Когда суженый, ряженый в полотенце, подошел поближе, стало ясно, что это не Воротов. В лице призрака, может, и было что-то общее с главой края, но фигурой он больше походил на губернатора штата Калифорния. То бишь на Шварценеггера. Во всех местах, которые не прикрывало узенькое полотенце, бугрились мускулы, бицепсы и трицепсы. На плечах он волок что-то тяжелое, похожее на огромный, туго набитый мешок.

— Если в мешке деньги, то я уже согласна на все. Даже на венчание в бане.

— Слушай, это определенно не Воротов, — откликнулась я, — но мне этот мужик кажется знакомым. По-моему, я его уже где-то видела. Вот только не вспомню где…

Суженый Марины исчез так же внезапно, как и появился. В зеркале вновь была чернота, прорезанная светящимися линиями.

— Ну, значит, мне на сегодня хватит, — заявила Марина. — Теперь твоя очередь.

Мы поменялись местами, и я судорожно вцепилась в зеркало, пытаясь унять дрожь в руках. Время шло, никаких изменений не намечалось. Марина за спиной откровенно зевала. Я уже собиралась покончить с этим гиблым делом, как вдруг в зеркале появилось изображение.

Никаких мутных пятен, недосказанностей и неясностей. Я увидела комнату, уставленную странной, похоже, антикварной мебелью, кресло, а в нем парня. Кажется, он спал. Но, словно почувствовав мой взгляд, вскинул голову и глянул мне прямо в глаза. Улыбнулся. Нехорошо так улыбнулся, от этой улыбки у меня мурашки по коже побежали. Парень в зеркале поднялся и направился прямо на меня. На секунду остановился. Оглянулся, словно ждал чего-то или боялся. Потом махнул рукой и…

Меняющееся очертание искаженного болью лица ринулось на меня из Зазеркалья. Сзади послышался крик Марины. Со страху я уронила зеркало, которое держала в руках. Оно разбилось. Порыв ледяного ветра пронесся по комнате, потушив свечи.

Когда Марина включила свет, мы увидели, что большое зеркало, стоявшее на столе, покрыто сетью мелких трещин. Меня начал бить озноб.

— Марина, что это было? — поинтересовалась я, как только зубы перестали клацать.

— Сама такое впервые видела, — призналась подруга.

Больше разговаривать не хотелось, и обсуждение ряженых-суженых мы отложили до утра. Ночевать я осталась у Марины, на диване. Идти домой не было сил. Думала, что со страху не засну, но впервые за долгие годы спала спокойно, без снов.

— Проснись, Нео! Ты попал… В смысле, ты увяз! Ой, нет, попал — это точнее. Да вставай же ты, тут попадаловка полная!

Страж проснулся от возмущенного карканья Аргуса и поклялся когда-нибудь свернуть шею проклятущей птице.

— Ты че орешь в первом часу ночи? — поинтересовался он, как только обрел способность соображать.

— Не время спать! — завопил Аргус. — Родина в опасности!

После этого птица закатила глаза, забилась в истерике и упала на пол, не подавая ни малейших признаков жизни. Страж почесал в затылке и решил переложить реанимацию Всевидящего на жрицу богини Тамир.

Наталья Петровна прибыла ровно через пять минут после его звонка (благо, жила в соседнем подъезде). Вместе с ней приперлась и Ольга. Пока женщины встревоженно кудахтали над телом птицы, Страж сгонял в круглосуточный магазин за пивом — уж теперь-то, когда пернатый валяется при смерти, можно позволить себе маленькие радости жизни. Банку открывал на кухне, тихо-тихо. Но лишь сделал первый глоток, раздался знакомый шелест крыльев. Внезапно оживший Аргус вихрем ворвался в кухню, выхватил банку, взлетел с ней на кухонный шкаф и возвестил:

— Ведьма вызвала посланца Ширкута! Он близок к Земле!

На этот раз замертво упала Ольга. Наталья Петровна покачнулась, побледнела, но удержалась на ногах и спросила:

— Как это стало возможным? Ведь доступа к Камню больше нет.

Аргус, потягивая пиво, ответил:

— Она не пользовалась Камнем. Она воспользовалась зеркалом.

— Но этого не может быть! Посланца из Бездны можно привести на Землю только через Камень! — возразила жрица.

— Я не сказал, что он пришел на Землю, — холодно подчеркнул Аргус. — Он близок к Земле. Слуга Ширкута пожертвовал своим телом. Сейчас его душа в Срединном промежутке. Вызов не завершен, но ведьма сможет завершить его в следующее полнолуние, если найдет Камень.

— Ты знаешь, где сейчас ведьма? — спросила жрица.

— Улица Коммунистическая, дом №17, квартира №4, — отрапортовал Аргус.

— Ты слышал? — обратилась жрица к Стражу. — Она не должна завершить вызов. Ты пойдешь туда и убьешь ее. Прямо сейчас.

— Не стоит торопиться, — вмешался Аргус. — У нас еще есть время до следующего полнолуния.

«Ба-бац! Открываешь глаза-а-а-а…» За стенкой надрывался «Мумий Тролль». Открыть глаза, если честно, удалось не сразу. Так же как и осознать, почему я проснулась в квартире Марины. Сначала в голове была пустота. Воспоминания навалились потом. Зато все и сразу.

Странно, все то, что ночью казалось страшным, при свете дня выглядело скорее смешным: Воротов в полотенце, жутко скривленная рожа моего «суженого». Да по сравнению с этим Квазимордой даже Фредди Крюгер красавцем покажется. Милейшим таким, добрейшей души человеком. Если то, что я видела в зеркале, — моя вторая половина, то, как говорится, хочется, чтобы судьба моя оказалась быстрой, безболезненной и по возможности не моей судьбой.

Я натянула джинсы и огляделась в поисках футболки. Ну так и есть! Валяется под стулом безнадежно смятая. Ладно, пока сойдет, потом поглажу. На ходу натягивая футболку, я направилась на кухню. Там уже сидела Марина, бледная и непривычно молчаливая. Рядом с ней стояла открытая пачка сока.

— Доброе утро, — без особого энтузиазма произнесла я.

— Не такое уж оно и доброе, — откликнулась Марина. — Кстати, выпей соку, полегчает.

Я последовала ее совету. В это время раздался звонок в дверь.

— Нет дома никого, — прошипела в адрес нежданного визитера Марина.

Мы замерли, надеясь, что гость уйдет. Но через несколько секунд раздался еще один звонок, потом еще и еще. Кажется, визитер был уверен, что Марина дома.

— Серега! — предположила я.

— Точно, — прошептала Марина. — Приперся разборку устраивать.

— Слушай, ты бы с ним поосторожнее, — заметила я. — Авторитет все-таки, криминальный.

— Да какой он к лешему авторитет! — возмутилась Марина. — Ну, привлекался лет пятнадцать назад по малолетке за кражу мотоцикла. Вот и весь его криминал. А то, что убить обещал… Так я его сама, если надо, убью. Просто замочу в сортире.

В подтверждение своих слов Марина почему-то вооружилась веником и пошла открывать дверь. Я отправилась вслед за ней. Помаячу за спиной. Мало ли что Сереге в голову взбредет. Пусть знает, что Марина дома не одна.

Она распахнула дверь да так и застыла с веником наперевес. Глянув в дверной проем, застыла и я. В коридоре стоял ТАКОЙ парень…

Высокий брюнет с глазами цвета горького шоколада, он был необычайно красив. Нет, не красив. Красота применительно к мужчине сейчас ассоциируется с образами лощеных мальчиков из рекламных роликов. Он был проста необычайно привлекателен. Чем-то похож на молодого Алена Делона. Такого нельзя не заметить в толпе.

А еще в нем было то, что, казалось, уже напрочь утратили мужчины в нашем городе. По-моему, это называется элегантностью. Во всяком случае, никто не смотрелся так эффектно в обычных черных брюках и белой рубашке с черными полосками. Его густые волосы цвета воронова крыла были тщательно уложены, что тоже выгодно отличало его от прочих представителей сильного пола нашего города. Они, в большинстве своем, предпочитали стричься «под ежик».

Не по-северному загорелой кожей, влажным блеском огромных темных глаз незнакомец напоминал латиноамериканца. Но образу классического мачо абсолютно не соответствовало выражение лица — холодное, отстраненное и надменное.