– Будет тебе, Том. Келли – сексуальная хищница. Она намечает мужчину и прет на него, как хорошо оснащенный охотник. Она хочет приобщить тебя к своей коллекции.

– Если ты намеревался меня развлечь, то у тебя это не получилось.

– Я не пытаюсь тебя развлечь. Я пытаюсь быть другом. – Джейк остановился, чтобы слова дошли до Тома. – Другом тебе… и Сьюзен.

Шея Тома пошла красными пятнами.

– Такой женщине, как Келли, нет надобности гоняться за мужчинами, ей скорее надо палкой от них отбиваться.

– Держу пари, что она пользуется не этим инструментом.

– Очень смешно, Джейк. Очень смешно.

– Я не стараюсь тебя забавлять, – повторил Джейк, глядя Тому в глаза. – Послушай, сплетничают, что в списке одержанных ею побед сенатор и бывший губернатор. Келли умеет справляться с женатыми мужчинами: богатыми, влиятельными и старше себя.

Том скептически улыбнулся:

– Что ж, значит, я не подхожу ей.

– Нет, подходишь. На три четверти. Том помрачнел:

– Какого черта, что ты от меня хочешь, Джейк?

– Ничего. Я считаю, что ты должен знать про ее репутацию, вот и все.

Том избегал смотреть Джейку в глаза.

– Хорошо. Считай, что ты меня просветил.

– Отлично. – Джейк внимательно на него посмотрел. – Думаю, тебе лучше знать, что Сьюзен видела ее здесь сегодня. Она расстроена.

Теперь долго молчал Том, потом он покачал головой:

– Сьюзен была расстроена по другому поводу. Она переживает из-за нашей ссоры. Мы поссорились, потому что она поехала к той женщине. – Том холодно посмотрел на Джейка. – Я не хочу, чтобы Сьюзен впутывалась в это. Эта женщина и ее ребенок – не члены нашей семьи.

Это была любимая тактика Тома – переходить от обороны к нападению. Но то, что хорошо в суде, не всегда срабатывает в жизни.

Джейк медленно поднялся:

– Это моя дочь, и потому она член моей семьи. – Его голос был спокоен, но тверд как сталь. – Я всегда считал тебя и Сьюзен своей семьей и не хотел бы ничего менять. Но ты никак не поймешь: у меня есть ребенок, и я буду ему отцом. Маделин теперь часть моей жизни, а значит, и часть жизни близких мне людей. Сьюзен понимает это. Она понимает и готова встретить Маделин с распростертыми объятиями. Надеюсь, что ты решишь действовать так же. – Джейк повернулся и вышел из кабинета.

Том смотрел Джейку вслед. У него было тягостное чувство, что все, что ему было дорого, уходит, как вода во время отлива. Он развернул кресло к стене, чтобы видеть висевшие на ней фотографии.

Рейчел – ей лет восемь – сидит у него на коленях вот в этом самом кресле и восторженно смотрит на любимого папу. Рейчел держит в руках лосося, которого поймала во время их совместной поездки на рыбалку на озеро Тенкиллер, ей тут двенадцать. Рейчел в черной мантии с гордостью показывает диплом колледжа.

Рейчел. Она была светом его жизни, осью его мира, ласковым, нежным центром его сердца. Никакие его профессиональные победы, никакие деньги не могли сравниться с той гордостью и радостью, которые дарила ему дочь.

И вот теперь у Джейка есть дочь. И он, Том, не хочет признавать его право быть отцом. Черт, а имеет ли он на это право? Том прислонился головой к спинке кресла и закрыл глаза.

– Сьюзен права, – пробормотал он, – я действительно упрямый осел.

Он развернул стул к письменному столу и оперся на локти. Он не может требовать от Джейка, чтобы тот отказался от ребенка. А потом, дело не в ребенке.

Дело в матери ребенка. Эта женщина – эта Энни Холлистер – займет место Рейчел. Том должен придумать, как избавиться от нее. Он должен помочь Джейку получить единоличные права на воспитание ребенка.

У каждого своя тайна, свой скелет в шкафу. Если он будет копать особенно тщательно, он найдет его и в шкафу этой девицы.

Откинувшись на спинку кресла, Том нажал кнопку на телефоне. По интеркому откликнулся голос секретарши.

– Да?

– Позвоните секретарю Джеффа Блейда и узнайте имя и номер частного детектива, услугами которого он пользовался в деле Хендерсона. – Его друг и соратник Джефф как-то сказал, что знает детектива, гарантирующего абсолютный результат. «Он ищейка, – сказал Джефф. – Под любой скалой отыщет жука».

– Да, сэр, – откликнулась секретарша. – Что-нибудь еще?

– Нет. – Том постучал карандашом по крышке стола. – Мне нужен только номер телефона и имя.

Маделин стащила еще одну сковородку с нижней полки в кухонном шкафу. Не обращая внимания на шум, Энни, сидя за кухонным столом, сосредоточилась на чайной заварке на дне чашки Хелен.

– Препятствие устранено, – сказала она, – я вижу лишь энергию, живость и активность. – Она улыбнулась Хелен. – У тебя все в жизни будет идти по нарастающей.

Круглолицая женщина со снежно-белыми волосами просияла.

– Мне для того, чтоб понять это, и гадать-то было не нужно, но все же приятно это услышать, – с улыбкой сказала она. – Как хорошо вернуться домой.

– Как хорошо, что ты вернулась.

Бен привез Хелен из больницы два дня назад и забросил ее по дороге к Энни, пока сам занялся скотом.

Грохот на кухне заставил Энни подпрыгнуть. Она оглянулась на Маделин: девочка только что открыла для себя, что если ударить сковородками одну о другую, получается музыка. Радостно захихикав, она проделала это еще раз.

Энни сморгнула:

– Уверена, что у твоей дочери в доме гораздо тише.

– По-разному бывало, – улыбнулась Хелен. – Но мне этой суматохи и не хватало. – Взяв из корзинки на столе вафлю с черничной начинкой, она с любопытством посмотрела на Энни. – Расскажи мне про этого мужчину.

При одной мысли о Джейке сердце Энни затрепетало. Она протянула руку к кружке с кофе.

– Сначала, при первой встрече, он показался мне грубоватым, но потом впечатление изменилось. Он вообще-то очень добрый. И обожает Маделин. – Энни взяла с соседнего стула большую коробку и протянула ее Хелен: – Посмотри, что он прислал вчера.

Коробка была полна чудной детской одежды из дорогого магазина в Талсе. Хелен широко раскрыла глаза:

– Ну, он щедр. Энни кивнула:

– Когда я попросила у няни счет за ее услуги, оказалось, что Джейк уже все оплатил.

– Чудесно!

– Конечно, как только у меня будут деньги, я ему верну долг.

Хелен наклонилась к Энни:

– Но няня помогала тебе ухаживать за Маделин. Это только справедливо, что он будет делить с тобой финансовые расходы, Энни. В конце концов, он – отец ребенка.

– Я знаю. Я просто… – Энни вздохнула. – Боюсь, что меня будет связывать с ним слишком многое.

Хелен махнула рукой в сторону Маделин:

– Это существо со сковородкой на голове уже связывает вас будь здоров как.

Энни усмехнулась:

– Ты права, и я понимаю, что он будет играть большую роль в ее жизни. Я просто не знаю, какую бы роль я хотела, чтобы он сыграл в моей.

– Жизнь Маделин и твоя тесно переплетаются сейчас, – возразила Хелен. – И так будет продолжаться еще несколько лет.

Энни кивнула:

– Я просто не хочу зависеть от него. Если я позволю ему делать что-то для меня, это может произойти.

– А чем это плохо?

– Если я начну чувствовать себя зависимой, то у меня может возникнуть потребность в нем. А если это случится… ну, тогда это будет уже другая история.

– Хочешь сказать, что можешь заинтересоваться им как мужчиной? – мягко спросила Хелен.

Энни опустила глаза:

– Может быть.

– А в этом что плохого?

Маделин яростно ударила одной сковородкой о другую. Энни поднялась на ноги:

– Но он недосягаем, Хелен. Во всяком случае, эмоционально. Он все еще любит свою погибшую жену и говорит, что никто не может с ней сравниться. Я не хочу попасть в ситуацию, когда мне придется конкурировать с идеализированным призраком.

Зазвонил телефон.

– Поговори в другой комнате, – предложила Хелен. – Она так лупит по сковородкам, что ничего не услышишь. Я останусь здесь и буду дирижировать концертом.