— С вами все в порядке? — Харрисон склонился над ней, так что его лицо оказалось совсем близко. — Вы меня слышите? — Он довольно небрежно похлопал ее по щеке. — Мисс Бенчли?

— Да слышу я, слышу. — Она оттолкнула его руку.

Он с облегчением вздохнул.

— Кажется, вы упали в обморок.

— Ничего подобного. — Джинкс приподнялась на локтях. — У меня никогда не бывает обмороков. Помогите мне встать.

— Может, вы подвержены припадкам? У вас так странно были скошены глаза…

— Знаю. — Она чувствовала себя полной идиоткой.

— И часто это с ними случается?

— В зависимости от того, как часто этого я хочу! — В качестве иллюстрации она сначала скосила глаза, а потом вернула их в нормальное положение.

Маркиз смотрел на нее, нахмурив лоб, и Джинкс вдруг стало неловко: она все еще лежит на земле, а над ней склонился знаменитый повеса. Хорошо еще, что поблизости нет никого из слуг. Впрочем, лучше бы кто-нибудь из них находился неподалеку, потому что Харрисон Стерлинг слишком внимательно ее разглядывал и это вызывало у нее беспокойство.

Потом он тоже скосил глаза, и она, не удержавшись, громко расхохоталась.

Гость рассмеялся в ответ, и какое-то время они смеялись вместе, но, когда он помог ей подняться на ноги, веселое настроение сразу покинуло обоих. Виною тому были пренеприятные обстоятельства, вынудившие их встретиться.

— Кажется, ни я, ни вы не одобряем брак Колина и Элис. — Джинкс окончательно пришла в себя. — Так почему бы нам не согласовать наши действия в отношении их безрассудного поступка?

— Я не могу позволить им пожениться. — Харрисон сжал челюсти. — И сделаю все, чтобы предотвратить этот брак.

— А если будет уже поздно, что тогда? — Джинкс вдруг пришла в голову абсолютно шальная мысль: если бы только они встретились при других обстоятельствах, то, может быть… Но потом рассудок все-таки взял верх. Это же лорд Хартли, пресловутый повеса и дуэлянт!

Затаив дыхание, она повторила свой вопрос:

— Если будет поздно, что тогда?

Последовала долгая напряженная пауза.

— Я не опоздаю.

Джинкс услышала в его голосе угрозу и приготовилась к самому страшному, но он молчал. Что еще она может сделать?

— Думаю, вам пора уезжать.

— Наверное, они отправились в Гретна-Грин, — сказал он, не двигаясь с места.

— И я так думаю. Прощайте, лорд Хартли. — Джинкс повернулась, собираясь уйти, но он схватил ее за локоть.

— Было бы лучше, мисс Бенчли, если бы вы согласились мне помочь. В наших общих интересах найти их до того, как ваш брат погубит ее.

— По меркам общества — вашего общества — ее репутация уже запятнана.

— У меня есть необходимые средства, чтобы исправить это.

— Ах да, разумеется, деньги. Вы же богаты. — Она натянуто улыбнулась. — Увы, у меня нет никаких сведений, которые помогли бы вам. Брат не воспользовался ни одной из наших карет, но это не имеет значения. Может быть, экипаж достала ваша наивная сестричка?

— Вряд ли.

— Значит, они наняли экипаж или решили поехать верхом. — Джинкс надеялась выудить у него хоть какую-нибудь информацию.

Харрисон на мгновение задумался.

— Элис не такая искусная наездница, чтобы отважиться на столь длинное путешествие верхом.

«А вот я прекрасно езжу верхом», — подумала Джинкс. Но сначала ей надо было избавиться от Харрисона Стерлинга.

— Какой бы способ передвижения они ни выбрали, вы только напрасно теряете время, оставаясь здесь, лорд Хартли.

— Возможно, да, а возможно, и нет. Предупреждаю вас, мисс Бенчли, не вздумайте помогать беглецам. Можете сколько угодно себя обманывать, рассуждая о браке только по любви, но на самом деле английское общество гораздо более прагматично, уж я-то знаю.

— Неужели? Тем более вам следует спешить. Уезжайте скорее, лорд Хартли, спасайте свою сестру, пока Колин не сделал ее своей женой. А потом вам придется мчаться обратно в Лондон, прежде чем у вас из-под носа выкрадут всех богатых наследниц. Будьте прагматичны, — поддразнила она. — Время уходит.

И все же Харрисон решил не торопиться и подождать, хотя это далось ему нелегко. Вспыльчивая мисс Джинкс Бенчли права: время уходит. Надо быть практичным, надо спешить… но что-то заставляло его не доверять ей.

Выехав с мощеного двора замка, украшенного многочисленными башенками и крытыми переходами, он вместе со своим камердинером Роджером на полном скаку промчался под высокой аркой из стриженных в виде драконов ветвей тиса, мимо небольшой, в половину натурального размера голландской ветряной мельницы и миниатюрной копии классического греческого пантеона; едва миновав все эти нелепые постройки, разбросанные среди мирного сельского пейзажа, он резко повернул обратно и спрятался за деревьями охотничьего парка. Ему было весьма любопытно узнать, что таится за словами этой заносчивой мисс Бенчли, которыми она нанесла ему весьма ощутимый удар. Он, разумеется, усомнился в том, что все в ее семье женились по любви, и все же она заставила его задуматься. Неужели кто-нибудь в современном обществе выбирал себе пару, руководствуясь столь шаткими соображениями?

За рощей, где он скрывался, расстилался большой луг, постепенно оживавший под яркими лучами солнца, пробивавшимися сквозь утренний туман. Но Харрисон не видел ни овец, пасущихся среди сочной зелени, ни извивающуюся каменную ограду, которая уже сотни лет обозначала границу поместья. Его мысли были заняты сестрой и их последним разговором.

Элис очень расстроилась, когда он отчитывал ее по поводу нелюбезного поведения с Арлином Форрестером, лордом Мивером. Это было восемь дней назад. Самонадеянно решив, что Элис подчинится его выбору, он беспечно уехал в Уинчестер. В конце концов лорд Мивер не так уж стар — сестра отвергла кандидатуру лорда Бартона именно по этой причине. Он также не пьяница — под этим предлогом Элис возражала против лорда Тинсдейла. И бабником он не прослыл — на этом основании был отвергнут лорд Ламкин. У всех троих — Бартона, Тинсдейла и Ламкина — большие связи, знатные предки и громадные состояния, но теперь Харрисон знал, что ни один из них действительно не подходил его милой сестренке.

У Арлина Форрестера не было ни одного из этих недостатков. Правда, Элис считала его невыносимо нудным и, вероятно, не ошибалась, но это вряд ли можно считать серьезным аргументом. Более того, для мужа такая черта могла оказаться полезной. Форрестер был честным и ответственным парнем, серьезно относящимся к жизни.

И все же именно мысль о вступлении в брак с этим человеком заставила Элис броситься в объятия нищего авантюриста, который тут же потащил ее в Гретна-Грин.

Без всякого сомнения, она считала, что любит его, и за это Харрисон был готов ее простить, а вот Бенчли не может рассчитывать на такую поблажку. Колин Бенчли воспользовался неопытностью невинной девушки и будет примерно наказан за свою наглость.

К сожалению, часть вины все же лежала и на нем, признался себе Харрисон: он часто и надолго оставлял Элис одну, а когда ему явилась мысль, что настала пора ей выйти замуж, стал слишком давить на нее.

Три года назад сам Харрисон решил присмотреть себе жену и в соответствии со своим положением в обществе обзавестись наследником. За три года не нашлось ни одной подходящей девушки, с которой он захотел бы соединить свою жизнь. Ни одна из тех молодых женщин — будь она умна или глупа, титулована или просто богата, — с которыми он танцевал на балах и флиртовал, не затронула его настолько, чтобы сделать предложение.

Не то чтобы Харрисон ждал, пока влюбится, а вот для Джинкс Бенчли, очевидно, важно было именно это. Что касается Элис, она уже была в том возрасте, когда возникает опасение засидеться в девицах, и все же она продолжала отвергать самых достойных женихов, разумеется, во имя любви!

У него этой проблемы не было. Он не делал ставки на любовь, но факт оставался фактом: подходящая женщина для него так и не нашлась. Тогда почему он решил, что может отыскать подходящего мужа для Элис? Впрочем, это вовсе не означало, что сестра вольна делать все, что ей заблагорассудится, не посоветовавшись с ним, и история с Бенчли служит тому доказательством.