— Не разговаривайте вы с ним, — сказал Дэнгл.
— Я вовсе не намерен раскрывать все свои секреты первому встречному, — сказал Хупдрайвер. — Этого вы от меня не дождетесь. — И со злостью добавил: — Я говорю это вам, сэр.
Они с Фиппсом стояли, расставив ноги, и крайне свирепо глядели друг на друга, и одному богу известно, до чего бы тут дошло, если бы в дверях не появился раскрасневшийся, но вполне спокойный, долговязый священник.
— Ох уж эта анахроническая юбка, — буркнул долговязый священник в дверях, по-прежнему являя собой жертву предрассудков, требующих, чтобы особа духовного сана ездила только на трехколесном велосипеде и только в черном. С минуту он смотрел на Фиппса и Хупдрайвера, затем протянул руку, несколько раз повел пальцем перед лицом Хупдрайвера и сокрушенно произнес: — Ай-яй-яй!.. — Потом еще сказал: — Фу! — и, фыркнув с отвращением, скрылся в дверях столовой, откуда отчетливо доносился голос мисс Мергл, говорившей, что она просто не может этого понять.
Такое крайнее неодобрение сильно подорвало твердость духа мистера Хупдрайвера, а тут еще появился массивный Уиджери, и Хупдрайвер совсем сник.
— Это и есть тот человек? — мрачно вопросил Уиджери особо предназначенным для такого случая голосом, исходящим откуда-то изнутри.
— Не делайте ему больно! — сжав руки, взмолилась миссис Милтон. — Как бы он с ней ни обошелся… Никакого насилия!
— Сколько вас еще там? — вызывающе осведомился Хупдрайвер, притиснутый к подставке для зонтов.
— Где же она? Что он с ней сделал? — спросила миссис Милтон.
— Не желаю я стоять здесь и слушать, как меня оскорбляют совершенно незнакомые мне люди, — заявил мистер Хупдрайвер. — И не думайте, что я стану это терпеть. Послушать вас, так я съел эту вашу мисс Милтон.
— Я здесь, мама, — послышался голос Джесси, внезапно появившейся на пороге столовой. Лицо ее было белым, как мел.
Миссис Милтон пробормотала что-то насчет родного ребенка и в порыве чувств бросилась к Джесси. Они, обнявшись, исчезли в столовой. Уиджери хотел было, последовать за ними, но остановился.
— Убирайтесь-ка лучше подобру-поздорову, — сказал он, обращаясь к мистеру Хупдрайверу, — а то придется вам отвечать на весьма малоприятные вопросы.
— И не подумаю, — сказал мистер Хупдрайвер, и от такой смелости у него даже дух захватило. — Я здесь для того, чтобы защищать эту юную леди.
— Думается, вы уже достаточно причинили ей зла, — сказал Уиджери.
— Ясное дело! — угрожающе поддакнул Фиппс.
— Я выйду в сад и посижу там, — с достоинством заявил мистер Хупдрайвер. — Там я и буду.
— Не ссорьтесь вы с ним, — сказал Дэнгл.
На пороге столовой показался священник, он вышел, прикрыв за собой дверь.
Мистер Хупдрайвер с минуту вызывающе смотрел вокруг, затем направился в сад. Но за этой внешней храбростью таилась буря тревожных опасений. За кого они его приняли? Могут ли они ему что-нибудь сделать? Ведь он же не причинил никакого зла! Не под опекой же она находится! Во всяком случае, он надеялся услышать от ее мачехи благодарность.
Реальный мир снова обступил нас, и наше сентиментальное путешествие окончено. Представьте себе перед гостиницей «Рыжий камень» целую выставку различных средств передвижения на колесах, возле которой с важным и внушительным видом стоят Дэнгл и Фиппс, а также владелец изысканной двуколки из Рингвуда. Уиджери и священник маячат в вестибюле гостиницы, видимо, прислушиваясь к приглушенным звукам, доносящимся изнутри. В саду за домом на скамейке в состоянии нервной прострации сидит мистер Хупдрайвер. Сквозь открытое окно одного из номеров доносятся женские голоса, они звучат то громче, то слабее, словно там идет совещание. Время от времени слышится что-то похожее на девичье всхлипывание.
— Ума не приложу, где, черт возьми, она могла его подцепить! — с возмущением говорит Фиппс, обращаясь к Дэнглу.
— Но кто же этот человек в коричневом костюме? — спрашивает священник, обращаясь к Уиджери. — Что-то я не пойму.
И тот же самый вопрос задают в гостинице.
Дама в темно-зеленом, да будет вам известно, — это мисс Мергл, школьная учительница Джесси, которая прежде всего разослала во все стороны множество коротких телеграмм и таким образом ускорила поимку беглянки. Священник по счастливому стечению обстоятельств был знаком с мисс Мергл и встретился им, когда они сошли с поезда в Рингвуде. Едва ли нужно добавлять, что гениальная мысль воспользоваться услугами велосипедного магазина родилась в наполеоновском мозгу Дэнгла.
Миссис Милтон склонна была закатить чувствительную сцену, однако Джесси мягко, но решительно отклонила изъявление чувств с ее стороны и открыла полемику.
— Почему это за мной устроили такую нелепую погоню? — спросила она, когда священник направился к выходу.
— А почему ты вела себя так нелепо? — спросила мисс Мергл.
— Джесси, — трепетным голосом воззвала к ней миссис Милтон. — Скажи мне…
— До чего дойдут нынешние девушки, — перебила ее мисс Мергл, — просто трудно себе представить. И откуда только они набираются таких сумасбродных идей? Все это хорошо в романах…
— Скажи, кто этот человек? — продолжала миссис Милтон. — Где ты с ним познакомилась? Почему ты вдруг убежала с ним?
— В жизни не видела, чтобы так нелепо и странно переиначивали все, чему я учила, — сказала мисс Мергл. — Просто не представляю себе, какое можно найти оправдание…
— Он выглядит таким простым, таким вульгарным…
— Разъезжать вот так по всей стране…
— Неужели тебе нечего сказать?
— Если бы, — сказала Джесси, — вы дали мне хоть слово выговорить…
— Говори же! — приказала миссис Милтон.
— Это так ужасно! — воскликнула мисс Мергл.
— Этот молодой человек, — начала Джесси, — один из самых храбрых, самых бескорыстных, самых деликатных…
— Конечно, конечно, — сказала миссис Милтон. — Но где ты все же могла познакомиться с таким человеком?
— С этим образцом совершенства? — добавила мисс Мергл.
— Он спас меня.
— Скажите пожалуйста!
— От вашего друга мистера Бичемела! — Тут нервы у Джесси не выдержали, и она расплакалась.
— Мистера Бичемела?! — воскликнула миссис Милтон, сразу предположив самое ужасное. — О!
— Что такое? — спросила мисс Мергл. — Уж конечно этот ужасный человек…
— Мистер Бичемел догадался, что я недовольна была своей жизнью дома. И он уговорил меня… наболтал мне всякой чепухи… — Джесси замялась.
— Ну и что же?
— Женщины пишут в книгах насчет свободы, и чтобы жить так, как хочется, и тому подобное. Но такой свободы не существует, человек должен работать для того, чтобы жить, если он не хочет жить за счет кого-то Другого. Я обо всем этом не подумала. Мне хотелось чего-то добиться в жизни, стать кем-то, что-то делать — самоотверженное, благородное.
— Точка зрения в высшей степени эгоистическая, — прервала ее мисс Мергл, — все о себе, о своих мечтах…
— А мистер Бичемел? — с расстановкой повторила миссис Милтон.
— Он давал мне читать книги, настраивал меня против праздной жизни, которую я вела, уговаривал уехать с ним. Он говорил, «то поможет мне занять свое место в жизни.
Она умолкла.
— Ну и что же дальше?
— Он хотел заставить меня выйти за него замуж!
— Господи помилуй! — воскликнула мисс Мергл. — Как же так? Это же двоеженство!
— Продолжай же, — сказала миссис Милтон, теребя носовой платок. — Продолжай. Расскажи нам, что же все-таки было … Он бросил тебя?
— Мы путешествовали, как брат и сестра.
— Так, так!
— Но… этот вульгарный молодой человек, как вы его назвали, который сидит сейчас на улице, увидел нас и кое о чем догадался.
— Ну и что же?
— И когда мне уже казалось, что… я попала в западню, он вмешался. Если бы вы знали, как мужественно, как решительно, как скромно он себя вел!.. Совсем по-рыцарски!
— Ну, а мистер Бичемел… — начала было миссис Милтон.
