— А у них на руках тоже десять пальцев, как у тебя?

— Конечно. — Деврас бросил быстрый взгляд на шестипалую ручонку, покоящуюся в его ладони. — Надо думать, у всех из твоего племени такие же руки?

— У всех, — с гордостью сказала Глинди. — Мы жили в Ринге Друзей Земли.

— Друзей Земли?

— Да. Все мы.

Тем временем они уже подошли к лагерю, разбитому на поляне рядом с узкой тропой, бегущей вдоль берега Иля. Глаза девочки широко раскрылись при виде экипажа и четверки пасущихся рядом лошадей. Неподалеку в сложенном из камней очаге горел костер. Над огнем висел облизываемый языками пламени котел, от которого доносился соблазнительный запах. Глинди жадно принюхалась. Гроно большой ложкой помешивал варево. Рядом с огнем наследница Ланти-Юма чистила картошку, Рэйт Уэйт-Базеф привязывал кофры и узлы к крыше экипажа. Все трое оставили свои важные занятия и с удивлением уставились на пришедших. Уэйт-Базеф сейчас же спрыгнул на землю.

Деврас подвел свою подопечную к огню.

— Это Глинди, — сказал он. — Она единственная выжила после резни, учиненной над ее племенем пещерными вардрулами. Она сирота, совершенно одинока и голодна. И еще, говорит только на древнеюмском. — Он повернулся к девочке и обратился к ней на привычном ей языке. — Глинди, это мои, а теперь и твои друзьям. Это — Каравайз, Рэйт и Гроно.

Девочка посмотрела на Каравайз.

— Ты красивая. Я думала, что все десятипалые — безобразные, — сказала она.

— Благодарю тебя, Глинди, — несколько высокопарно ответила Каравайз. Она довольно бегло читала по-древнеюмски, но общаться на нем ей до сего момента не приходилось. — Ты тоже красивая.

— Да, потому что я Друг Земли. — Глинди запнулась, затем осторожно произнесла, как ее учили: — Приветствую вас во имя Ринга. Ваша доброта вернется вам сторицей.

Даже Гроно, не понимавший по-древнеюмски ни полслова, и тот был очарован мелодичностью незнакомого языка. Все недовольство исчезло с его лица, пока он вылавливал из котла большой кусок мяса.

— Хорошее приветствие, Глинди, — сказал Деврас. — Но я не совсем понял, что оно означает.

— Это означает, что она итч, вот что. — Пояснил Уэйт-Базеф. — У нее на руках есть пара дополнительных пальцев. Итчи — раса двенадцатипалых колдунов, которые когда-то властвовали в Ланти-Юме. Они обладают, как я понимаю, инстинктивным пониманием некоторых природных явлений, которые позволяют им влиять на среду. Их силу нельзя сравнить с магией чародеев, которые вытеснили их многие поколения назад из Ланти-Юма. Но иногда они способны совершать удивительные вещи. Выжившие итчи живут в так называемых Рингах, в которые объединяются по несколько семей. И каждый Ринг использует свой собственный источник силы. Когда эта девочка называет себя Другом Земли, то это значит, что ее народ черпает свои силы из земли, кстати, научиться этому было бы очень полезно для земледельцев. — Повернувшись к девочке, Уэйт-Базеф перешел на древнеюмский. — Глинди, я объяснил друзьям, что ты — итч, и что народ твоего Ринга обладает властью над землей, верно?

— Да, Рэйт. — Она произнесла иностранное имя осторожно, с акцентом, заставившим всех рассмеяться. Принимая от Гроно плошку с тушеным мясом, она вежливо поблагодарила его в древнеюмском стиле. Все это время Глинди держала за руку Девраса, очевидно считая его своим особым другом и спасителем. Когда он получил порцию мяса и устроился у огня, девочка уселась рядом с ним и только потом выпустила его руку и принялась за еду.

Вечерняя трапеза прошла в молчании. Тем временем на землю спустилась ночь и скрыла окружающий мир от глаз путников. Наконец леди Каравайз заметила:

— По пути нам попадались итчи, и, вероятнее всего, мы встретим их снова. Может быть, кто-нибудь из них примет девочку.

Глинди, уловив слово «итчи», вопросительно посмотрела на Девраса. Малышка выглядела растерянной.

— А можно мне остаться с вами? — спросила она.

— Мы не сможем должным образом за тобой ухаживать, — ласково объяснил Деврас, стараясь не встречаться с ней взглядом.

— А мне все равно! — упрямо воскликнула Глинди.

— Но нам не все равно, — ответил ей Уэйт-Базеф. — Для твоего же блага ты должна жить со своим народом.

— А я хочу остаться с вами! — И глаза Глинди наполнились слезами.

— Мы тоже хотим, — попытался утешить девочку Деврас. — Но мы идем во Тьму, от которой ты бежишь. Ты не хочешь вернуться туда, не так ли? Мы направляемся в пещеры и не можем взять тебя с собой.

— Это далеко, слишком опасно, — добавила Каравайз. — Ты ведь это понимаешь, милое дитя?

Не было сомнений, что Глинди все поняла. Она, не доев, отставила в сторону свою чашку. Ее лицо исказила гримаса самого что ни на есть искреннего горя, но слезы не шли. Дрожащим голоском она сказала:

— Вам нельзя ходить в пещеры, белые существа убьют вас!

— Мы постараемся не попадаться им на глаза, — с показной уверенностью пообещал Деврас.

— Вам не удастся спрятаться от них. Они видят в темноте, они — колдуны. Пожалуйста, не ходите туда!

— Вардрулы — не колдуны, дитя мое, — сказал Уэйт-Базеф. — Это абсолютно точно.

— Колдуны! — настаивала Глинди. — Наш Ринг всегда призывал землю помочь нам, и она всегда помогала. Но против них не смогла — значит, они колдуны.

Все посмотрели на нее.

— Поясни нам, Глинди, что это значит? — попросил Деврас.

— Мы были дома. Настала ночь, а утро все не приходило, — рассказывала девочка. — Было очень жарко, и сильно воняло, все плохо себя чувствовали. Ванди рвало, а меня — нет, потому что я большая.

— А почему вы не ушли? — спросила леди Каравайз.

— Папа сказал, что все, кто верит в силу Земли, должны остаться.

— В этакой темнотище? — удивился Уэйт-Базеф. — В ней нельзя долго прожить.

— Папа говорил, что можно, если мы будем храбры и доверимся Земле. Везде горели огни, так что было светло. Весь Ринг собрался возле большого костра, и мы обратились к Земле. Тогда Земля построила вокруг наших жилищ высокую стену. Она была такой высокой, что никто не мог взобраться на нее. И в ней не было двери.

— «Земля построила им стену» — видимо, это такая метафора, — заметила леди Каравайз по-лантийски.

— Необязательно, — ответил Уэйт-Базеф на том же языке.

— И что произошло дальше? — спросил Деврас. — Белые существа перелезли стену?

— Нет, Земля их не пустила. Но они перехитрили ее и прошли под стеной. Они — колдуны. Они проделали туннель в каменной скале, а Камень сильнее Земли. Так они добрались до нас.

— А ваш народ пытался с ними сражаться? — спросила Каравайз.

— Конечно, но их было много, и они — сильные. У них были копья и мечи. Они убивали всех. А их вождь, он такой огромный, он-то и убил моего папу. А когда не осталось никого — ни папы, ни мамы, ни Ванди, — я попробовала убежать, но он схватил меня.

— Их вождь поймал тебя? — спросил Уэйт-Базеф.

— Да. Он был весь в крови, а кожа его светилась. Он был весь сияющий и красный, как уголь в костре. Я подумала, что он меня убьет. Он долго смотрел на меня, глаза у него были черны. У других белых существ глаза — горящие, а у него — черные. Затем его кожа померкла, и он посадил меня в бочку рядом с сараем и накрыл ее крышкой.

— Очевидно, решил предоставить заниматься избиением младенцев своим подчиненным, — прошептала леди Каравайз по-лантийски. — Какая, однако, щепетильность!

— Я пряталась в бочке, пока они не ушли, — продолжала Глинди. — А когда выбралась, все из нашего Ринга были мертвы. Я попросила Землю пропустить меня сквозь стену, и она пропустила. Я пошла вниз до реки и потом вдоль берега.

— Бедное дитя, ты чудом спаслась, — сказал Деврас.

— Вы ведь не пойдете туда? Пожалуйста, не ходите! — И слезы градом полились из ее глаз.

— Что расстроило мою маленькую девочку? — спросил Гроно, не понявший ни слова из всего разговора. — Тебе жаль своих родителей?

— Нет, она думает, что мы все погибнем во Тьме — ответил Деврас.

— Ну, тогда дайте ей еще мяса, ваша светлость. Сытная еда всегда поднимает настроение.