— Ах, мы теперь с колечком!!! — взревел энфернец, сбрасывая ненужный теперь внушаемый внешний облик вместе с ранее исступленно, но искусно поддерживаемым имиджем профессионально корректного адвоката. — Нас облагодетельствовали! Мы теперь гордые, поскольку думаем, что неуязвимы!!!

Сержант Лар на всякий случай снова выстрелил в расходившегося энфернца, но с тем же результатом.

— Мы теперь окольцованы! — не унимался адвокат. — Мы теперь…

— Ведите себя достойно, Ор-Кар-Рау, — глухим сдавленным голосом перебил Юл Элбрайн, стараясь не смотреть на беснующегося энфернца. — Будьте же в конце концов мужчиной!

— Ах, ты еще и издеваешься, жалкий трехмерок?!! — Ор-Кар-Рау напыжился, ощетинившись многочисленными манипуляторами, по его коже забегали разноцветные огоньки, а внутри что-то угрожающе загудело. — Считай, что тебя уже нет, темпоральный обмылок!

— Я же просил: не хамить! — хрипло выдавил Юл, сжимая кулаки и упрямо наклоняясь вперед, словно собираясь боднуть распоясавшегося адвоката.

— У тебя удивительная способность постоянно наживать себе врагов, — послышался где-то рядом возбужденный шепот Шайена. — Даже мой папа…

— Осторожней, Элбрайн! — рыкнул О'Хара.

Энфернец издал какой-то уже совершенно нечленораздельный звук. Вокруг его несуразного организма явственно обозначился мертвенно синий полупрозрачный кокон и, в свою очередь набычившись, энфернец медленно двинулся к Элбрайну, раскачиваясь и злобно ухая при каждом шаге.

Боа Этуаля, на мгновение замешкавшегося на пути энфернца, кокон лишь вскользь коснулся, но в том месте, где это произошло, волосы Боа тут же поседели, а кожа сморщилась, словно само время провело по ним безжалостной рукой.

О'Хара взревел, как раненый бык, сержант Лар встал на дыбы, Боа вскрикнул, Шил…

И вдруг стало тихо.

Даже энфернец застыл неподвижно, лишь его кокон возбужденно пульсировал.

— Это ты во всем виновата! — прозвучал хриплый лающий голос энфернца.

— В чем? В том, что вкус неволи был для меня всегда горек?

— Как сказал бы мой папа, — зашептал на ухо Элбрайну Шайен, — слушай, а это мне не мерещится?

Элбрайн хмуро пожал плечами, не отрывая широко распахнутых глаз от вновь материализовавшегося видения.

О'Хара переглянулся с сержантом Ларом, потом посмотрел на Боа Этуаля. Боа почему-то покраснел, судорожно вздохнул и невыразительно промямлил:

— Я ожидал нечто подобное, хотя, конечно, действительность превосходит все мыслимые ожидания.

— Зачем он тебе? — раздраженно рявкнул Ор-Кар-Рау.

— Он вел себя необычно.

Юл Элбрайн, все еще находясь в состоянии завороженного созерцания, не в силах был отвести глаза, зато Боа и Шил в этот момент почти одновременно посмотрели на Элбрайна и синхронно вздохнули.

О'Хара опять вопросительно глянул на сержанта Лара, но тот только пожал могучими плечами.

— Ха! Необычно, — глухо процедил энфернец. — Все они ведут себя… одинаково. Но даже если… то все необычное — скоро надоедает… К тому же они совершенно не умеют обращаться… со временем!

— А вот тут ты как раз ошибаешься. Как правило, да — не умеют. Но иногда… им удается в одно мгновение вместить целую жизнь.

— Это по бедности, — презрительно фыркнул энфернец. — Если у них вся жизнь укладывается в мое одно мгновение… тут волей неволей будешь тужиться и искать заменители.

— Сам ты натуральный… кожзаменитель! — неожиданно вмешался Шайен, оскалившись, словно собирался фотографироваться для рекламы зубной пасты.

— Умолкни, трехмернотемпоральный лишенец!

— Зато у меня спинной мозг…

— Умолкни!!! Не то я сотру вас всех в молекулярную пыль! — взбеленился энфернец, и его кокон ощетинился разноцветными протуберанцами.

О'Хара впервые почувствовал себя неуверенно, разглядывая, как оказалось, столь бесполезный бластер.

А тут еще погас фонарь.

Вся пещера погрузилась в нервный полумрак, подсвеченный жутковатым фейерверком энфернца и ярким светом трех колец, пылающих холодным белым огнем.

— Значит, ты решила окончательно? — рявкнул энфернец, и языки протуберанцев плотоядно всколыхнулись.

— Не кричи. Ты становишься смешон.

— Ах, смешон!!!

— И нелеп.

— И все из-за… из-за… этого… трехмерного… недомерка?

— Ты же знаешь, что все это лишь следствие, а причина… Все началось ведь гораздо раньше…

— Мне плевать, когда это началось, мне плевать, когда это кончится, мне плевать даже на то, что это вообще случилось, но… ты только посмотри на их рожи!!! Фикусианцы! Как навозные жуки, копошащиеся в своих закомплексованных трехмерных душонках, не владеющие не то что экстрасенсорным восприятием, но даже до конца не осознавшие собственное сенсорное… Слепые котята, беспомощно барахтающиеся в море абстрактных символов, которыми они подменяют суть явлений, принимая это барахтанье за мышление, а трактовку абстракций за Истину… А посмотри на дела их рук, на их города, на природу, что их окружает, на их дурацкое небо, цветом напоминающее бессмысленный взгляд идиота!!! Нелепые существа в нелепом мире! Даже то, что они называют любовью, это всего лишь…

— Ну, хватит! — неожиданно громко сказал Юл Элбрайн. — Для того, чтобы нас понять, надо хоть на время попытаться стать нами. И не только внешне.

— Ой, как красиво звучит, — ернически расшаркиваясь, засюсюкал энфернец. — Я прямо заплачу сейчас от умиления!

— Не паясничайте, — сухо сказал Элбрайн. — Для того, чтобы плакать — тоже надо быть нами.

— Боже, какой эгоцентризм! Что же, если я скромный представитель иной цивилизации, то я не могу иметь даже представления о вашей системе чувств и…

— Представления — да, чувства — нет! — жестко отрезал Элбрайн. — Особенно если учесть личность этого… представителя.

— Ну, хватит!!! — зарычал энфернец. — Вы мне все надоели и в конце концов — окончательно! Я вас уничтожу… всех!

— Как говорил мой папа, — встрепенулся Шайен, — сначала почисти зубы, а уж потом демонстрируй их потенциальному противнику.

— … и с тебя первого начну! — взвизгнул энфернец, резко поворачиваясь к Шилу лицом, и, прежде чем кто-то успел хоть что-нибудь сообразить, от кокона энфернца отделился огромный протуберанец и ударил Шайену в грудь…