питере по возвращении и встретили. Взяли аккуратненько в оборот… Убедили помочь!

– А она что была – в курсе? – Когда Виктория покидала лагерь Полковника, майор еще валялся без сознания. – Я думал – просто разовая девочка.

– Мужчины… Мы, мужчины, иногда излишне откровенны с теми, кто нам постель греет! – Ушастый улыбнулся, как человек, которого половые вопросы еще интересуют, но уже не волнуют. – Она жила с Полковником, его ребенка воспитывала.

– И сдала с потрохами?

– Пришлось объяснить, что когда у ребенка есть мама – это еще ничего… Полным сиротам в жизни куда сложнее!

Все, что на это мог сказать Виноградов, относилось к области морали, – а такими категориями в бизнесе собеседника никто не оперировал. Ушастый вынужден был оставаться сугубым прагматиком:

– Впрочем, хуже всего оказалось «зачищать бахрому»… Эва, хозяйка пансиона, ну никак не могла понять, почему русские у нее селятся, платят вперед, – а потом неизвестно куда исчезают! Нужно было, чтобы она не просто без шума обошлась, – а чтоб еще все вещи отдала.