Этому описанию соответствовала лишь одна известная Биллу особа — Лизл. Интересно, чего ей понадобилось?

Смех перешел в рев и визг, когда Билл проходил через умывальню к двери, качая головой и улыбаясь их добродушным грубоватым шуткам. Они все отчасти — примерно наполовину — подозревали его в странностях, ибо он никогда не участвовал в хвастливых отчетах о сексуальных эскападах. А сейчас искренне радовались за него, и ему стало теплей от дружеских чувств, независимо от формы их выражения.

— Я же вам говорил, ребята, — продолжал Джо Боб, пока Билл протискивался через вращающуюся дверь, — тихоням всегда удается подклеивать классных кошечек.

Он нашел ее у дверей гаража. И как только увидел напряженное бледное лицо, понял, что произошло что-то очень серьезное.

— Лизл! Что с вами? У вас все в порядке?

Она кивнула, но глаза ее были полны слез, а губы дрожали.

— О, Уилл, я... я сделала нечто ужасное!

Билл огляделся. Здесь не место рассказывать о чем-то ужасном. Он взял ее под руку и повел к автомобильной стоянке.

— Поговорим в машине.

Усадив ее на переднее сиденье и скользнув за руль с другой стороны, он обнаружил, что она уже плачет в открытую. Он не стал заводить машину.

— В чем дело, Лизл?

— О Господи, Уилл, я даже рассказывать вам не хочу. Мне так стыдно. Но мне нужна помощь, и вы единственный, к кому я могу обратиться.

Слова из прошлого пронеслись в его памяти. «Благословите, отец, ибо я грешен...»

— Это связано с Рафом, да? — спросил он, надеясь вызвать ее на откровенность.

Голова ее вздернулась. Она пристально посмотрела на него.

— Откуда вы знаете?

— Случайная догадка. — Он не хотел признаваться в своих предчувствиях, что ложная философия Рафа не доведет ее до добра. — Давайте. Выкладывайте. Я от вас не отвернусь. Что бы там ни было.

В глазах ее засветилась признательность, но боль в них не ослабевала.

— Надеюсь, вы не откажетесь от этих слов, когда я закончу.

Билл с нарастающим ужасом слушал повествование Лизл о событиях полутора прошедших недель. Он чуть не взвыл вслух, когда она подошла к тому, как Раф вытащил пробирку с этанолом. Он моментально представил себе дальнейшее развитие сценария, но позволил Лизл продолжать.

— И теперь я не знаю, где он, — сказала она, завершив рассказ о своих поисках в барах в районе, где жил Эв. Слезы текли по ее щекам. — Он может быть где угодно. Он мог умереть!

Билл сидел за рулем, глядя прямо перед собой вдаль. Он пытался преодолеть ошеломление и омерзение и найти подходящий ответ. Надо что-то сказать, но что? Что он может сказать, чтобы облегчить ее боль? И надо ли даже пытаться облегчить ее боль? То, что она сотворила... отвратительно.

— Ради всего святого, Лизи! Что заставило вас это сделать?

— Я не хотела ему повредить! Я никогда не сделала бы ничего во вред Эву!

— Как же вы можете так говорить после того, как отравили его апельсиновый сок?

Губы ее дрогнули.

— Я была совершенно уверена, что он Высший. Я думала, что он справится. Я была совершенно уверена, что он сможет справиться. Раф такого плохого о нем мнения, и я надеялась доказать ему, что Эв — один из нас.

Билл, как ни старался, не сумел смягчить резкость ответа.

— Из кого это «из нас»? Из тех, кто в грош не ставит жизнь другого человека? Не думаю, чтобы профессор Сандерс принадлежал к таковым.

Лизл уронила голову на руки.

— Уилл, пожалуйста, мне нужна ваша помощь. Я думала, вы поймете.

— Пойму? Лизл, я не знаю, пойму ли когда-нибудь то, что вы сделали. Но я вам помогу. Ради Сандерса и ради вас. Потому что я все еще в вас верю. И потому, что это, надеюсь, откроет вам глаза на тот бред, которым напичкал вас Раф. Высшие! — Даже звук этого слова оставлял кислый привкус во рту. — Вся эта теория морально и интеллектуально несостоятельна. Так же, как сам Раф.

Лизл уставилась на него.

— Нет. Не надо так говорить. Он замечательный. Он...

— Это из-за него вы сейчас так несчастны и жалки, это из-за него исчез Сандерс. Связь с этим парнем — худшее, что могло с вами случиться во всей вашей жизни.

— Он совсем не плохой. С ним я впервые сама себе нравилась.

— И сейчас тоже нравитесь?

Она смотрела в сторону, не отвечая.

— Лизл, когда для высокого мнения о себе необходимо унизить кого-то, это ошибочное мнение. Настоящая самооценка рождается изнутри.

Лицо Лизл на мгновение окаменело, потом смягчилось.

— Вы правы, — всхлипнула она. — Вы всегда правы, да?

Билл обнял ее, покачал, словно плачущего ребенка. Бедная Лизл. Ее затащили в ад, и она сама этого не понимает. Но тот ад, в который она столкнула Эверетта Сандерса, еще хуже.

В следующий момент она выпрямилась.

— Вы поможете мне найти Эва?

— Да. Только сначала взгляну, не найдется ли что-нибудь насчет Рафа.

— Времени нет.

— Это займет всего минуту. На вашем служебном компьютере есть модем?1

— Да. Факультет абонирует несколько баз данных. А зачем...

Он включил зажигание и рванул «импалу» с места.

— Просто пустите меня к своему компьютеру.

Билл подкатил к зданию математического факультета и остановился прямо у входа. Лизл провела его в свой кабинет. Пока она налаживала для него терминал, он отключил телефон на столе и оглядывался, ища, куда бы его деть. Все прочие кабинеты на этаже были закрыты. Он держал телефон в потных руках и злился. На это у него нету времени. Открыл окно и швырнул его вниз. Послушал, как аппарат грохнулся с третьего этажа и полетел по траве; отвернулся и обнаружил, что Лизл внимательно смотрит на него.

— Уилл? С вами все в порядке?

— Со мной уже много лет все не в порядке, — сказал он, кивнув на компьютер. — Можно подключаться?

— Все готово.

Он сел на ее место, ввел перфокарту с номером телефона информационной системы «Датанет», потом набрал свой личный код. Лизл наблюдала через его плечо, а он искал сообщение для Игнациуса. И всего через несколько секунд нашел.

"Игнациусу.

Пока мало что удалось разузнать о нужном человеке, но это, возможно, фальшивка. В компьютере Аризонского университета есть, а в ежегодниках нет. Отметки прекрасные, но не нашел никого, кто его помнит. Записывал имя и обнаружил, что это анаграмма Сары Лом. Вы поэтому просите его проверить?