— Так.

— Значит, настоящие деньги можно сделать лишь там, где сливаются интересы государства или его чиновников и предпринимателя, верно?

— Верно.

— Значит, и копать надо там, где бизнес-структуры работают под крышей государства.

Коля опять согласно кивнул — в этой схеме все выглядело безупречно.

— Теперь следующий момент — кто конкретно в государственном аппарате имеет влияние на экономические процессы, или кто уполномочен подписывать контракты, давать налоговые и прочие льготы? Кто распоряжается зданиями, а значит, офисами? Кто держит в руках все обеспечение государственных органов? Как вы считаете. Верховный Совет?

— Нет, уж точно не он, про что говорить! — ответ был настолько очевиден, что Николай даже энергично завертел головой, зная, что нет подобных возможностей у бесправных и запуганных белорусских депутатов. — Тогда кто? Кабинет министров?

— В какой-то степени вы правы. Да, многие внешнеэкономические контракты или соглашения подписывает Кабинет. Многие распоряжения тоже принимает Кабинет. Но кто руководит Кабинетом?

— Премьер…

— Чисто номинально. А кто назначил премьера и кто ему дает втык в случае чего? А кто распоряжается даже такой мелочью, как служебный автотранспорт или средства связи для министерств и ведомств, не говоря уже о помещениях? Кто всесилен и всемогущ в этой стране?

— Президент?

— Наконец-то! — удовлетворенно кивнул незнакомец. — Но не забывайте, молодой человек, что короля делает окружение. Было бы наивно думать, что какая-то фирма, которая заинтересована в государственной помощи, обратилась бы к самому президенту.

— Конечно!

— Плюс ко всему характер у президента таков, что он готов сколько угодно пользоваться государственным обеспечением, ни на секунду не задумываясь, во сколько он обходится налогоплательщику, но никогда не заимеет своей, частной, собственности — он же классический «совок», который готов гордиться и кичиться собственной нищетой.

— Да, это заметно.

Коля уже начинал догадываться, к чему клонит незнакомец, и не мог не признать, что его «логический подход» выглядит весьма убедительно и серьезно. Теперь ему было весьма интересно, какие конкретно схемы сотрудничества частного бизнеса и государственных чиновников предложит этот, судя по всему, весьма сведущий в подобных делах человек.

— За спиной нашего президента стоят другие люди, гораздо более умные в том плане, что понимают — гособеспечение не вечно, и пока есть возможность, надо усердно трудиться над собственным благополучием.

— Кто именно? В какой стороне, в каком кресле искать? Вице-премьеры, которые пришли из президентской команды? Глава администрации президента, непотопляемо сидящий при смене любого режима? Кто же?

— Вы такое выражение «президентский завхоз» когда-нибудь слышали? Знаете, кто это?

— Ну-у! Обижаете! Кто же не знает нашего дорогого Андрея Андреевича?

— Вот здесь и ищите.

— Например? — Самойленко проницательно взглянул на незнакомца — когда же тот перейдет от теории к конкретным, реальным делам?

— У Андрея Андреевича, как вы его назвали, слишком много возможностей. Вы только представьте себе — обеспечение всей государственной машины!

— Это я знаю.

— К примеру, возник вполне закономерный вопрос, на каких автомобилях ездить белорусским чиновникам — «волги» слишком неэффективные и неэффектные, но что взять взамен? Этим вопросом занимался «завхоз».

— И что?

— А вы не слышали разве про широко разрекламированный контракт с «Вольво»?

— Что-то слышал краем уха, но, честно говоря, в подробности не вникал.

— Теперь рекомендую вникнуть.

— Ну а вкратце, чтобы я знал, где искать, можете дать наводку?

— Контракт заключался не с самой фирмой-производителем, что естественно, а с так называемым дилером, даже не авторизованным — то есть с простыми торговцами, которые выбрали себе в качестве объекта продажи «Вольво».

— И что?

— Две машины были предоставлены администрации президента бесплатно, остальные (а первая партия была определена в шестнадцать автомобилей) должны были выкупаться у фирмы-дилера государством почти по себестоимости — без таможенных и налоговых накруток.

— Ну, это же естественно…

— Вы так считаете? А по-вашему, зачем было этим дилерам терять на двух «Вольво-440», доставшихся бесплатно, как минимум двадцать тысяч долларов? Богатые, что ли, слишком, деньги в карман не вмещаются?

— Не знаю, — откровенно развел руками Николай, действительно не врубаясь, к чему клонит этот все знающий и все понимающий незнакомец.

— Очень просто — фирма получила право ввоза в Белоруссию и продажи своих «вольвочек» практически без налогов, с полным освобождением от таможенных сборов. В их распоряжении оказались практически бесплатные машины! Вы представляете? Все конкуренты (а их тут всего — раз-два и обчелся) положены на обе лопатки — их машины в любом случае стоили как минимум на пять тысяч больше. Это раз. С другой стороны — темпы продаж получились просто колоссальные, потому как выложить двенадцать — четырнадцать тысяч долларов за ту же четыреста сороковую энное количество людей может себе позволить.

— То-то я смотрю, в последнее время много этих моделей в городе развелось!

— А представьте себе еще одну цифру — на продаже более дорогой модели, например девятьсот шестидесятой или восемьсот пятидесятой, навар фирмы составляет десять — пятнадцать тысяч долларов чистыми! Впечатляет?

— Да, здорово, конечно! — откровенно признался Николай, представив себе, сколько машин продается в Минске за год — а ведь Минск обеспечивал новыми, с завода, тачками практически всю Белоруссию.

— А знаете ли вы такую организацию, как «Белмагистральавтотранс»?

— Нет, честно говоря.

— Или еще целый ряд подобных фирм, только уже частных — они занимаются междугородными и международными автотранспортными перевозками.

— Дальнобойщики?

— Они самые. Как вы думаете, какая марка машины за это время стала самой популярной у этих фирм?

— «Вольво», конечно, — догадался Николай, понимая, сколько стоит новый магистральный тягач, особенно в стране, которая всеми доступными методами защищает свои неплохие, но все же во многом уступающие лучшим европейским и американским образцам «МАЗы».

— Естественно! Десять — пятнадцать тысяч долларов с каждого тягача экономит фирма-покупатель, пятнадцать — двадцать тысяч долларов чистой прибыли кладет себе в карман фирма-продавец. Обоюдное счастье, не правда ли?

— Да…

— И теперь самое интересное — вдруг оказывается, что «вольво» государству не нужны, оно вообще идет на сокращение количества служебных машин. Как вы считаете, это обстоятельство сильно огорчило так называемых дилеров?

— Наверное. Им же небось тут же урезали их льготы, заставили действовать на равных условиях с другими импортерами автотехники?

— Безусловно. Но пока документы были подготовлены, пока подписаны, пока исполнены — фирма работала в льготном режиме полтора года. За это время было ввезено и растаможено (даже если еще и не продано) около двухсот «вольво» разных моделей и разного функционального назначения. Средний навар на одной машине, как я вам пытался это объяснить, составляет пять тысяч долларов. Итого у нас получается…

— Миллион долларов!

— …за полтора года, заметьте. А плюс ко всему эта фирма, разорив своих конкурентов, стала на самом деле настоящим дилером концерна, создала совместное предприятие по техническому и сервисному обслуживанию с развитой сетью филиалов — словом, вгрызлась в этот рынок всеми зубами и будет теперь долгие годы выгрызать из него все, что пожелает. Ну и как вам моя раскладка? Не жалеете теперь, что потратили свое драгоценное время на встречу с моей скромной персоной?

— Нет, не жалею, — искренне ответил Коля. Но у меня есть к вам еще несколько вопросов, на которые я хотел бы обязательно получить ответ.

— Пожалуйста, чем смогу — помогу, — улыбнулся незнакомец.