Выход из строя части следящих систем не обескуражил стражу периметра. Пограничники имели чёткие инструкции на все случаи жизни. Выпадение звеньев в поясе слежения? это может означать атаку мародёров при поддержки хакеров. У высот 219 и 220 полезли из нор и заметались троглодиты? пропала связь с ближним городцом?.. это хуже, похоже на приступ. Порядок действий такой же, как и при вооружённом нападении.

ТРЕВОГА. ПРЕДПОЛАГАЕМАЯ АГРЕССИЯ СО СТОРОНЫ ВЫСОТ 219-220-221. ПОСЛЕ ЧЕТВЁРТОГО СИГНАЛА ВСЕ ВРАТА БУДУТ ЗАКРЫТЫ ПО СХЕМЕ ОСАДНОГО ПОЛОЖЕНИЯ.

Форт услышал гудок, но не понял, что он означает. Затем второй и третий. Четвёртый прозвучал, когда Форт увидел врата.

– Эй, стойте! не закрывайте!! со мной пострадавший!

Створки неумолимо сближались. Ньягонский гуманизм подразумевал, что обитаемая зона не должна пострадать ни при каких обстоятельствах. Затопление, прорыв газа, мародёры – извне только и жди беды. Выбор – наглухо сомкнуть створки. Те, кто оказался снаружи, погибнут, зато будут спасены мириады жителей.

Когда Форт ударил кулаком в неприступную, водонепроницаемую и огнеупорную стену, Тими была ещё жива, но уже уходила туда, откуда не возвращаются. Мышцы расслабились, голова на тонкой шее свесилась набок; Тими стекала с рук. Дыхание редкое, настолько тяжёлое, словно каждый вдох – последний, настолько трудно даются они измученному телу.

Почему так?.. что это за приступ, который начинается с бешенства, а кончается комой? Ответа нет.

Возбуждение, потеря контроля над собой, резко повышенная активность, затем ступор... Торпидная фаза шока – вот оно что! Шок всегда начинается с возбуждения. Шок – удар... удар по организму, по людям. По всем сразу.

Но кто, как и откуда наносит удар?.. Одной религией не объяснишь. Пыль, отказ электроники, радуга...

Форт легко, но настойчиво потряс Тими:

«Проснись!.. ну проснись же!»

Что ещё он мог сделать? Основ первой помощи для ньягонцев Форт не знал. Но ему казалось, что, если он будет бездействовать, в следующую секунду жизнь покинет Тими. Надо как-то достучаться до неё, позвать обратно в наш мир, не отпускать... На Форта вновь накатило острое чувство собственной беспомощности.

Лицо Тими стало отстранённым, восковым; веки, ноздри и губы окрасились лиловыми тенями. Сердце билось глухо и мерно. Форт слышал этот стук, ощущал его ладонями, всем своим существом. Пока бьётся сердце, есть надежда на спасение, можно повернуть процесс вспять.

И вдруг тишина. Гулкая, бесконечная тишина. Часы жизни остановились, и смерть вступила в свои права. Кожа стала мраморной, дыхание замерло на губах, холод и окоченение начали разливаться по телу.

Её сердце остановилось, но Форт упорно продолжал взламывать радаром код управления вратами. А потом до врат добрался обессиленный, задыхающийся Pax со сворой взъерошенных троглодитов. Пока пещерные жители, расположившись поодаль, скулили и вылизывали друг дружку, Pax сел у стены рядом с Тими, и так они молчали, пока не открылись врата.

– Это был её родственник? – Форт проводил взглядом худого большеголового офицера из нао Гутойс, который перед тем некоторое время беседовал с Рахом наедине.

– Муж. Теперь он вдовец. Ещё остался сын, Гира. – Pax, казалось, почти не двигал глазами с момента, когда понял, что надежды нет. Он всё время смотрел в какую-то одному ему известную точку – мимо Форта, мимо врача, мимо начальника.

– Почему-то я не думал, что она замужем. Я полагал...

– Вы заблуждались. Он – тоже. Но он – выдержанный, трезвый человек. Я не услышал от него ни одного несправедливого слова.

Помолчав, Pax добавил:

– Хотя ему казалось, что она участвует в опасных акциях не из любви к риску, а чтобы быть рядом со мной. Это правда.

– Ты мог бы, наверное, найти девушку среди эйджи, – не очень уверенно сказал Форт.

– Зачем? – Pax впервые нарушил режим созерцания пустоты и посмотрел на Форта с искренним недоумением.

– Хороший ответ. – Форт постарался, чтобы голос звучал примирительно.

– Жалованье офицера позволяет усыновить сирот – двух, даже трёх. – Pax вновь уставился куда-то. – Я бы так и поступил со временем, но теперь мои планы изменились.

– Вот как? хочешь уйти с оперативной работы?

– Вовсе нет. Я попрошу направить меня в Аламбук со специальным заданием. Скорее всего, я не вернусь.

– Брось эти разговоры, – Форт встал так, чтобы оказаться лицом к лицу с Рахом. – Пройдёт время... всё сгладится. А то, что накипело на душе, ты выложишь на повседневной службе.

– Вы не понимаете, – терпеливо сказал Pax. – Я поклялся отомстить, и я отомщу. Я найду тех пятерых жрецов...

– Офицеры, совет ждёт вас, – пригласил секретарь.

Как и всюду в Эрке, зал заседаний был обставлен скромно, с соблюдением разумной экономии средств и жилого объёма. То есть это был даже не зал, а просто вытянутая комната с однотонными серо-зелёными стенами, бледно-голубым потолком и узорным полом. Стола и кресел в земном понимании тут не имелось – по длине зала простирался низкий, не выше десяти сантиметров, помост из лакированного дерева, вдоль которого на плетёных подушках располагалось четырежды восемь мужчин и женщин в клановой одежде. Одного Форт знал – полковник Ониго, второе по значимости лицо в силах безопасности, он же глава отдела исследований. Очень сдержанный и корректный ньягонец средних лет с внимательными тёмно-жёлтыми глазами – на радужке левого приметный бронзово-чёрный сектор, направленный к виску; должно быть, за это его и прозвали Золотой Луч.

– Господа совет, представляю вам Унгела Раха и Унгела Фортуната, известных как Пятипалый и Эксперт Удача. Они отчитаются о работе по известному вам явлению.

Ониго был слегка зол – парочка эйджи заявила, что с результатами ознакомит весь совет сразу, а он – один и раньше всех – ничего не услышит. Что говорил по этому поводу Ониго, в архивах не сохранилось.

– Мотаси, вам слово, – тихо напомнил Pax.

– Господа совет, мы изучили последствия одиннадцати ударов, или приступов, как они названы в нашем отчёте. Цифры и факты не слишком важны; вы можете прочесть их после. Позвольте изложить наш вывод.

– Говорите. – Молчание нарушил только пожилой наоси высокого ранга, седой, очень чистый, волосок к волоску.

– Скажу сразу – вывод вам не понравится, – сплеча заявил Форт. – Вы даже возмутитесь.

– Говорите же. – Тон седого стал резче, настойчивее; большие, круглые глаза ньягонцев следили за дерзким чужаком. В глубине их зрачков играли сполохи.

– Тогда слушайте –

– Что за шутки?! – Седой встал. – Мы не затем вас наняли и вызвали сюда, чтобы выслушивать детские считалочки!

– Это не шутка и не считалка. – Эйджи по имени Эксперт начальственного гнева не боялся. – Господа совет, это единственная на сегодня истина, и все меры, которые я предлагаю, исходят из неё. Точка!

– Вы специалист по экстренным ситуациям или по фольклору? – въедливо спросила важная наогэ. – Мы живём в мире технологий, а не в сказке; давайте основываться на реалиях.

– Технологии? – Форт обвёл совет глазами. – У скольких из вас, управляющих градом, под жилетом приколота радуга? а если я попрошу поднять руки тех, у кого нет значка?.. Вы все веруете в Зверя, а ждёте технологических решений!

Воцарилось молчание; даже седой наоси опустился на свою подушку.

– Ваши предложения? – мрачно вымолвил Ониго.

– Найти Зверя – и уничтожить его. И как можно скорее, пока он не нанёс очередного удара.

Тут молчание лопнуло и вспыхнул галдёж, словно по залу пролегла оранжевая полоса.

– Вы понимаете, что говорите, офицер?!

– Это безумство! настоящее безумство!

– Не предложение, а выдумка!! пустые слова!

– Вы что – лично хотите поднять на него руку?!

– ...и помни – ты бьёшься в последний раз, – проговорил Pax со странной улыбкой, беспечно глядя на возмущённых советников. – Мне это нравится.