И будет еще долгие десятилетия жечь радиодетали, в тщетных попытках нащупать дорогу домой – или, на худой конец, просто увидеть родину, Рианн. Хотя бы увидеть…

Ярослав заскрипел зубами. Способен он на такую жертву? Быть может. Или… или все-таки осторожненько, просчитывая каждый шаг, заглянуть хотя бы в пару помещений? Вдруг ему повезет сразу? Мысль об отступлении, когда легендарный «Привратник» находится, возможно, всего лишь в нескольких шагах, вызывала почти физическую боль. Проклятие, ну почему его способности к футурпрогнозу настолько ничтожны? Ладно, одно… нет, два помещения. Если нужного прибора там не будет – все, не судьба, значит. В портал – и домой. Ольга наверняка совсем извелась.

Заключив сделку с совестью – а это была именно сделка, и Яр прекрасно осознавал, что совершает очередную глупость, – он все же заснул.

Сон его был недолог. Взглянув на часы, он лишь огорченно вздохнул – немногим более часа. Запас магической энергии был все так же мал. В нормальном состоянии Ярослав сумел бы и без секса восстановить силы до приемлемого уровня дней за пять. Пять дней полноценного отдыха, нормального питания, неспешных прогулок на свежем воздухе. Как минимум десять часов сна.

Но здесь не было свежего воздуха, питание ограничивалось консервами и ветчиной в рюкзаке, почти вся вода ушла на охлаждение оплавленной двери. И главное, Ярослав не собирался ждать пять дней. Слишком опасно.

Он встал, слабо улыбнувшись вспыхнувшему свету и с удовлетворением отметив, что портал все еще исправно работает. Это можно было бы счесть добрым предзнаменованием, но на всякий случай он запомнил светящиеся на пульте координаты – код, соответствующий подземному храму неподалеку от Барселоны. Теперь нужно было осмотреться и решить, что делать дальше.

Помещение было относительно небольшим. Две двери, у каждой – простейшая контрольная панель, распознающая рисунок сетчатки глаза. Никто, кроме атлантов, чьи данные хранились в электронной памяти замка, не смог бы открыть эту дверь, вероятно, не помогла бы и грубая сила. Ярослав усмехнулся – слишком простая защита, техномаг, даже начинающий, сумеет обойти ее, затратив лишь самую малость энергии. Которой, между прочим, почти не осталось. Голову пронзил спазм, перед глазами заплясали черные круги, сквозь сжатые до боли зубы пробился короткий стон. Если каждую дверь вскрывать с такими усилиями, то вскоре он просто потеряет сознание.

Дверь с тихим шорохом отъехала в паз стены, открывая проход.

– Вот дерьмо… – буркнул он.

Это, вероятно, был истинный вход в бункер. Огромный пульт у стены, изуродованный явно энергетическим разрядом. На полу, у пульта, – два скелета. Ярослав присел на корточки, стараясь не всколыхнуть воздух. Один скелет, в незапамятные времена лишившийся головы, безусловно, принадлежал Архонту – золотистая чешуя, природная броня атлантов, несокрушимая и неподвластная времени, повторяла контуры тысячи лет назад упавшего здесь тела. Второй был, безусловно, человеческим… да, точно человеческим. Наверняка. Чьим бы он еще мог быть?

Ярослав не знал, кто лежит перед ним. Быть может, сам легендарный Хирон, который, если верить древним летописям, чудом пережившим века, повел отряд гиперборейцев на верную смерть. Повел в самое сердце возрожденной Атлантиды – в надежде уничтожить Архонтов до того, как они соберутся с силами и нанесут Гиперборее новый, уже смертельный, удар. О том, чем закончилась эта отчаянная вылазка, не знал никто. Не поведали об этом и сами Архонты – а их спрашивали. Война началась не сразу, были времена переговоров, времена вопросов и, как ни странно, даже относительно правдивых ответов, но никто из Властителей Атлантиды не открыл тайны, почему их сон в стасис-коконах вместо нескольких месяцев продлился тысячелетия. Каждое сказанное Архонтами слово позже анализировалось, но эксперты не смогли с уверенностью сказать, искренни ли атланты, заявляющие о своем неведении.

Может быть, это кто-то из того, бесследно пропавшего, отряда. Воины-северяне… кстати, интересно, каким образом они добрались до Атлантиды – если допустить, что они действительно сюда добрались. Гиперборейцы были могучими магами, тому есть немало свидетельств, но после катастрофы, вызванной атлантами, магические потоки Земли почти полностью погасли. Во вселенной Рианна они частично восстановились. Здесь – практически нет. Теперь не было никакой возможности определить, какие силы привели в движение гиперборейские маги, чтобы доставить своих посланцев в нужное место – практически, стоит заметить, в другом полушарии – за считанные часы или дни.

Или этот скелет мог принадлежать кому-то из местных жителей… Хотя непонятно, почему Архонт принял бой, почему не подчинил себе противника, не превратил его в послушного, преданного раба. Справиться с Архонтом в поединке один на один, пусть и ценою жизни – это был подвиг, достойный легенд.

Ярослав протянул руку и прикоснулся к скалящемуся черепу. Казавшаяся твердой, кость легко поддалась, рассыпавшись под пальцами невесомой пудрой. В одно мгновение скелет превратился в кучку праха, еще сохранявшего очертания человеческого тела. Рассыпался и скелет атланта, только чешуя ничуть не изменилась. Она могла устоять и перед пулей, и перед лучом лазера. Возможно, и боевая звезда Ярослава, если бы он был сейчас способен ее создать, не оставила бы на чешуе ни малейшего следа. Были способы пробить эту защиту, считавшуюся одной из самых надежных в известных вселенных, были – на любой щит всегда найдется меч. Таков уж закон… абсолютного совершенства не существует.

Он встал и вдруг, помимо своей воли, вскинул руку в последнем воинском салюте. Кто бы ни был этот человек, он совершил почти невозможное.

Дверей было пять. Одна – только что открытая, вела в транспортный отсек. Вторая, намертво перегороженная толстой на вид орихалковой плитой, не имела и намека на системы доступа – ни замка, ни контрольной панели, ни подобия ручки. Не ощущалось и скрытых в толще металла систем – это Верменич мог сказать наверняка, хотя орихалк плохо поддавался сканированию. Подумав, Ярослав решил, что это, скорее, не дверь, а что-то вроде блокирующей переборки. Сейчас он находился на дне моря, под толстым слоем ила, песка и камней – а там, за броневой плитой ощущалась какая-то более или менее однородная масса. Быть может, за этой переборкой – вода, или сплошной слой донных отложений. В любом случае вряд ли ему удастся ее открыть.

Оставались три двери. Ярослав был полон решимости сдержать данное самому себе слово – может, еще и потому, что стыдился этого безответственного сговора. Одна дверь, и все. Только одна.

Выбирал он долго. Пиктограммы на кнопках у дверей ничего ему не говорили, это были не более чем номера. Верменич попытался активизировать свою способность к футурпрогнозу – для этого тоже требовалась сила, которой не было. Смутные ощущения не советовали соваться в крайнюю левую дверь. Не то чтобы за ней скрывалась угроза… просто нехорошее предчувствие. Две остальные двери были более безопасными… но за одной ощущалось легкое биение магической энергии.

– Ну что, Страж? – Его голос эхом отдавался среди металлических стен. – Вперед? Долой разум, логику и долг, да здравствуют чувства.

Он подошел к двери, привычно проверил контрольную панель на предмет отсутствия какой-нибудь пакости, затем, уже не обращая внимания на опять ударивший в голову болевой спазм, одним усилием отключил опознающую систему. Постоял несколько мгновений, тяжело дыша и с отвращением ощущая дрожь в пальцах – похоже, ни на что хорошее он более не годен. Затем коснулся сенсора. Дверь послушно отъехала в сторону – и Ярослав отшатнулся от жара, пахнувшего ему в лицо. Он тут же припал на колено, а мгновением позже распластался на полу, рывком уходя под прикрытие стены, в слабой надежде увернуться от удара сработавшей ловушки…

Шли секунды. Не было ни вспышек пламени, ни разрядов всесокрушающей энергии. Только ровный жар. И кое-что еще… Лампы не горели, но помещение было залито светом – непривычным, голубым.