Главарь разразился хохотом.

— Гибби, не зевай, тащи сюда пушку! — проревел он.

Гибби проворно поднёс к иллюминатору тяжёлый бластер, стрелявший не лучом, а сгустками плазмы, и начал целиться в одного из оставшихся преследователей.

— Трюфон, не раскачивай так машину, веди ровнее! — крикнул он главарю. — Я не могу поймать прицел!

— Заткнись, — сквозь стиснутые зубы ответил зеленолицый. — Нас обходят, я вынужден петлять…

В сторону бандитского флайера полетели светящиеся ракеты. Пока это были предупредительные выстрелы: ракеты проносились несколько выше летательного аппарата, не задевая его.

Гибби наконец нажал на спусковую кнопку, однако выпущенный им плазменный сгусток прошёл довольно далеко от полицейских машин.

Трюфон снова дёрнул штурвал, и Гибби, не удержавшись, ударился головой о бластерный приклад.

Бандиты, дравшиеся с Дартом, взвыли:

— Босс, ты можешь хоть пять минут продержать флайер в горизонтальном положении? Так мы никогда не справимся с копом!

Убедившись в невозможности убить странного полицейского, они теперь стремились лишь к тому, чтобы сбросить его за борт. Но едва им удавалось дружно навалиться на него, как флайер делал очередной резкий вираж, все кубарем летели к стене, пришелец высвобождался и набрасывался на них с удвоенной энергией.

— Двое здоровенных детин не могут вышвырнуть из машины одного безоружного копа, — злобно рычал Трюфон.

— Сам попробуй вышвырнуть, — хрипел карриорец, едва успевая увёртываться от ударов, которыми награждал его Дарт. — Это кибер… Точно, кибер… Он не устаёт…

— Кончайте с ним, каракатицы, слышите, что вам говорят? — огрызался зеленолицый. — Мы входим в верхние слои атмосферы! Через пять минут все отверстия должны быть задраены, а вы ещё возитесь с ним!

В следующий момент он, чтобы не попасть под светящиеся ракеты, снова резко дёрнул штурвал, и клубок дерущихся в очередной раз распался.

Дарт, пользуясь тем, что его никто не держит, метнулся к пилотскому креслу. Гибби успел перехватить его руки, потянувшиеся к шее Трюфона, и спустя мгновение на Дарта снова набросились.

— Впрочем, люки можно и не задраивать, — прохрипел Трюфон, злорадно ухмыляясь. — Я-то обойдусь. Мы, гартигасцы, превосходно чувствуем себя в любой атмосфере, можем даже целый час без воздуха обходиться. А вот вы все сдохнете… Гибби, сморчок, ты что там, уснул? — повернулся он к стрелку. — Давай, пали, пока есть возможность!

На этот раз Гибби прицелился лучше. Огненное ядро пробило стекло в кабине ближайшей полицейской машины и ранило пилота. Потеряв управление, бело-зелёный флайер закувыркался в воздухе и камнем пошёл вниз. Гибби с Трюфоном завизжали от восторга.

Последний оставшийся флайер отстал, отказавшись от преследования бандитов в одиночку.

В эту минуту Дарт, изловчившись, нанёс такой удар кулаком по челюсти карриорца, что тот отлетел к распахнутой двери и вывалился в неё. Заметив это в зеркале, Трюфон резко оборвал смех. В его глубоко запавших глазках сверкнула ненависть. Крикнув Гибби: "Держись!" — он яростно дёрнул штурвал. Флайер тряхнуло, Дарта с вцепившимся в него "грибом" отбросило к двери и через мгновение, под злорадный хохот Трюфона, оба тоже оказались за бортом.

— Туда вам всем и дорожка! — провопил зеленолицый уроженец Гартигаса.

Но радость его была преждевременной: карриорец, вываливаясь за борт, успел вцепиться в подножку; "гриб" всеми шестью щупальцами схватился за его ноги, а Дарт, уже находясь в свободном падении, дотянулся до отростков в самом основании туловища грибообразного гуманоида, выполнявших функции ног. Таким образом, все трое цепочкой повисли за кормой флайера, вцепившись один в другого.

В ушах Дарта свистел ветер, далеко внизу проплывала земля, вся в смутных пятнах полей и лесов. "Гриб" верещал от ужаса и на ломаном эсперанто проклинал комиссара, когда тот начал подтягиваться по его распластанному в воздухе телу к карриорцу, а от того — к двери.

Неожиданно из неё высунулась глазастая физиономия Гибби.

— Трюфон, ты только взгляни! — крикнул он. — Они ещё тут!

Видя, что Дарт уже перебрался с второго бандита на первого и вот-вот дотянется до подножки, он угрожающе взмахнул своим маленьким кулачком.

— Хочешь жить, проклятый коп? Нет, ты сдохнешь вместе с этими недоносками!

И он принялся отдирать пальцы своего сообщника-карриорца от подножки. "Гриб" и земляк Дарта взмолились в один голос:

— Гибби, Трюфон, и это ваша благодарность за сегодняшнее дело? Не бросайте нас, помогите… Мы вам ещё пригодимся… Нет! Нет! — завизжали они, когда Гибби достал нож и принялся резать вцепившиеся в подножку пальцы. — Только не это! Мы разобьёмся! Пощади!..

— Вы не справились с копом, и потому должны сдохнуть! — раздался из глубины флайера рёв Трюфона. — Гибби, кончай с ними быстро!

— Летите, пташки! — воскликнул Гибби.

Комиссар так и не успел дотянуться до флайера: Гибби вовремя перерезал пальцы своему несчастному сообщнику, и тот, а вместе с ним и Дарт с "грибом", полетели вниз.

Комиссар падал, сжимая в объятиях холодное тело беспрерывно визжащего грибообразного гуманоида. Где-то рядом вопил падающий карриорец. Земля стремительно приближалась. Внизу простирались поля, перелески, овраги; справа тянулась поросшая лесом горная гряда. И нигде не видно было ни поселений, ни дорог.

Флайер с бандитами тоже снижался, делая вокруг падавших широкий круг. Трюфон, по-видимому, хотел удостовериться в гибели полицейского, а заодно и своих напарников.

Ещё когда Гибби отпиливал пальцы карриорцу, Дарту пришло в голову сохранить жизнь грибообразному — всё же, как-никак, ценный свидетель. Перед ударом о землю комиссар перевернулся на спину, принимая удар на себя, и тут же подскочил вместе с "грибом" на добрый десяток метров. Только тогда он выпустил бандита из рук. Тот, вереща, отлетел в сторону и распластался в густой траве.

Не давая ему опомниться, Дарт подбежал к нему, сгрёб все шесть щупальцев и скрутил их в узел. Затем упёр гуманоиду колено в грудь.

— Говори! Выкладывай всё как есть, если хочешь жить!

Но бандит лишь визжал и пялился на комиссара выпуклыми глазами.

— Здесь тебе не полицейский участок, я с тобой церемониться не буду! — закричал Дарт, теряя терпение.

Он встряхнул гуманоида и ещё сильнее скрутил щупальца. Видя, что бандит продолжает молчать, он поднял его и с размаху треснул о землю.

— Так ты будешь говорить, проклятая поганка?

Но тут диверсант, улучив момент, нанёс тремя из шести своих коротких ног сильный удар комиссару в пах. Дарт пришёл в ярость. Он принялся тузить упрямца, как боксёрскую грушу.

— Колись, колись, бледный гриб!

Но гуманоид только визжал, извивался и норовил нанести ответный удар.

Флайер с Гибби и Трюфоном кружил поблизости. Гартигасец высматривал трупы своих сообщников.

— Ага! — воскликнул он и показал на карриорца, тело которого было насажено на верхушку дерева, как на вертел. — Вон один!

Второго сообщника, который падал в обнимку с полицейским, некоторое время найти не удавалось: обзор загораживали деревья и холмы. Только с четвёртого или пятого круга, снизившись насколько возможно, бандиты увидели его. Оба испустили удивлённый вопль. Сообщник был живёхонек — так же, как и странный полицейский, который сидел на нём верхом и молотил его кулаками!

— Глянь! — закричал Гибби. — Шидад и коп остались живы! Как такое могло произойти?

— У копа, наверно, был при себе портативный гравитационный буксир, — предположил Трюфон. — Шидад нам всё объяснит, когда мы пробуравим в черепе копа дырку…

Гибби выставил в иллюминатор ствол мощного дальнобойного бластера.

— Опустись пониже… — говорил он, прильнув к прицелу. — Замедли ход… так… ещё ниже…

В это время комиссар выкручивал "грибу" щупальца. Больше всего его выводило из себя, что по физиономии бандита невозможно было понять, чувствует он боль или нет.