Главный представитель исихастского направления, фессалоникийский архиепископ Григорий Палама, получивший широкое, разностороннее образование в Константинополе под покровительством Андроника II, тяготел с юных лет к исследованию вопросов монашеской жизни. Поселившись двадцати лет от роду на Афоне, где он был пострижен в монашество, и деля затем свое местопребывание между Афоном, Фессалоникой и некоторыми уединенными пунктами Македонии, он на Святой Горе, превосходя всех подвижничеством, посвятил все свои силы совершенствованию в «созерцании». К этому времени у Григория вырабатывается определенный взгляд на так называемое «созерцание» (υεωρία), θ с этого времени начинается его литературная деятельность, посвященная разъяснению его аскетического мировоззрения. Намерение его удалиться в полное уединение для посвящения себя всецело «умной молитве» не осуществилось, так как на Афоне произошли смуты и споры, виновником которых был калабрийский грек, монах Варлаам.

Варлаам, прибывший в Византию с целями, недостаточно еще разъясненными наукой, вошел в такое доверие византийского общества, что был даже назначен игуменом одного из константинопольских монастырей. Но потерпев поражение на диспуте от одного из выдающихся византийских ученых, Никифора Григоры, Варлаам бежал в Фессалонику, откуда, попав на Афон и познакомившись от одного простодушного монаха с учением исихии, выступил с обвинением исихастов в том, будто они, достигши высшей степени совершенства, «таинственно и неизреченно видят телесными очами божественный, несозданный свет, вокруг них сияющий»; монахи разрушают догматы церкви, если утверждают, что телесными очами видят божественный свет, признавая этим божественную благодать сотворенной и существо Божие постижимым, что является уже двубожием, и т.д.

Возникший по этому вопросу литературный спор между Паламой и Варлаамом, который создал партии паламитов и варлаамитов, не привел к окончательному результату и дело было перенесено в Константинополь, где решено было созвать собор. Собор должен был заняться вопросом о природе Фаворского света, то есть того осиявшего Христа света, который видели его ученики во время Преображения. Был ли это свет созданный или несозданный? По учению Паламы, свет или сияние, которого удостаиваются совершенные исихасты, есть именно свет, тождественный с Фаворским светом. Божественное сияние не сотворено, не сотворен и Фаворский свет.

На соборе, созванном в храме Св. Софии, учение Паламы одержало победу над Варлаамом, который вынужден был публично принести раскаяние в своем заблуждении. Однако надо иметь в виду, что источники об этом соборе довольно противоречивы и Ф. И. Успенский, например, даже склонен сомневаться в результате соборных деяний: осужден был Варлаам или прощен. Во всяком случае, Палама приговором собора остался недоволен.

Церковная смута продолжалась. Спорные вопросы обсуждались на ряде других соборов. При этом представители церкви были замешаны и в политические осложнения эпохи, возникшие благодаря известной борьбе Иоанна Палеолога с Иоанном Кантакузеном. Палама вел бурную жизнь, будучи даже на некоторое время заключен в темницу за непримиримость религиозных воззрений. Упорного противника своим взглядам Палама нашел в Никифоре Григоре, который раньше с таким рвением выступал против Варлаама, а затем перешел на сторону партии сближения с Римом. В конце концов дело Паламы восторжествовало и его учение было признано на соборе истинным учением православной церкви. Соборное определение, излагающее «богохульства Варлаама, отсекает его от общения с христианами как за другие вины, так и за то, что он свет Преображения Господа, явившийся взошедшим с Ним (на гору) блаженным ученикам и апостолам, стал называть созданным и описуемым и ничем не отличающимся от воспринимаемого чувством света». Однако борьба и невзгоды многих лет подорвали силы Паламы, который после тяжелой болезни скончался в 1360 г. На одной из художественно выполненных миниатюр рукописи Иоанна Кантакузена в Парижской Национальной Библиотеке изображен Иоанн Канта Курин, сидящий на троне во время собора, решавшего вопрос о природе Фаворского света.

Исихастский спор в середине XIV века привел к решительной победе старого православия в целом и в том, что касается идеалов монашества на Афоне в частности. Монахи господствовали теперь в церкви и в государстве. Мертвое тело основного оппонента Паламы Никифора Григоры было выставлено для насмешек. Его таскали по улицам города, согласно другому оппоненту Паламы, Иоанну Кипариссиоту. В этот момент, согласно Л. Брейе, для империи наступило черное будущее. Однако немецкий византинист Гельцер изобразил очень идиллическую картину жизни афонских монахов. Он писал: «Святая гора оказалась Сионом истинной веры. Во время того ужасного кризиса умирания целого народа, когда османы безжалостно топтали ромейский народ, Афон стал убежищем тишины, которого искали разбитые души. Но вместе с тем и много сильных сердец, заблудившихся во всей земной жизни, предпочитали в том же уединении от мира провести в союзе с Богом свою душевную борьбу. Монашество обеспечило в эти тяжелые времена несчастной нации единственное продолжительное и настоящее утешение».

Роль исихастов в политической борьбе той эпохи еще недостаточно определенно выяснена в науке. Во всяком случае, руководители той или иной политической партии, хотя бы Палеолог и Кантакузен, понимали все значение и силу исихастов и не раз опирались на них в достижении своих чисто светских целей. Но грозная политическая обстановка в виде турецкой опасности заставляла государей, даже искавших иногда опоры в исихастах, отступать от старого православия торжествующего Паламы и его сторонников и искать сближения с Римской церковью, которая, по мнению восточных басилевсов, одна только и могла поднять Западную Европу на защиту христианства. Особенно сильно стала чувствоваться эта склонность к Западной церкви, когда на престоле, после низложения Кантакузена, утвердился, наконец, полу латинянин по матери, Анне Савойской, Иоанн V Палеолог, сам ставший католиком.

К шестидесятым годам XIV столетия турки являлись обладателями Малой Азии, Галлипольского полуострова в Европе и постепенно стали продвигаться по Балканскому полуострову, грозя окружить Константинополь. Иоанн V всю надежду на избавление от опасности возлагал на папу.

XIV век был эпохой так называемого «вавилонского плена» — с 1305 по 1378 годы семь пап, занимая последовательно престол св. Петра, имели более или менее постоянное местопребывание на берегах Роны в Авиньоне, находясь в зависимости от французских королей. Папские призывы к западным государям и князьям о помощи против турок или оставались совершенно безрезультатными, или же приводили к небольшим экспедициям, иногда временно и частично удачным, но, конечно, не решавшим вопроса. Крестоносного энтузиазма на Западе не было. Кроме того, в представлении западноевропейского человека того времени схизматики-греки были более неприемлемыми, чем мусульманские турки. Петрарка писал: «Турки — враги, греки же — схизматики хуже врагов».

В конце шестидесятых годов папа Урбан V решил из Авиньона переселиться в Рим. Еще на пути в Вечный город он встретил византийских послов, которые заявляли о намерении их императора заключить унию, для чего последний готов был приехать в Рим. Иоанн V прибыл в Рим морем, высадившись в Неаполе. То, что Иоанн в своем решении принять католицизм не имел поддержки со стороны византийской церкви, ясно видно из следующего факта — среди всех сопровождавших императора в Рим высших должностных лиц не было ни одного представителя византийской церкви. В октябре 1369 г., в Риме, Иоанн прочел в торжественной обстановке исповедание веры, согласное во всем с догматами римско-католической церкви. В храме св. Петра, в присутствии императора, папа совершил торжественное богослужение, во время которого Иоанн V еще раз произнес исповедание веры и снова подтвердил, что Дух Святой исходит от Отца и Сына и что папа является главою всех христиан. В тот же день император обедал у папы. К столу были приглашены также все кардиналы. Через Неаполь и Венецию император вернулся в Константинополь, пережив в последней унизительные моменты. Венецианцы за неуплату в срок взятой у них еще ранее взаймы крупной суммы денег задержали несчастного Иоанна V как несостоятельного должника. Он был освобожден только тогда, когда благородный и энергичный сын его, будущий император Мануил, собрал требуемую сумму, явился в Венецию и выкупил отца. Вскоре после отбытия императора папа Урбан V вернулся в Авиньон.