— Ах, да, — язвительно промолвил он. — Ведь именно там покоятся ваши таланты, верно?

Лаура остановилась, полуобернувшись к кровати. Да, ему удалось ее унизить — это читалось во взгляде. Нижняя губа девушки задрожала, и она прикусила губу.

— Мои таланты — в живописи. Вы, господин, купили девственницу, и о том, талантлива ли я в постели, мне пока неизвестно.

Сандро сжал зубы, чтобы не рассыпаться в извинениях. Будь она проклята! Цель его прихода в Дом Свиданий — показать ошибочность ее выбора. А что вместо этого? Ему хочется взять ее на руки, шептать на ухо нежности и целовать — лишь бы изгнать боль из этих милых глаз.

— Иди сюда! — приказал он, словно отдавал распоряжение одному из нерасторопных стражников.

Его повелительный тон возымел действие — девушка насторожилась. Ее присутствие духа порадовало Сандро. Он принимал любое настроение Лауры, опасаясь лишь боли в глазах и добиваясь возмущения.

— Повинуюсь, господин, — улыбнулась девушка, правда, очень натянуто и подошла к нему.

Она честно старалась отработать уплаченные за нее деньги.

— Ближе!

Расстояние, разделявшее их, уже не превышало длины руки.

— Еще ближе!

Она сделала шаг, потом другой.

— Ближе!

Девушка стояла совсем рядом, подойти ближе просто было уже невозможно. Сандро чувствовал нежный аромат жасмина и тепло ее кожи, слышал порывистое нервное дыхание, видел, как на шее бьется тонкая жилка. Но этого было ему недостаточно.

— Поцелуй меня!

Она едва слышно сглотнула.

— Я думала, что… первый шаг к близости будет сделан господином.

— Этот господин выложил за тебя кучу денег, — напомнил еще раз Сандро, — и вправе требовать от тебя, что угодно. Так поцелуй меня. Докажи, что ты стоишь уплаченного за эту ночь состояния.

Лицо Лауры залилось краской.

— Мне полагается сделать так, чтобы вы забыли о деньгах.

Он натянуто рассмеялся.

— Ах, да, все эти сказки куртизанок! Но я не забуду, Лаура! Не смогу. Какие бы наставления не давала тебе мадонна дель Рубия!

— Будь ты проклят, Сандро! — прошептала девушка. Кавалли заморгал от удивления, услышав свое имя — она впервые обратилась к нему на «ты» и по имени. Лаура положила ладони ему на грудь, поводя ими, и от жара этой откровенной, но в то же время какой-то сдержанной ласки у него захватило дыхание. Ее безжалостные, ловкие, нежные руки скользнули к его плечам и обвили шею. Лаура подняла к нему лицо и облизнула губы, затем поднялась на цыпочки и коснулась губами его рта.

Поцелуй был мягким, неторопливым, но взволновал Сандро до глубины души. Ее язык проник ему в рот, легонько скользнув между губ, и тут же отступил. Чувственный порыв захватил Стража Ночи, заставив позабыть обо всем. Руки, словно освободившись от цепей, обняли девушку, пальцы нежно пронеслись мягкими касаниями по спине.

Казалось, сама Венера — опасная, грешная, ожила перед ним. А может, Сирена, отвращающая его от намеченной цели? Или злая колдунья? А он-то считал ее чистой и невинной! Однако, ласки девушки показались ему опытными, как у куртизанки, отдававшей свое тело множеству мужчин.

Открытие потрясло его — жгучие, горькие слезы текли по щекам Лауры.

Он немедленно отшвырнул ее от себя, как кубок с отравленным напитком, дурман, который успел вкусить, едва прикоснувшись к нему губами.

— Нет. Ты не смеешь плакать!

Тыльной стороной ладони девушка вытерла слезы.

— Я старалась сдержаться, но…

— Ложь! — сказал Сандро, зная, что это правда. — И если ты надеешься избежать испытания, играя на моих добрых чувствах, то глубоко заблуждаешься!

— Так вы называете нашу ночь… испытанием, — спросила она?

— Ты знала, Лаура, что тебе придется отдаться тому, кто выиграет торг, и когда выставляла свое тело на продажу, кажется, не очень-то интересовалась, кто же именно лишит тебя девственности.

— Но я же не предполагала, что это будете вы! Ему показалось, он понял, что она хотела сказать: Лаура, видимо, плакала оттого, что ей приходилось отдаваться Сандро Кавалли, человеку намного старше нее, потрепанному сражениями воину, уставшему от жизни мужчине. Она явно питала к нему отвращение!

— В этом и заключается один из недостатков жизни куртизанок — сказал он. — Ты не можешь сама выбирать себе любовников. Если старик захочет лечь в твою постель, тебе остается только подчиниться и надеяться, что…

— Наверное, вы правы.

Повернувшись, Лаура направилась к кровати. Более совершенных ягодиц не вылепил бы и сам Донателло! Сандро последовал, за ней. Она прилегла на атласную простыню. «Падший ангел на облаке», — подумалось ему.

— Другой недостаток, — продолжал он, опускаясь рядом, — это то, что ты не имеешь никаких прав. Все свершается помимо твоей воли.

Девушка согнула ногу, коснувшись его бедра.

— Что вы имеете в виду?

Кавалли припоминалась судьба Империи, умиравшей теперь мучительной смертью в грязной больнице. С самого дна колодца горечи, заполнявшего его душу, он собрал жестокие слова и бросил их Лауре:

— Я имею в виду, мадонна, что, будучи с проституткой, мужчина свободен удовлетворять любые пороки своей натуры. С честной женщиной он обязан вести себя с подобающим уважением.

Она вздрогнула и отстранилась.

Сандро запустил пальцы в ее волосы и сжал их в кулак.

«Знаешь ли ты, Лаура, как это тяжело? Как тяжело причинять тебе боль?» — пронеслось в его голове.

Подавив сочувствие, он наклонился и запечатлел на ее губах жадный, до крови, поцелуй, заставивший девушку застонать от боли. «Это пойдет ей на пользу! — убеждал себя Сандро, грубо обнимая Лауру и сгорая при этом от стыда. — После сегодняшней ночи ей не захочется больше продавать свое тело». Но хотя вся его бравада и была лишь частью дешевого фарса, предназначенного для того, чтобы показать Лауре, во что она вляпалась, решив стать куртизанкой, Сандро вдруг ощутил, что его тело воспринимает происходящее всерьез. Оно ожило не постепенно, как это обычно бывало, но внезапным порывом, от которого захватило дух, а кровь застучала в висках и пришпорила сердце, забившееся, как у съедаемого желанием юнца. Шнуровка рейтузов натянулась. Дыхание сделалось прерывистым. Рот устремился к розовому соску, который под его пальцами уже налился и затвердел. Милая и нежная, сладкая и бархатистая… Ему хотелось продлить это наслаждение, смаковать его, заставить и Лауру стонать от удовольствия.

Но у него была другая цель. Сандро укусил девушку — не сильно, но Лаура все же тихо вскрикнула. Его рука подобралась к бедрам и заставила их разойтись в стороны. Девушка не сопротивлялась.

«Попроси меня остановиться — молча умолял Сандро. — Пожалуйста, не дай мне причинить тебе боль! Попроси же!»

Просьба не последовала, Лаура молчала. На свой извращенный манер она придерживалась общепринятого среди куртизанок мнения, согласно которому уплативший за удовольствие крупную сумму мужчина, имеет право на все.

Именно ее мужество и молчаливым страданием разбуженное в сердце Сандро чувство жалости к ней отвратило его от цели. В конце концов, он просто больше не мог продолжать причинять ей боль.

В душе Сандро Кавалли — Лаура была права — оставался всегда добрым, чутким и отзывчивым человеком, так что даже его решимость доказать Лауре, как она ошиблась, продав свое тело, не могла поколебать глубинные основы его натуры, обычно успешно скрываемые за внешней суровостью.

Сандро оторвался от ее груди, приподнялся на локти и заглянул в лицо девушки. Она отчаянно пыталась сдержать слезы, губы опухли, глаза затуманились.

— Лаура…

Он хотел нежно коснуться ее губ и рассказать, почему до этого мгновения так необъяснимо жестоко с ней обращался, но забыл обо всем и поцеловал — впервые так, как хотел: провел языком по изгибу губ и коснулся рта, медленно покачивая головой.

Лаура расслабилась, вздохнула, словно долго ждала именно такого поцелуя. «Вряд ли ей понравится, если однажды ее изнасилуют, — решил Сандро, нежно целуя ее. — У Лауры нет извращенной наклонности получать удовольствие от боли; однако он знал, что некоторые мужчины именно так заставляют куртизанок отрабатывать выложенные за них деньги, Не дай Бог когда-либо столкнуться с одним из них!