Х_рд однажды пришлось совершать прыжок с низкой орбиты, но тогда на ней был специальный риксский костюм, прыжок она совершала с парашютом, да еще и с низкогравитационной страховкой. Это все-таки было не то же самое, что прыжок без парашюта, в имперском костюме иного назначения, с приземлением в кучу снега. Но нервничала х_рд не из-за несовершенства своего оснащения.
На всех этапах выполнения этого задания ей уже довелось смотреть в лицо смерти. Просто фантастика, что она до сих пор была жива. Но пока текли эти, относительно спокойные минуты свободного падения, х_рд поняла, что Рана Хартер отняла у нее часть обычной храбрости. Х_рд вдруг обнаружила, что хочет жить, а это желание было странным для рикса-боевика.
«Лучше не бывает, – думала она. – Наконец-то я испугалась, падая со скоростью шестьдесят метров в секунду без парашюта на территорию строго охраняемого вражеского объекта».
– Любовь, – с горечью вымолвила х_рд, и жестокий порыв ветра равнодушно сорвал это слово с ее губ.
Прошло пятнадцать минут. Показатели широты и долготы начали медленно приближаться к контрольным параметрам. Тропосферный ветер подталкивал х_рд к месту приземления. И снова ей стало теплее – температура на этой высоте была почти такой же, как на поверхности планеты в области полюса.
Территория центра связи довольно быстро увеличивалась в размерах Ощущение падения стало не так отвлеченным, как раньше. Наконец х_рд увидела несущуюся ей навстречу землю. Она расставила в стороны руки и ноги и согнула спину так, чтобы сориентировать свое тело на приземление в заданном месте. Наконец пискнул рекогносцировочный прибор. Все шло по плану. Х_ рд летела точно к сугробу.
Теперь рикс видела внизу свою цель – извилистую трещину, наполненную снегом, поблескивавшим в бледном свете звезд. Рассматривая аэрофотоснимки, присланные ей Александром, х_рд хорошо запомнила точное место своего приземления. Она сунула рекогносцировочное устройство в ранец и начала отсчет.
Альтиметр показывал высоту шесть километров. Сто секунд падения.
То и дело сглатывая слюну, поскольку ушам сильно доставалось из-за нарастающего давления, х__рд сложила ладони «чашечками», чтобы плавно спланировать на посадочную площадку. Повинуясь мысленному приказу, ее тело начало поэтапную подготовку к удару при приземлении. Рикс выпустила из легких весь воздух, расслабила мышцы, изменила соотношение жесткости и гибкости своих пластиковых сухожилий в пользу гибкости.
Когда по ее собственным подсчетам до приземления осталось восемь секунд, х_рд уже была физиологически полностью к нему готова. Прямо под ней лежало наиболее глубокое место расселины. От него х_рд отделяло расстояние, равное высоте не самого большого небоскреба. Пятьсот метров. Пейзаж быстро обрастал деталями. Скалы и несколько колючих кустов, муаровое плетение блюдца антенны ретранслятора – все это х_рд успела заметить краем глаза.
Странно – как быстро после двадцатиминутного падения теперь мчалась ей навстречу земля.
Пять, четыре, три…
Поверхность видоизмененного снега треснула, лопнула. Ударившись о нее, х_рд ее разорвала. Потом, позднее, она поняла, что произошло: поверх кучи напичканного наноустройствами снега образовалась тонкая ледяная корка – не более сантиметра толщиной. Вряд ли этот наст выдержал бы больше нескольких граммов веса. Но при скорости падения в шестьдесят метров в секунду все-таки и этой тонкой пленочки хватило. Так бывает, когда летишь с большой скоростью, а потом ударяешься о воду: поверхность воды обретает на миг твердость бетона. При ударе х_рд сломала носовую перегородку, рассекла нижнюю губу и правую бровь.
Но потом она попала в слой коллоидного псевдоснега, он принял ее в свои пенные объятия и замедлил падение. Мало-помалу оно прекратилось.
Х_рд открыла глаза в полной темноте. В голове у нее гудело после удара о ледяную корку. Проверив поочередно каждую мышцу и каждый сустав, она удостоверилась в том, что цела и невредима – за исключением ранок на лице. Рикс села, сориентировалась в пространстве, набитом холодным, плотным пеноснегом, и посмотрела вверх.
Со дна двадцатиметровой шахты, которую проделала в сугробе х_рд при падении, было едва видно небо. Несколько мгновений, пока пеноснег не начал осыпаться и закрывать шахту, х_рд видела над собой свой собственный силуэт – до смешного четкий. Она задышала глубоко и часто – ей нужно было скопить в легких кислород до того момента, как ее накроет пеноснегом с головой. Минут тридцать ей предстояло просидеть здесь неподвижно. Удар, сопроводивший ее приземление, должны были зарегистрировать датчики движения на территории центра связи, но если бы ей удалось просидеть около получаса неподвижно, то заглушённая пеной кратковременная вибрация была бы сочтена всего-навсего смещением снега в сугробе под порывом ветра. При капризном полярном климате такое случалось нередко.
Х_рд окутала темнота. Болели обветренные щеки, и после жестокого холода – особенно после холода тропопаузы – было так приятно сидеть в облаке мягкой, теплой пены. В глаз затекла кровь из ссадины на брови, и х_рд, чтобы не терять время зря, принялась залечивать раны. Она думала о том, что не стоило обижаться на Александра за сугроб, оказавшийся покрытым ледяной коркой. Это было очень маленькой ошибкой в планах гигантского разума, совсем ничтожной в сравнении с грандиозностью всей миссии.
Ни одна система, даже гигантский разум, несовершенна. Совсем не-риксская мысль, но верная.
Выждав положенное время, рикс-боевик начала выбираться из сугроба. При этом она не спускала глаз с рекогносцировочного прибора, поскольку в такой близости от полюса планеты не доверяла магниторецепторным клеткам собственного организма, способным находить верное направление.
Запас кислорода у х_рд был ограничен, и любой неверный поворот, который вывел бы ее, допустим, к отвесной неприступной стене, стал бы чреват для нее гибелью. Уцелев после падения с восьмидесятикилометровой высоты, было бы очень обидно утонуть в этой пене.
Снег, напичканный наноустройствами, представлял собой странное вещество. Подсветка табло рекогносцировочного устройства позволяла рассмотреть крошечные пузырьки, из которых состоял этот «снег»: вода, структурированная крупными углеродными молекулами. При легком касании вещество казалось на ощупь сухим, но от удара становилось влажным, немного липким. Пузырьки лопались на ладони у х_рд и превращались в воду. Даже температуры нижней половины тела рикса хватало для того, чтобы искусственный снег начал подтаивать. Задуют теплые весенние ветры – и не останется от этого сугроба никаких следов, и никто не узнает, откуда он взялся и как был изготовлен.
Х_рд поднялась к поверхности пены и, прокопав в ней ход, оказалась в настоящем снежном сугробе. Там она подняла перископ и, пробив им ледяную корку, осмотрела окрестности. Судя по всему, охрана центра связи ее приземления не заметила. Х_рд выкарабкалась из сугроба и отряхнулась от снега и пены. Противопожарный костюм при приземлении порвался, в штанины набился снег, и обе ступни уже неприятно покалывало, поскольку вода начала замерзать.
Рикс поползла прочь от места своего приземления, старательно держась подальше от искусственного снега. Любой, чья нога ступила бы сюда, в эту часть сугроба, свалился бы на дно расселины – плавно, но верно. Кроме того, следовало опасаться вибрационных датчиков. Х_рд двигалась медленно, с остановками. Такое неровное передвижение было призвано имитировать природные процессы.
Рикс-боевик осмотрела горизонт в поисках характерного свечения микроволновых антенн. Повсюду вокруг нее светились паутинные блюдца отключенных ретрансляционных антенн. До ближайшей из них было всего метров тридцать. Мучительно медленно, то и дело останавливаясь, х_рд преодолела это расстояние за пять минут.
Главная часть устройства была приблизительно размером с кулак. От нее во все стороны тянулись тонкие волокна. Именно они собирали на Легисе весь объем гражданской информации, предназначенной для последующей сверхсветовой передачи. Из центра «кулачка» торчала игла передатчика – антенна длиной в дециметр, направлявшая собранные данные в центр связи.
