За Мехмедом – будущее. Он победит. Но грядущие года с этим человеком не стоят того, чтобы до них доживать.

– Смейтесь, смейтесь, – велел Джустиниани своим генуэзцам. И когда синопский эмир удалился, они безудержно хохотали, показывая друг другу ввалившиеся щеки, почерневшие от пороха лица, пробитые доспехи, окровавленные повязки на руках и ногах. Хохотали во все горло и ненавидели Джустиниани, который требовал от них того, что не по силам ни одному человеку. Да, они ненавидят его – но в то же время любят. Где-то в глубине каждого солдатского сердца живет мечта о винограднике и белом домике на одном из холмов Лемноса. О греческих невольниках на плодородных полях. О праве первой ночи с красивыми сельскими девушками и о княжеских пирах для княжеских воинов.

Со слезами на измученных глазах солдаты заходились в приступе безудержного веселья, а потом, едва держась на ногах, возвращались на стены. Турецкая процессия с развевающимися знаменами удалялась от города под рев рожков и труб. Когда залпы сотен орудий снова слились в сплошной непрерывный гул, сам Джустиниани нагнулся и поднял с земли кость, на которой осталось немного мяса, стряхнул с нее песок и обглодал дочиста.

– Мне дорого стоит княжеская корона, – ухмыльнулся генуэзец. – Я уже отдал за нее изрядную часть собственной плоти и крови, а победы все не видно.

Да, победы не видно, – повторил он и бросил взгляд на огромный пролом, ширина которого превышала уже тысячу шагов. На этом участке не было теперь ни одной башни, а вместо внешней стены стояли лишь редкие временные укрепления. В основном – валы из бревен, земли, вязанок хвороста и куч камней. И еще – корзин, наполненных гравием, – для защиты от вражеских стрел.

Сегодня – четверг. Завтра – священный день ислама. До следующего четверга я, возможно, уже не доживу. Мехмед исполнил заветы Корана и предложил мир, прежде чем бросить свою армию на последний штурм. Султан готов начать великое наступление ислама: это войско – самое сильное, а его предводитель – могущественнейший из властелинов, и он возьмет Константинополь.

Мы – ворота на Запад. Последний бастион Европы. Когда стены рухнут, их заменят наши живые тела.