«Часа мне хватит», – прикинул Глеб и двинулся к подъезду.

Свет в подъезде был отключен, сигнализация тоже.

Глеб действовал осторожно и продуманно. Один за другим открывались мудреные замки на двери квартиры Прищепова. Глеб проник в квартиру.

Он включил фонарь и стал обыскивать квартиру. Он делал это не методично, как делают обычно сотрудники милиции или ФСБ, – искал по наитию. И минут через пятнадцать нашел то, что искал. Наркотиков было немного – граммов сто. Они были расфасованы в миниатюрные целлофановые пакеты по два грамма в каждом.

И еще он нашел коробку с ампулами. Глеб посчитал: тридцать штук.

А вот сейф вскрывать он не стал. Теперь ему известно, где лежат наркотики, так что всегда можно будет прижать Прищепова, если тот не пойдет на сделку.

Глеб вышел из квартиры и вскоре уже мчался к ресторану, где его ждал Прищепов.

Тот сидел за столиком в углу, перед ним стояла бутылка дорогого вина.

– Здравствуйте, Альберт.

– Здравствуйте, Федор, – ответил Прищепов, привставая из-за столика.

– Я хочу извиниться за опоздание. Дела мои сложились так, что я не смог вас предупредить.

– Меня предупредил бармен. Он сказал, что вы звонили.

– Тогда прекрасно.

Глеб уселся в кресло и взглянул в глаза Прищепову.

Тот не отвел взгляд.

– Ну, и о чем же мы поговорим?

– Я подумал, – сказал Глеб, – и решил вложить деньги в ваше дело.

– Даже так? Вы хотите, чтобы я на ваши деньги приобрел произведения искусства и продал их?

– На ваше усмотрение.

– Давайте оговорим сумму и проценты.

– Это не лучшее место для разговора. Встретимся завтра, – уже по-деловому предложил Глеб.

– Что ж, завтра так завтра. Позвоните мне с утра, решим где и когда встретиться. Вы же знаете мой телефон?

– Знаю, – Глеб вспомнил визитку с витиеватой надписью.

– А теперь давайте выпьем. Я, честно признаться, устал. А как вы провели вчерашнюю ночь? – хитро подмигнув Глебу, спросил Прищепов.

– Как обычно, дома Послушал музыку и лег спать.

– А как Томочка? Она вам понравилась?

Глеб пожал плечами и подумал «Ну и скотина! Ну и сволочь!»

– Я проводил ее до дома, вернее, подвез, и мы расстались.

– И что, она вас не зазывала к себе?

– Да нет, не зазывала, – соврал Глеб даже не моргнув глазом.

– На нее это не похоже. Я обратил внимание, как она на вас смотрела и как прижималась к вам бюстом.

– Ну, знаете, прижиматься и смотреть – одно, а приглашать в гости – это другое.

– Я-то думал, у вас с ней что-нибудь получится.

– Может, еще что-нибудь и получится. Она обещала позвонить.

– А, если обещала, тогда позвонит, – наполняя бокалы вином, сказал Прищепов и прислушался к музыке. – Хорошо играют!

– Да, ничего Только вот труба немного фальшивит.

– Я этого не замечаю, я не меломан.

– Но зато, Альберт Николаевич, вы разбираетесь в изобразительном искусстве.

– О, да, здесь я специалист. Особенно в русском авангарде. Может быть даже, я самый компетентный в Москве – А в Москве много коллекционеров?

– Раньше было больше. Сейчас многие богатые люди позволяют себе такое удовольствие, как приобретение картин, но они в этом ничего не понимают. Правда, за консультации платят хорошо.

– И вы что, продаете им первоклассные вещи?

– Нет, – улыбнулся Прищепов, – второсортные Вес равно эти «новые русские» в искусстве ничего не смыслят Вот раньше были специалисты! Они когда-то скупили столько хороших картин, что можно только позавидовать.

– И что, эти картины остались здесь?

– Какое там здесь! Все лучшее и самое дорогое ушло за границу.

– Наверное, не без вашей помощи?

– О, да, – не стал скрывать Прищепов, – здесь я постарался.

– Неужели сейчас нет ничего толкового?

– Попадаются, конечно вещи. Но они стоят уже очень дорого. Да я уже вам об этом рассказывал. И спрос на них небольшой. И чего это мы вдруг опять перешли к делам? Поглядите, как те девушки смотрят на нас, – Прищепов скосил глаза вправо.

Глеб последовал его примеру. Правда, он давно заметил двух длинноногих красоток, которые бросали на него и Прищепова изучающие взгляды.

– Вам они нравятся? – полюбопытствовал Прищепов.

– Вон та брюнетка – ничего.

– А я не люблю брюнеток, – Прищепов пошловато хихикнул, – и блондинок тоже не люблю.

– А что это были за люди, если не секрет, что вчера так сильно к вам пристали? – поинтересовался Глеб и заметил, как дрогнули пальцы собеседника, как его лицо побледнело.

– Скорее всего, они меня с кем-то спутали.

– Думаете, спутали?

– Во всяком случае, я их не знаю – Если вам этот разговор неприятен, давайте не будем его продолжать.

– Да, лучше о них забыть. Сволочи! Испортили вечер. Все было так хорошо, пришлось убегать…

– Так все же, кто они?

– Ну я же вам сказал, понятия не имею! Абсолютно незнакомые. Представились сотрудниками ФСБ, а кто они на самом деле, мне не известно.

– А чего они от вас хотели?

– Мне не известно, – повторил Прищепов с абсолютно непроницаемым лицом.

«Да, врать ты умеешь», – отметил Глеб, поднимая бокал с легким золотистым вином.

– Я как бы ваш должник, Федор.

– Да бросьте вы! Какие долги? – сказал Глеб, и в этот момент спиной почувствовал на себе чей-то пристальный взгляд.

Он медленно обернулся. Мужчина, сидевший через два столика от них, опустил глаза, извлекая сигарету из портсигара.

«Ну вот, началось! – подумал Глеб. – Что ж, я готов к любой встрече».

Прищепов тоже поднял бокал.

– За вас, Федор. За вашу силу и ловкость!

– Лучше выпить за удачу.

– А она вам сопутствует? – лукаво улыбнулся Прищепов.

– Иногда сопутствует, если я внимателен и осторожен.

– Да-да, осторожность нужна в любом деле.

– Я тоже так считаю, – кивнул Глеб и, чокнувшись, сделал маленький глоток ароматного вина.

И вновь почувствовал на себе пристальный взгляд.

Но сейчас на него смотрел кто-то сбоку. Глеб, повернув голову, успел перехватить этот взгляд: широкоплечий мужчина с двухдневной щетиной на лице не успел отвести глаза.

Как всегда, почувствовав опасность, Глеб Сиверов внутренне собрался. Все его мышцы напряглись. Казалось, он, как сильное хищное животное, готов к прыжку в любой момент.

Но внешне это никак не проявилось. На его лице была рассеянная улыбка, он вполуха слушал Альберта Прищепова, в чем-то с ним соглашался, задавал малозначащие вопросы.

Меценат охотно и с удовольствием разглагольствовал о своих делах. Глеба даже немного поразила откровенность, с которой тот посвящал его в свои довольно рискованные операции, называя фамилии дипломатов, через которых переправляет на Запад произведения русского искусства. Попутно Прищепов предлагал Глебу то один, то другой вариант предстоящей сделки.

– Да-да, – машинально отвечал Глеб, – ваше предложение, Альберт Николаевич, довольно толковое. Но я хотел бы пару дней еще подумать.

– Да о чем здесь думать?! Если вы хотите вложить деньги, то это следует делать как можно скорее. Иначе вы можете упустить выгоду.

– Я понимаю вас. Упущенная выгода – вещь досадная и непоправимая. Но два дня, на мой взгляд, ничего не решат.

– Что ж, как знаете. Смотрите… – развязно махнув рукой, проговорил меценат. – Каждому свое, как хотите.

– Извините меня, – Глеб отложил в сторону салфетку, которой промокнул губы, и поднялся из-за стола. – Я совсем запамятовал, у меня назначена встреча.

А с вами, Альберт Николаевич, мы увидимся завтра. Конечно, если вы не против.

– Да что вы! Я с удовольствием, – сказал Прищепов и, подняв свой бокал и подмигнув Глебу, осушил его до дна. – Завтра все будет по-другому, – многозначительно добавил он.

– Да-да, я тоже так считаю. До завтра многое прояснится.

Глеб и Прищепов пожали друг другу руки.