— Понятно, — сказал Малко. — Значит, он и не думает скрываться?
— Конечно нет. Живет в роскошной квартире в Ландштадте. Только не ходи к нему ночью — твой визит может взволновать его, — ухмыльнулся Альфи.
«Славный город Вена, — подумал принц. — С сорок пятого года здесь начался небывалый рост числа сомнительных личностей на душу населения...»
— Слушай, — продолжал Малко. — На кого же все-таки работает этот Стефан Грельски?
— А уж это и вовсе не тайна! — улыбнулся Альфи. — Слыхал про кобальт? Металл такой, стратегический. Русские и китайцы его друг у друга прямо зубами рвут. Грельски — их оптовый поставщик. Продает недешево, но они все равно довольны. Кстати, он водит дружбу с твоим Ференцем. Как же, культурный атташе! Вся его культурная деятельность сводится к тому, чтобы обеспечивать работой сочинителей надгробных эпитафий...
Однако Малко по-прежнему не видел связи между кобальтом и венгерскими эмигрантами. И что же это за вещь, без которой не мог обойтись Грельски? Ведь не покойная же Грета!
Но Малко не хотел преждевременно пугать Альфи.
— Стефана Грельски нет дома, — сказал он. — Ты, случайно, не знаешь, где его можно найти?
— Понятия не имею. Попробуй зайти в чайный салон отеля «Захер» часов в пять. Он и его уродина-жена почти каждый день объедаются там сладостями...
Чайный салон «Захера» на весь мир славился своими «захер-торте» — шоколадными тортами с абрикосовым кремом, рецепт которых сохранился с позапрошлого века.
— Однако мне пора к моей баронессе, — засуетился Альфи, — не то она, чего доброго, подумает, что я гомик...
— Ты не гомик, ты просто кладезь знаний! — благодарно сказал Малко.
Поклонившись баронессе и оставив двести шиллингов бармену Тони, Малко стал спускаться в гардероб. По пути он вспомнил, что оставил в кармане пальто пистолет. Но старушка-гардеробщица подала ему пальто с любезной улыбкой и без всяких комментариев.
Через пять минут он уже ехал по шоссе домой. Бесконечные вопросы теснились в голове Малко. Стефан Грельски исчез, его жена и Серж Голдман мертвы. Мариза? Вряд ли она что-то знает. Возникла и новая проблема: почему недавние друзья Грельски и Ференц вдруг поссорились?
И еще: почему от него скрывают содержимое черного чемодана? Это ведь многое могло бы объяснить...
Обратная дорога заняла у него полтора часа. Ни в одном из окон замка света не было. Он оставил «ягуар» во дворе, а пальто — в холле. Часы показывали почти четыре часа утра. Через два часа Ильза начнет хлопотать на кухне.
Малко не спалось. Он вошел в библиотеку, зажег свет, поставил на проигрыватель пластинку и налил себе немного водки.
События разворачивались так стремительно, что требовали огромного умственного напряжения. В этой истории под каждым камнем, лежавшим у него на пути, обязательно пряталась какая-нибудь ядовитая гадина наподобие Ференца Карцага.
На лестнице послышался скрип, и Малко обругал себя за то, что оставил пистолет в кармане пальто.
Дверь приоткрылась, и показался босой заспанный Кризантем в старом военном френче.
— Я слышал, как подъехала ваша машина, — сказал он. — Для вас есть новости.
— Да ну?
Выдержав эффектную, как ему казалось, паузу, турок объявил:
— В девять вечера звонил Грельски. Обещал утром перезвонить.
— Что ему было нужно?
— Не сказал.
«Ну вот, — обиженно подумал Малко. — Меня чуть не убили, пока я его искал, а он вдруг сам звонит...»
Малко решил было позвонить Уильяму Коби, но затем передумал: лучше дождаться звонка Грельски. Все равно иначе его не найти.
Они вместе пошли наверх. Проходя мимо комнаты турка, Малко заметил на его кровати женскую фигуру.
— Гм...
Кризантем покраснел до ушей.
— Она сама пришла. Боюсь, говорит, спать одна. Ну, вот я и подумал...
Судя по блаженной улыбке спящей Маризы, Кризантем не только подумал...
Глава 8
Малко вскочил на ноги при первом же телефонном звонке. Впрочем, он почти не спал: томился ожиданием. Добежав до аппарата за рекордное время, он схватил трубку.
— Алло, принц Малко?
Да, это был раскатистый голос Стефана Грельски.
— Слушаю.
На другом конце провода послышался какой-то отчаянный вздох — будто испускал дух особо крупный зверь. Затем поляк медленно отчеканил:
— Через три часа я подойду к ресторану «Патаки» на Сейл-гассе. Приходите один. Скажите своим шефам, что интересующий их товар у меня. Никто другой его не видел. Я готов на обмен. Только без фокусов: если со мной что-нибудь случится — к вечеру чемоданчик будет на столе у русского посла Александра Шелепина. Гутен морген!
Грельски повесил трубку.
Малко, не раздумывая, пошел одеваться и собрался всего за четверть часа. Затем он наскоро позавтракал в библиотеке. Вся эта история уже не на шутку его раздражала. Он чувствовал, что от него что-то скрывают.
Как всегда неслышно подошел Кризантем. Малко поставил его в известность о своем свидании — мало ли что...
— Отсюда — ни ногой, — приказал он напоследок. — Ты можешь мне понадобиться. А если увидишь Ференца Карцага — стреляй без предупреждения. ООН вручит тебе за это памятный подарок.
Прежде чем уехать, он пошел будить Маризу. Она по-прежнему спала в кровати Кризантема. Увидев Малко, она испуганно вытаращила глаза.
— Не бойтесь, — сказал он. — Я оставляю вас под защитой Кризантема. Но я хочу узнать вот что: до приезда сюда вы были знакомы с Грельски или с его женой?
— Нет, — покачала головой Мариза.
— Вы знали, что именно вез Серж Голдман в своем портфеле?
— В каком портфеле?
— Ладно. Слишком долго объяснять.
...На шоссе порывами налетал сильный боковой ветер. Окаймленное с обеих сторон сугробами, оно напоминало трассу бобслея.
Дело принимало даже немного забавный характер: почти все действующие лица оказались предателями. Голдман, Грельски... Малко знал только одну причину, способную заставить агента принять подобное решение: деньги. Большие деньги.
Приехав в Вену, Малко направился в американское посольство. Уильям Коби еще не пришел. Его секретарша провела Малко в зал телетайпов. Он тотчас связался с Вашингтоном, требуя соединить его с Давидом Уайзом.
Через двадцать минут в трубке раздался сонный голос начальника отдела планирования. Уайз звонил из дома. В Вашингтоне было сейчас три часа ночи. Благодаря кодирующей системе они могли говорить совершенно открыто.
Малко резюмировал ситуацию и рассказал о предстоящей встрече с Грельски. Начальник отдела внимательно слушал, воздерживаясь от каких-либо комментариев.
— Может быть, нам стоит попробовать перетянуть Грельски на свою сторону? — предложил Малко. — Он очень многое может рассказать о европейских коммунистических организациях.
Дэвид Уайз почему-то не проявил особого энтузиазма. «А жаль, — подумал Малко. — ЦРУ зачастую тратило уйму времени и долларов на вербовку гораздо более мелких людишек».
— Посмотрим, — был ответ. — Пока что нужно забрать свое.
— Сколько я могу предлагать?
Последовала небольшая пауза. Затем Дэвид Уайз ровным голосом произнес:
— До пятисот тысяч долларов. Если запросит больше — свяжитесь со мной.
Малко оторопел. Несмотря на годовой бюджет в семьсот миллионов долларов, ЦРУ не так-то легко расставалось с деньгами. А тут...
— В целях облегчения моей работы позвольте узнать, о чем идет речь? — спросил Малко.
— Нет.
Это прозвучало резко и непреклонно. Чтобы как-то смягчить свой отказ, Уайз пояснил:
— Подобная информация не облегчит вашу задачу. К тому же это государственная тайна. Так что в целях секретности я был вынужден поручить дело вам одному. Кстати, я, пожалуй, распоряжусь, чтобы наш венский агент Курт фон Хазель обеспечил прикрытие и вам, и Грельски. Если Грельски попадет в руки наших противников — произойдет катастрофа.
«Патаки» располагался на узкой улочке в центре Вены. Завсегдатаи собирались здесь в основном по вечерам, чтобы послушать цыганский ансамбль. Так что в это утро, остановив машину напротив ресторана, Малко увидел внутри только официанта, вытирающего столы.
