Аштар положил кристалл на стол прямо перед Эдит. Когда она машинально потянулась, чтобы взять его, Аштар перехватил её руку.

— У меня такое предчувствие, — сказал он, — что на этот раз, когда вы, истинная ориентация, возьмёте его в руки, наступит кульминация.

Ей показалось, что его голос и слова звучат откуда-то издалека. Эта мысль уже приходила ей в голову раньше, когда она решила вызвать к жизни самого лучшего из Аштаров. Тогда тоже была кульминация.

Она, однако, помедлила, отдавая должное его знаниям и опыту. Эдит чувствовала, что в ней борются два противоречивых желания. Одно заключалось в том, чтобы уступить накопившейся усталости и покорно принять неизбежное, лишь бы не начинать всё сначала.

Другое — проявить хладнокровие и рассудительность, как это уже было, когда она поняла, что худший из Аштаров попытался убить её.

Тогда к ней вдруг пришло прозрение, отодвинувшее назад все сомнения, так мучившие её уже несколько дней. Было ли лучше проявлять решительность и уметь стрелять или же быть мягкой и женственной — не имело никакого значения. Истинным критерием было проявление гибкости в непреклонном достижении поставленной цели.

Способность адекватно реагировать на происходящее. Секрет заключался именно в этом.

Она вспомнила это, и от желания опустить руки не осталось и следа. Она повернулась к Мардж и бесстрастно спросила:

— Рассказать мне ему о том, что мы обсуждали в его отсутствие?

Мардж кивнула.

Аштар слушал, и на его лице было написано сомнение. Наконец он сказал:

— Не исключено, что вызов кристаллом одного из своих создателей является именно тем, чего эти создатели ждут от вас.

— Именно так мы и подумали, — ответила Эдит. Она по-прежнему не испытывала никакого страха. — Мы полагаем, что поскольку кристалл запрограммирован на нахождение лучшего из всех существующих и лучшим из Аштаров оказался достойный человек, то создатели кристалла прекрасно понимают разницу между плохим и хорошим. Это позволяет рассчитывать на то, что общество будущего, обладая такими же ценностями, не причинит нам вреда. Поэтому, — добавила она, — я и вызвала вас к жизни, чтобы проверить, правы ли мы.

— Звучит логично, — осторожно отозвался Аштар, — но я чувствую здесь какой-то подвох.

— Ничего более конкретного? — спросила она.

— Нет. — Он помедлили и пожал плечами. — А почему бы в качестве первого шага не взять кристалл — просто взять его в руки — и не узнать, прав ли я, что этого будет вполне достаточно? Если я не прав, то это развеет все сомнения.

— Вы не хотите, чтобы я смотрела на рисунок?

Сеты Митчеллы пришли к выводу, что именно это было ключом её власти над кристаллом. Они подробно расспросили Эдит о её мыслях и действиях, непосредственно предшествовавших трём случаям выполнения кристаллом её команд. Стало ясно, что когда она мысленно или фактически разглядывала рисунок и отдавала команду, то команда выполнялась.

— И всё-таки, — отозвался Аштар, — я думаю, что нас ждут неожиданности.

Слова и интуиция человека будущего, перенесённого на полтора десятка веков назад, на мгновение поколебали решимость Эдит, но она быстро взяла себя в руки.

— Дело в том, — сказала она вслух, — что у нас просто нет выбора.

С этими словами она решительно протянула руку и взяла кристалл.

У Эдит перехватило дыхание.

Человек, который вышел из угла, где он материализовался, был гигантом. Семь, восемь, девять футов — она никак не могла точно определить его рост.

Его одежда, похожая на доспехи воина времён Древнего Рима, бронзовое тело, крупные черты лица, тёмные, как уголь, уверенные движения — всё свидетельствовало о врождённой власти, не испытывавшей сомнений или страха.

Он сказал низким голосом:

— Я — Шалил, лучший из всех возможных.

В затянувшейся паузе Эдит ждала, когда он закончит предложение. Она полагала, что в конце он должен назвать своё имя. Наконец она сообразила, что предложение было законченным. Создатели кристалла направили самого достойного представителя своей расы, чтобы найти выход из сложившейся ситуации.

Мардж, находившаяся у порога, покачнулась и, издав стон, стала сползать на землю. Два Сета Митчелла, стоявшие с остальными в коридоре и не видевшие великана, бросились, чтобы поддержать её. Увидев его, они замерли на месте, не в силах отвести от него взгляда. Три остальных Сета Митчелла поспешили войти, чтобы узнать, в чём дело.

Они двигались как по команде, и последний из них прикрыл за собою дверь.

Оказавшись все вместе, они услышали дрожавший от напряжения голос самого лучшего из Аштаров:

— Мисс Прайс… Уничтожьте его! Он пришёл не с добром!

Великан усмехнулся.

— Вы не можете уничтожить меня, — сказал он на чистом английском своим низким голосом. — Разумеется, сейчас только я контролирую кристалл и никто другой. Понятие «добра» является очень относительным. Я появился с добром для своего времени и тех, кого я представляю.

Его глаза — чёрные и яркие — обвели взглядом пятерых Сетов Митчеллов, двух женщин и Аштара.

— Кто из вас является биологическим оригиналом человеческих существ? — спросил он.

Его напористость и целеустремлённость были пугающими. Эдит сжала кристалл и вопросительно взглянула на Сетов, как бы спрашивая их мнение. Но все они не сводили взгляда с гиганта и, казалось, не замечали её немого взгляда.

И всё же один из Сетов спросил:

— Аштар, в каком смысле он не несёт добра?

Аштар покачал головой.

— Я не могу ответить определённо, — с сожалением произнёс он. — У меня просто такое чувство. Они послали кристалл в это время с какой-то целью. Его вопрос о биологическом оригинале очень важен. Ни в коем случае не отвечайте ему ни на этот, ни на другие вопросы.

Этот совет был напрасным. Ещё не дослушав, великан направился к двери, и мужчины молча расступились, чтобы пропустить его. Выглянув в коридор, он закрыл дверь и сказал:

— Я прихожу к заключению, что люди этой эпохи являются оригиналами. Именно они и нужны нам для наших экспериментов.

Аштар повернулся к Сетам.

— У одного из вас, — сказал он, — есть пистолет наихудшего Аштара. Застрелите его!

В тот же момент показался пистолет и, увернувшись от двух Сетов, пытавшихся завладеть им, оказался в ладони Шалила. Он засунул его в какую-то складку в одежде.

Самый лучший из Аштаров взглянул на Эдит.

— Что ж, — сказал он, — я сделал всё, что мог.

Он повернулся к великану:

— Что будет со мной?

Пристальный взгляд чёрных глаз внимательно изучал его.

— Кристалл передаёт мне информацию, — ответил он. — Ты и другой Аштар принадлежите эре, где люди уже биологически изменены?

Аштар хранил молчание. Гигант скривился и затем последовательно изложил то, что наихудший из Аштаров рассказал Эдит в Нью-Йорке, добавив, правда, что первому решению об изменении всей расы предшествовала огромная работа по пересадке органов.

Аштар виновато взглянул на Эдит.

— Ему всё хорошо известно, — сказал он. — Думаю, что вряд ли испорчу дело, если задам один вопрос.

Не дожидаясь её ответа, он обратился к великану:

— В тридцать первом веке, почти за четыреста лет до моего времени, было признано, что невысокие и плотные тела обладают лучшими потенциальными возможностями для выживания, нежели высокие и худощавые. Я вижу, что ваша раса намного выше, крупнее и сильнее, чем то, что было первоначально признано идеальным. Чем это объясняется?

— Необходимостью решать другие задачи, — ответил Шалил. — Моя эпоха, которая по вашим меркам является девяносто третьим веком, является эпохой космоса.

Помолчав, он добавил:

— Поскольку в настоящий момент вы не представляете для нас интереса, я отправлю вас с другим Аштаром в ваше время.

— Подождите! — торопливо воскликнул самый лучший из Аштаров. — А что вы сделаете с этими людьми? — Он махнул рукой в сторону Сетов и Эдит.