— Сегодня вечером мы отплываем в Алжир.

Лаура смахнула слезы.

— Я знала, что вы покидаете нас, но не думала, что так скоро.

— Настало время вернуться домой!

Ясмин подошла к Джамалу.

— Правда?

Тот кивнул. В глазах африканца мелькнула неуверенность, но он ничем не выдал своих сомнений. Сильный и гордый Джамал тоже освободился из плена добровольно наложенных на себя ограничений.

Сандро пожал руку старому другу.

— Думаю взять на твое место Гвидо Ломбарде.

Джамал кивнул, одобрив решение Стража Ночи. Друзья обнялись. Настало время прощаться.

Четыре свидетеля удалились: Тициан, Аретино, Джамал и Ясмин. Лаура долго смотрела им вслед. Сандро обнял ее. Сегодня не будет свадебного пира. Не нужна им и неделя веселья, чтобы отпраздновать бракосочетание. К чему приветствия, речи, бесконечные тосты, прославляющие их любовь? Сейчас им достаточно одного спокойного и нежного объятия.

— Ну и день сегодня! — пробормотал Сандро. — И печаль, и радость, все смешалось.

— Да, — обернулась Лаура и положила руки ему на грудь. — Но прежде, чем отправиться домой, мне нужно кое-что сделать.

— Челестина?

— Да. Я должна ее увидеть. Что бы не совершила Магдалена, Челестина — ее мать, и для любой женщины это очень тяжело — потерять дочь.

— Я пойду с тобой.

— Нет. Она ненавидит мужчин и теперь мы знаем, почему. Поэтому мне лучше пойти одной.

— Хорошо. У меня есть дела, которые нужно закончить.

Лаура вздрогнула: что за дела? Неужели необходимость описать при составлении доклада ужасную смерть молодой женщины можно назвать делом?

— Ступай, — сказала она. — Я скоро приду и надеюсь по возвращении застать тебя дома.

Кавалли направился ко Дворцу дожей. Но сделав несколько шагов, обернулся и улыбнулся.

— Чем это вы так довольны, мой господин? — поинтересовалась Лаура.

— Да вот, подумал, что теперь всю оставшуюся жизнь нам придется делить на двоих одну кровать. Что-то не припомню, чтобы когда-либо прежде радовался, когда целое вдруг делилось на половины, несмотря на то, что давно веду торговые дела.

В келье Челестины было темно. Густой неприятный запах химикатов висел в воздухе. Лаура задержалась у дверей — пришлось уговаривать двух монахинь, настаивавших, что сестра Челестина не хочет никого видеть.

У единственного в келье окна застыла дрожащая фигура:

— Сестра Челестина? — осторожно, чтобы случайно не задеть заставленные колбами и пузырьками столики, Лаура прошла через помещение и опустилась на колени рядом с монахиней.

— Лаура, — Челестина схватила ее за руку и сжала так, что девушке стало больно. — Я ждала, что ты придешь.

— Как не прийти, ведь Магдалена была моей подругой!

— И моей дочерью.

— Теперь она на небе. Ее забрал к себе Господь.

— Знаю.

Лаура прикусила губу.

— Что с ней стряслось, сестра? Безумие?

— Нет, не безумие, — Челестина говорила резко и уверенно. — Просто… не хватило терпения.

— Не понимаю, сестра.

— Магдалена не могла ждать, когда свершится правосудие, хотела все ускорить. А когда план провалился, взяла дело в свои руки.

— План? — озадаченно спросила Лаура. — Сестра, а вы знали о нем?

Челестина встала, подняла за плечи гостью и толкнула в грудь так, что та невольно опустилась на деревянную скамью.

— Мне сказали, она тебя ранила.

— Пустяки. Стилет не разбился, так что яд не попал в кровь. Повезло.

— Дай-ка я перевяжу царапину…

Девушка промолчала, а Челестина достала с полки кремень и принялась копаться в поисках чего-то еще. Наконец, она зажгла небольшую стеклянную лампу.

«Ладно, — думала Лаура, — если уже ей так хочется перевязать мне рану, пусть перевяжет.

Может быть, Челестине сейчас необходимо проявить о ком-го заботу».

Вспыхнул фитиль и к острому запаху каких-то химикатов добавился запах горящего жира.

Челестина подняла лампу повыше, и в это время взгляд гостьи упал на что-то, лежавшее под столом. Кожаная сумка. С печатью дожа! Та самая, что была у Даниэле Моро в ночь убийства?»

Лаура похолодела и подняла голову.

— Так вот, что касается царапины… — Челестина повернулась.

В руке она держала остро заточенный нож.

Сандро работал при свете свечи. Кроме него, во Дворце дожей никого не было. Он не испытывал обычного удовлетворения от завершения дела. Что-то смущало его, не позволяло облегченно вздохнуть и отослать доклад, а все бумаги положить на дальнюю полку.

Убиты трое мужчин, а тронувшаяся рассудком молодая послушница покончила с собой. Опасность угрожала самому дожу Венеции. Андреа Гритти пришлось подвергнуться унижению на глазах всей знати.

Только мысль, что впереди его ожидает ночь блаженства, не позволяла Сандро отчаяться.

Он еще раз перебрал все факты, пытаясь докопаться до сути. Для чего Магдалена убивала? Чтобы заложить взрывчатку на судно. Но для чего уничтожать столько людей, если она хотела смерти лишь своему отцу?

Теперь Сандро знал наверняка, что именно Магдалена предупреждала его через львиную пасть. И оба раза речь шла о Лауре! Но зачем тогда нанимать браво, если послушница не желала ей зла? Зачем сообщать о «Буцентавре» и тут же бить его по голове? Нет, что-то не сходилось. В этой цепи не хватало нескольких звеньев.

Все оставалось полнейшей загадкой, ключ от которой Магдалена унесла с собой в другой мир.

Из раздумий Сандро вывел звук шагов. Он поднял голову и увидел направляющуюся к нему высокую фигуру.

— Доктор Марино, — Сандро встал, приветствуя вошедшего.

Карло Марино поклонился. Он был явно взволнован, но в то же время не решался заговорить.

— Мой господин… что касается жертвы…

— Вы имеете в виду покончившую с собой молодую женщину?

— Дело в том, что она… не женщина. Я решил, мне нужно сообщить вам об этом.

Сандро пристально посмотрел на него.

— Простите, я не совсем понял…

— Магдалена была рождена мальчиком. Осмотрев тело, я пришел к выводу, что имела место кастрация.

Холодный ужас коснулся сердца Сандро.

— Вы говорите… — на голове Стража Ночи зашевелились волосы.

— Магдалену воспитывали как девочку. А… э… операция дала ей гладкость кожи, вялость мускулов…

— Кастрация была осуществлена при рождении, так вы утверждаете?

— Или вскоре после него.

Сандро почувствовал, как немеют пальцы. Значит, Магдалена действовала не в одиночку, а заодно с матерью.

И Лаура сейчас у Челестины.

В наступившей тишине замок двери щелкнул, будто зубы скелета. Челестина положила ключ в карман, потом медленно повернулась к Лауре.

— Чтобы никто не мешал, — объяснила она совершенно спокойным голосом. — Знаю, у тебя много вопросов.

От охватившего страха Лаура не сразу обрела дар речи.

— Так это вы все придумали? Но зачем же возлагать всю ответственность на дожа? Ведь он ничего не знал о том, что у него был ребенок?

— Его пренебрежение родительскими обязанностями еще можно было бы простить, но я не могла простить кое-что другого.

— Мне показалось, он с горечью говорил о вашей любви, — Лаура пыталась выиграть время. Может, Сандро надоест ждать и он придет за ней?

— Когда я поняла, что ношу ребенка Андреа Гритти, — проговорила Челестина, — он уже отправился воевать. Что-то связанное с соляными копями, если мне не изменяет память. Я решила обратиться к его отцу. Мне было известно, что он могущественный человек, но насколько жестокий, конечно, я не знала.

— Жестокий? Он отказал вам в помощи?

Лицо монахини искривилось в жуткой гримасе.

— Он сказал, что встретится со мной на борту галеры. Я поверила и пришла. Самого дожа не было. Но его лакеи ждали меня. Тридцать один человек.

Лаура едва удержалась от стона.

— Нет, о Боже!

— Да. Трентуно. Такое наказание старший Гритти определил для меня только за то, что я посмела любить его сына. Они все были там, мужчины, изнасиловавшие меня в ту ночь.