Он поднял глаза от журнала. Жалюзи на окнах раздражали его: такое впечатление, будто тебя под землей замуровали, не поймешь, то ли день на улице, то ли ночь.

«И кто только додумался покрасить стены в белый цвет, повесить белые жалюзи, закупить белую мебель и облицевать пол белоснежной итальянской плиткой? В конце концов, у нас здесь не операционная, чтобы стерильность разводить! Не на чем глазу отдохнуть!» – раздраженно думал полковник.

Операторы тоже скучали, сидя возле включенных компьютеров. Ничто так не изматывает человека, как бесцельное ожидание. Усталость читалась на лицах всех троих, хотя вот уже два дня как они ровным счетом ничего не делали.

И вдруг дремотное оцепенение как рукой сняло.

– Товарищ полковник!

Синицын мгновенно бросил журнал и ринулся к оператору.

– Что?

– Началось. Он входит в систему.

– Не спугните!

Свои возможные действия компьютерщики из ФСБ продумали и отработали заранее. Теперь они действовали чисто автоматически, предвидя реакцию хакера.

– Засечем! Засечем! – шептал полковник.

– Не сглазьте, товарищ полковник.

Вся накопившаяся в людях энергия выплеснулась в короткие пять минут.

– Все. Он отключил компьютер.

На лбу полковника Синицына выступили крупные капли пота. Он тяжело вздохнул и, вытащив носовой плавок, промокнул им лоб.

– Ну, – выдавил он из себя, боясь услышать, что хакеру вновь удалось выйти незамеченным.

– На этот раз попался, голубчик. Сейчас точно узнаем откуда он выходил.

– Смотрите, в наглую не лезьте. Главное, не вспугнуть, нам может пригодится этот канал для сбрасывания дезинформации.

– Ждите, скоро будут готовы результаты.

Теперь полковник Синицын не видел в журнале даже фотографий, просто созерцал цветные пятна. Ему не терпелось узнать, кто же это так нагло вторгается в святая святых. Минуты тянулись бесконечно…

Оператор сиял, направляясь к Синицыну:

– Дело заваривается круто, товарищ полковник. На нас выходили через канал Интернета из посольства Израиля в Москве.

– Что? – нахмурился полковник, не веря своим ушам.

– Посольство Израиля, – повторил оператор, растерявшись.

Он-то хотел обрадовать полковника, а тот выглядел мрачнее тучи.

– Вы уверены, гарантируете, что это не подсунутая нам ловушка?

– Нет, все точно.

– Этого не может быть.

– Почему, товарищ полковник?

– Потому что этого не может быть никогда, – зло бросил Синицын. – Вы что, не понимаете – на свете нет такого идиота, который бы использовал в шпионских целях официальный канал посольства? Нет и быть не может!

– Но… – оператор развел руками, – факты, товарищ полковник.

– Давай сюда свои факты, – уже понимая, что попал в абсолютно идиотскую ситуацию, пробурчал Синицын.

Действительно, не было печали… Непростая проблема свалилась на его голову. С одной стороны, вроде бы заманчиво разоблачить зарубежные спецслужбы, пытавшиеся сломать секретные программы. С другой стороны, ясно, что в лоб с такой информацией не попрешь, можно нарваться на международный скандал.

– Такого не может быть, – повторял про себя полковник, – не может быть, потому что этого не может быть никогда… – Эта дурацкая фраза назойливо вертелась в его перегретой испепеляющей новостью голове.

"Неужели они настолько обнаглели? Нет, не может быть, в конце концов, там тоже не дураки сидят.

Что же это такое?"

Невеселые перспективы вырисовывались перед полковником Синицыным.

Если ты не сидишь на самом верху пирамиды власти, не добрался до верхних ступенек иерархической лестницы, у тебя всегда есть спасительный вариант – посоветоваться с начальством. А грубо и прямо говоря, попросту переложить ответственность со своих плеч на чужие.

Работы полковник Синицын не боялся, а ВОТ ответственности боялся как огня.

«У кого большие звезды на погонах, тот пусть и решает».

Таким человеком для Синицына, естественно, являлся генерал Потапчук.

Не без злорадства в душе полковник набрал прямой номер генерала. Тот ответил незамедлительно:

– Потапчук слушает.

– Это я, Федор Филиппович.

– Узнал, Синицын. Небось, уже раздобыл что-то, раз до утра не дождался?

– Ждать невмоготу, товарищ генерал, вольно уж интересно получается.

– Ты где сейчас?

– В управлении.

– Поднимайся ко мне. Думаю, пока добредешь, я уже у себя буду.

Не прошло и пятнадцати минут, как генерал Потапчук впускал в свой кабинет полковника Синицына.

Письменный стол в кабинете генерала был как всегда девственно чист, кабинет проветрен, в нем не чувствовалось запаха табачного дыма, хотя и хозяин, и его посетители иногда курили нещадно.

– Ну, давай, Синицын, выкладывай. – Потапчук потер руки, усаживаясь за письменный стол, затем положил разогретые ладони на толстое прохладное стекло и взглянул в глаза полковнику.

– Вы, наверное, смеяться будете, товарищ генерал, но против фактов не попрешь. В нашу систему пытались проникнуть через официальный канал посольства Израиля в Москве.

Потапчук смотрел на полковника, как на сумасшедшего, сбежавшего из дурдома.

– Ты, случаем, не того? – он покрутил ладонью у виска.

– То же самое, товарищ генерал, я сказал своему оператору.

– А он не псих?

– Не более, чем мы с вами. Это абсолютно точно, вот техническое обоснование.

– Но и они ведь не психи, чтобы так действовать.

– И об этом я подумал, – вздохнул полковник Синицын.

– И что ты теперь собираешься делать?

– Не люблю я ответственность на чужие плечи перекладывать, – соврал полковник Синицын, – но без вашего совета, вернее, распоряжения, ума не приложу, как поступить. Нонсенс, да и только.

– Ты хочешь, полковник, чтобы я посоветовал тебе надеть парадный костюм, пойти в посольство, показать там свое удостоверение и поинтересоваться, кто из их сотрудников шпионажем и хакерством занимается?

– Но у нас же есть доказательства, – осторожно заметил Синицын.

– Свои доказательства в такой ситуации можешь засунуть в задницу! – неожиданно грубо оборвал его генерал Потапчук. – Без твоих открытий, Синицын, куда спокойнее на свете жилось.

Потапчук понимал, что проблема, попавшая к нему на стол, не его уровня – придется докладывать самому директору, да и тот, не проконсультировавшись с министерством иностранных дел, решать ничего не станет. Это тебе не ордер у прокурора испросить на прослушивание телефонных разговоров вора в законе!

Потапчук был страшно зол: он понимал, что лавров в этом деле ему не снискать. Не дай Бог, вкралась какая-нибудь ошибка – начальство непременно вспомнит, кто подсунул информацию.

– Нет, – вздохнул генерал, – мы должны все выяснить своими силами.

– А ответственностью – напрямую задал вопрос полковник.

– Ответственность мы с тобой, дорогой, поделим по справедливости.

– Поровну или по справедливости?

– Сам знаешь…

– Что?

– Что ответственность не делится.

– Бумаги заводить пока не будем?

– А ты как думаешь? – хитро сощурился генерал.

– Вам решать.

– А я-то думаю, ты все бумаги уже завел, только хода им пока не даешь. Угадал?

Полковник Синицын забарабанил пальцами по плотной дерматиновой папке:

– Все бумаги у меня есть в двух вариантах.

– Это в каких же?

– Один – для наступления, второй – задницу прикрыть, если отступать придется.

– Молодец!

– Ваша школа.

Оба рассмеялись.

– Думаю, Синицын, всему этому найдется очень простое объяснение, о котором ни я, ни ты пока не догадываемся.

– Это какое же?

– Знал бы, сразу бы сказал, – генерал Потапчук, опершись двумя руками о стол, поднялся из кресла. Не умел он мыслить, сидя за столом, только в движении мог найти решение очередной загадки.

Синицын продолжал сидеть и, сам того не желая, вертел головой, каждый раз провожая генерала взглядом, когда тот уходил в дальний угол кабинета или же приближался к напольным часам.