– Может, вы мне что-нибудь порекомендуете? Какие вопросы задавать и все такое?

– Нет, не буду. Ты девушка толковая, сообразишь на месте. Лучше скажи: это правда, что ты сама выбрала нашу газету?

– Правда.

– Почему?

– Название понравилось, рубрики ваши. И то, что имеете свое лицо, не перепечатываете статьи из столичных или московских газет.

– А ты много читаешь периодических изданий?

– В принципе – нет. Когда я решила стать журналистом, то какое-то время покупала все издания, что выходят у нас в городе.

Зоя Васильевна, пока Анна рассказывала, внимательно рассматривала ее.

“А ведь действительно неглупая девчонка. И симпатичная какая, да еще и богачка. Надо же, она просто читала газеты и выбрала их. Да, у нее все просто”.

– Ну что ж, коллега, спасибо за высокую оценку. Думаю, что все у нас получится. Да, и в качестве утешительного приза я разрешаю тебе готовить статью неделю. Дерзай.

– А в какой срок обычно пишут?

– По-разному. Иногда за час, иногда за день. Зависит от материала.

– Значит, мой материал неактуальный? – насторожилась Анна.

– Да нет, важный. Но сложный и объемный. Я же думаю, ты одной колонкой не обойдешься?

– Я хочу целый лист, – потом испугалась. – Если у меня конечно выйдет?

– Постараешься – выйдет.

В это время к редакции подъехал Виталий и начал непрерывно сигналить.

– Ненормальный! Слышу, – и все так же босиком вышла из кабинета.

Вместо приветствия Виталик раздраженно спросил:

– Не понимаю, зачем нужно было отрывать меня от дел, если твоя машина стоит здесь?

– Что-то мне твой тон не нравится, – Анна открыла было дверь его машины, но остановилась.

Виталик среагировал молниеносно.

– Прости, это была шутка.

– Хорошая себе шутка! Не нужно со мной так шутить, – Анна продолжала стоять, раздумывая, ехать ей с Виталиком или позвонить отцу.

Виталик вышел из машины и подошел к девушке.

– Ну, не дуйся на меня, пожалуйста. У меня был тяжелый день. Поехали лучше поужинаем где-нибудь.

– А я, по-твоему, в опере отдыхала?

– Ну, Анечка, извини. Сорвалось. Вот уж не думал, что ты такая обидчивая.

– Мне нужно принять душ и переодеться.

– Ну, давай я отвезу тебя домой и подожду, а заодно посмотрю твою новую квартиру.

– Ладно, поехали.

После душа ехать никуда не хотелось. Да и ноги гудели. Шутка ли, столько времени стоять и ходить на шпильках. Анна заглянула в холодильник. Он был набит под завязку. “Видимо, мама кого-то присылала”.

– Знаешь, Виталик, я никуда не хочу ехать. Я устала. Если ты голоден, могу разогреть по-быстрому в микроволновке блинчики. Есть с мясом, с грибами, даже с клюквой. Греть?

– А ты будешь?

– А ты сам стесняешься?

– Аня, я обижусь в конце концов, – Виталик отвернулся от нее.

– Обижайся. Но имей в виду: если ты хочешь, чтобы у нас были какие-то отношения, никогда не смей больше разговаривать со мной в таком тоне, как сегодня. Ты понял?

– А какой у меня тон?

– Я спрашиваю: ты понял? – Анна буквально сверлила его взглядом. – Со мной отец так никогда не разговаривает…

Виталик медленно поднялся с дивана и, не оборачиваясь, молча пошел к входной двери. Анна не стала его останавливать, а спокойно пошла в ванную уложить волосы.

Виталик был в бешенстве. Он готов был удушить Анну.

“Подумаешь, тон ей не понравился. Вот сука! Видите ли, с ней даже отец так не разговаривает! Можно подумать, с ним кто-то так разговаривает. Да пошла она. Он ей что, лакей? Может, еще приседать перед ней прикажет? Ужас!”

Он так распалился, что даже не заметил, как спорит с Анной вслух, крича на всю машину. Но минут через пятнадцать, выпустив пар, испугался.

“Черт, что я наделал! А как же все планы?”

Виталик резко затормозил и развернул машину в противоположную сторону. Он ехал к отцу. “Надо что-то придумать”.

Отца дома еще не было. Мама предложила сыну покушать, он отказался и сел за компьютер поиграть.

Часа через два пришел отец, явно не в настроении. Виталик решил отложить разговор, но ничего не вышло.

– Что за дела? – отец подошел к сыну.

– Так, ничего.

– Прямо – таки и ничего, что ты приехал ко мне по ночи? Пошли, пожуем-покалякаем, – он обнял сына за плечи. – Надеюсь, ты никого не убил?

– Ты что?

– Ну и лады, а все остальное – чепуха.

После ужина они отправились в его кабинет. Когда закрылась дверь, Виталик сказал:

– Папа, я поссорился с Анной.

– С ума ты, что ли, поехал?

– Папа, ты не представляешь, какая она стерва! – Виталик вспомнил последний разговор и разозлился с новой силой. – Ей, видите ли, не понравился тон, которым я с ней разговаривал, – и он рассказал, как все было.

– Сын мой, ты – кретин. Такие бабы попадаются одна на миллион, понимаешь?

– Да она мегера! Она говорила со мной как с лакеем! Я ее видеть не могу!

– Ты хоть въезжаешь, сколько бабла у ее отца? Недоумок какой-то! Учишь, учишь – все без толку! – отец не стеснялся в выражениях.

– Да представляю, представляю! – закричал Виталик. – Ты бы видел, какую машинку он подарил ей на день рождения.

– И какую? – заинтересованно спросил отец.

– Кабриолет Мерседес, – медленно выговорил Виталик.

– Хм… Да… И после этого ты мне будешь рассказывать, что поссорился с этим «Клондайком»? И ждешь, что я назову тебя умным. Да я за такие бабки готов быть не только лакеем, но и золотарем!

Виталик сник. Он и сам все прекрасно понимал.

– Что мне делать? Сомневаюсь, что она растает от розочки.

– Ну да, розочкой ее не удивишь. Тут нужен крутой подходец.

– У меня ни одной мысли, – Виталик был очень расстроен.

Отец замолчал. Он анализировал ситуацию.

– Говоришь, очень разозлилась?

Виталик молча кивнул.

– Ах, Мерседес Кабриолет, Кабриолет Мерседес… – отец запел.

– Ты что-то придумал?

– Угу, – довольно ответил отец, – и пусть меня на пики подымут, если она не простит тебя.

Анна уже собиралась ложиться спать, когда услышала за окном непонятные звуки, как будто кто-то настраивал музыкальные инструменты. “Свадьба у кого-то, что ли?” – подумала она. Через пару минут зазвучала песня. Анна не знала, что это была очень известная в свое время песня Юрия Антонова «Не говорите мне „прощай“. Она дослушала ее и подумала, что очень здорово поет кто-то. Но тут её мысли прервал вопль с первого этажа: кто-то крыл отборным матом поющих полуночников. Но брань прервалась так же внезапно, как и началась, ее сменила новая песня. Эту она знала, потому что ее пел Александр Малинин, один из любимейших певцов Анны.

“…О Боже, какое чудо, даровано мне судьбой.

В лунном саду хочу я, в лунном саду хочу я

Мечтать о любви, мечтать о любви с тобой…”

Анна не вытерпела и вышла на балкон, благо, с третьего этажа можно все замечательно рассмотреть. То, что она увидела, ее очень развеселило. Пятеро ребят, виртуозно играющих на гитарах, образовали полукруг, а впереди стоял солист. Анна засмеялась. Водрузи на их головы сомбреро – и вылитый концерт ночных серенад. Она наклонилась пониже и хотела уже спросить, сколько стоит это удовольствие, как увидела Виталика. Он стоял немного в стороне с опущенной головой. Она нахмурилась, потом усмехнулась и, дождавшись когда закончат петь, обратилась к нему:

– Эй, Дон Жуан! Поднимайся. Только хор сводный распусти, а то всю округу распугаете.

– Иду, любимая, – Виталик поднял голову.

Анна не услышала звонка будильника и проспала. Вскочив в девять утра, она растолкала Виталика и сказала, что на сборы двадцать минут. Виталик нехотя поднялся, вышел на кухню. Убедившись, что кофе не готов, уныло поплелся в ванную.

В половине десятого Анна уже была в редакции и забирала у Кати свои «корочки».