Слушая, что говорит собеседник, сидящая напротив женщина перебирала извлеченную из сейфа картонную папку. Денис успел мельком разглядеть в правом верхнем углу начертанные выцветшим от времени фломастером слова: «Камера хранения». Наконец она добралась до нужного документа:

— Ну вот — это наш экземпляр! В полной так сказать, целости и сохранности.

— Просто нет слов… — Оперативник взял из рук Тамары Степановны заполненный аккуратным почерком листок — акт о приеме вещей в камеру хранения гостиницы «Рубеж». На обороте имелась собственноручная расписка Ивана Тарасовича Лукашенко с его полными паспортными данными в получении вышеперечисленного без претензий к администрации.

— Да вы просто чудо!

— О, я никогда и никаких милицейских бумаг не выбрасываю! — расплылось в гордой улыбке лицо хранительницы остатков архива. — Тем более, если речь идет о материальных ценностях.

— Можно это забрать? Разумеется, по всей форме — я составлю протокол выемки.

— Если нужно… Главное, чтобы потом никаких претензий не было.

— Ну о чем вы говорите?

— Кстати! О претензиях, — нравоучительно подняла вверх палец что-то вспомнившая собеседница. — Он все какой-то «организатор» искал!

— Что искал? — не понял Денис.

— Этот Лукашенко, помню, спрашивал насчет «бизнес-организатора» — знаете, такая модная теперь папка кожаная, в которой ежедневник обычно помещается, калькулятор, записная книжка, визитки и прочая мелочь… Дескать, такой у его дочери с собой был.

— В номере не было! — припомнил Нечаев.

— Не было. А папаша говорил, что точно — она с такой штукой из дому уезжала.

— Любопытно! — прищурился оперативник, прикидывая, как бы получше оформить то, что сообщила собеседница. Допросить ее всегда успеется, а вот если представить информацию, как полученную от негласных источников оперативным путем… Некоторая полагающаяся в таком случае сумма с соответствующей секретной сметы никогда не помешает.

— Он очень насчет папки возмущался? Говорил, что в ней было?

— Да нет… Просто — спросил. Ему не до того было.

— Понимаю!

— Конечно, вам бы лучше с Танечкой побеседовать. Помните, у нас дежурным администратором работала?

— Это такая… — Денис хотел сказать «испуганная», но побоялся оказаться не правильно понятым. — Такая молоденькая?

— Да. Фактически она-то с ним и общалась. Я только мельком, здесь, в кабинете, распоряжение дала, чтобы вещи покойной отцу вернули. И отправила его к администратору. — А тогда Танина смена как раз опять выпала, вот она его в камеру хранения и провожала. Брала расписку, успокаивала…

— Ага! А когда ваша Таня работает? — совершенно непроизвольно обернулся Нечаев в ту сторону, где за стенкой должна была находиться стойка портье.

Тамара Степановна отрицательно покачала головой:

— Она теперь не наша… Уволилась!

— Давно?

— Да нет, месяца три-четыре назад. Можно посмотреть точно, если хотите. — Не дожидаясь ответа оперативника, она снова скрипнула металлическими петлями сейфа и не без труда извлекла из его глубин внушительных габаритов коробку из-под женских зимних сапог. — Здесь у меня весь «отдел кадров». Приказы, трудовые книжки, листки по учету…

Наблюдая за ловкими манипуляциями Тамары Степановны, гость не удержался от вопросов:

— А почему она уволилась? Куда? Не говорила?

— Нет. В заявлении об уходе написано — по семейным обстоятельствам.

— Ну, ни за что не поверю, чтобы вы, с вашим опытом, с вашим знанием людей…

Собеседница даже не стала кокетничать:

— Таня вообще была девушка странная. Нет, не плохая! Но… Попала к нам на работу «сверху», по звонку от хозяйки. И встретили ее соответственно — на освободившееся место дежурного администратора многие претендовали. Свои, со стажем… А тут — какая-то хохлушка не известно откуда! Поэтому в коллективе держалась особняком. Не ссорилась, но и не дружила ни с кем.

— А с вами?

— Мне с ней делить было нечего… Вот! Нашла.

На стол перед Нечаевым лег стандартный «Листок по учету кадров».

— Разрешите?

— Конечно! Копию снять, правда, не на чем — «ксерокс» у нас тоже очередные кредиторы забрали. Но можете себе выписать…

Денис уже не слышал, что ему говорит сидящая напротив женщина. Запись в одной из первых же строчек стандартного бланка повергла его в состояние, близкое к прединфарктному. Ноздри наполнились терпким и не сравнимым ни с чем запахом близкой, но очень опасной добычи:

— Ого!

Местом рождения уволившейся из гостиницы девушки значился крохотный и мало кому известный украинский городок. Сам Нечаев до некоторых пор встречал это название только в революционных романах про батьку Махно и комбрига Котовского, зато…

Зато за последний год Денис наталкивался на него по меньшей мере третий раз: в том же городе были прописаны оба Лукашенко — отец и дочь. Олеся, правда, была чуть помладше своей землячки, но ненамного.

Перед глазами оперативника возник телетайп, который он направлял по месту жительства покойной.

— Да, дела-а!

— Простите? — Тамара Степановна смотрела на гостя с удивлением и любопытством.

Нечаев судорожно сглотнул слюну:

— Сейчас, минуточку…

Чтобы выиграть время на размышление, он перевернул лист плотной бумаги и принялся читать то, что написано на обороте.

Судьба, очевидно, решила на сей раз не скупясь высыпать разнообразные неожиданности на голову молодому оперативнику. В качестве предыдущего места работы дежурного администратора гостиницы «Рубеж» значилась… торгово-издательская фирма «Первопечатник».

— Значит, до перехода к вам она трудилась секретарем-референтом?

— Да, вроде — в какой-то книжной конторе.

— Долго?

— Не знаю… Здесь не написано.

Денис кивнул.

— Понятно. — Собственно, понятно ничего пока не было, поэтому он просто попросил собеседницу: — Можно и это забрать?

— Если хотите…

— Очень хочу! — Оперативник положил «Листок по учету кадров» рядом с актом, подписанным некогда Лукашенко-старшим. Теперь Танина черно-белая фотография сосредоточенно смотрела широко раскрытыми глазами в потрескавшийся потолок.