Он был в этом уверен, но промолчал и пошел к себе в комнату, где его ждала бутылка виски, а также долгая беспокойная ночь.

Как теперь ему избавиться от этой несносной Джинкс Бенчли? Если учесть, кто она и при каких обстоятельствах они познакомились, он явно совершил глупость с этим поцелуем. А еще в десять раз глупее было прижимать к себе ее восхитительное — хотя он видел его всего лишь мгновение — тело. Все же ему удалось не скомпрометировать ее полностьр и он не сделал ничего такого, что нельзя было бы исправить… хотя и продолжал желать эту девушку, даже зная, что она не из тех, кого мужчина может безнаказанно соблазнить. Но когда дело касалось Джинкс, доводы разума были бессильны — как он ни старался, ему не удавалось выкинуть ее из головы.

Харрисон тяжело вздохнул и поднес к губам стакан. Единственное решение — это избавиться от невыносимой, но восхитительной мисс Бенчли до того, как он сделает то, что уже нельзя будет исправить.

Казалось, от усталости она тут же заснет как мертвая, но не тут-то было. Джинкс чувствовала себя слишком расстроенной, слишком возбужденной, сбитой с толку и рассерженной.

Ближе к полуночи все у нее внутри просто кипело от злости. Как он смел врываться в ее комнату!

К двум часам она была готова совершить убийство. Этот человек посмел сначала целовать ее, а потом обвинил в том, что она решила его соблазнить!

К четырем часам Джинкс уже сгорала от стыда. Встать голой из ванны, когда он сидел совсем рядом, а потом с такой страстью его целовать — разве это не ужасно? Неудивительно, что он усомнился в ее целях. Любую женщину, которая вела бы себя так, как она, можно было бы обвинить в неблаговидных намерениях.

Когда часы на первом этаже пробили половину пятого, Джинкс решила, что пора что-то делать. Она надела мятый и все еще до конца не просохший костюм для верховой езды, натянула мокрые сапоги, закрутила волосы в узел и спрятала их под шляпу, намереваясь больше ни минуты не оставаться под одной крышей с Харрисоном Стерлингом, даже если ей придется ехать дальше одной. По словам хозяйки, до Шотландии было еще два дня пути, если, конечно, не подведет погода. По раскисшей от дождя дороге карета едет медленно, так что Колин вряд ли намного ее опередил. Может, уже сегодня ей удастся его догнать.

Лорд Хартли, конечно, придет в бешенство и бросится ее догонять — он не из тех, кто привык, чтобы кто-то его переиграл, и не захочет, чтобы она от него ускользнула, но это лишь удвоило ее решимость.

На минуту Джинкс задумалась, наморщив лоб. По иронии судьбы у нее и у лорда Хартли общая цель: не допустить брака своих родственников, с той разницей, что она хотела защитить брата. Если бы Стерлинг не слыл таким кровожадным, она не стала бы противиться браку Колина и Элис. А собственно, почему ей непременно нужно предотвратить брак Колина и Элис? Оба они достаточно взрослые и вполне могут сами решать свою судьбу. Кто она такая, чтобы вставать на их пути? Не лучше ли, вместо того чтобы помогать расстроить этот брак, прийти к ним на помощь и таким образом сорвать планы лорда Хартли?

Итак, решено, она во что бы то ни стало найдет сбежавшую парочку раньше его, а затем отвезет их в замок Бенчли.

Почувствовав себя гораздо лучше, чем пару часов назад, Джинкс толкнула дверь — и целая башня кастрюль с невероятным шумом рассыпалась у ее ног, а одна из них со звоном покатилась по коридору.

Проклятие! Какая неудача. Не удалось тихо улизнуть из дома.

Когда дребезжание металла утихло, она услышала, как наверху скрипнула дверь и на лестнице раздались тяжелые шаги. Захлопнув дверь и тяжело дыша, Джинкс прислонилась к ней спиной. Черт бы побрал этого человека за то, что он помешал ей сбежать! И вообще черт бы побрал этого несносного упрямого маркиза, с которым она имела несчастье познакомиться.

— Неудачная попытка? — Насмешливый голос прозвучал так близко за дверью, что от неожиданности она подскочила. — Теперь вы видите, что от меня не так-то просто отделаться?

Если бы этот голос не обладал такой нервирующей хрипотцой, она нашла бы, что ему возразить, честное слово! Но голос был именно с хрипотцой, глубокий и ласкающий, как бархат, отчего у нее мурашки побежали по телу.

— Черт, — выдохнула Джинкс, всерьез опасаясь за свой рассудок. Все это какое-то безумие! Почему голос этого мужчины действует на нее таким невероятным образом? Странная, почти первобытная реакция, но тем не менее это так. Остаток ночи она провела в печальных мыслях о своей несчастной судьбе, а рано утром хозяйка принесла ей в комнату поднос с завтраком. Джинкс поела только потому, что знала — ей это необходимо.

Конюх уже подвел их лошадей к входной двери, а она все еще оставалась в своей комнате. Из раздумий ее вывел стук в дверь. Это был лорд Хартли.

— Поезжайте дальше без меня. Я остаюсь, — холодно заявила она.

Она должна была предугадать, что он тут же войдет к ней.

— Вы заболели?

— Да, — ответила она, не поднимая глаз, так как боялась смотреть на него.

Стерлинг попытался потрогать ее лоб, но Джинкс отскочила настолько далеко, насколько это было возможно.

— Кто учил вас манерам? — взорвалась она. — Это не ваша комната, а я не ваша забота. Уходите. Мне надоела вся ваша пустая затея, я возвращаюсь домой.

— В Гемпшир? В свой замок? — Он подозрительно посмотрел на нее.

Джинкс кивнула. Ей было совсем не просто отвести от него взгляд: стройный, красивый какой-то особенной суровой мужской красотой, он против воли вызывал в ней неодолимое влечение, хотя на самом деле все должно быть наоборот, потому что, кроме мужественной красоты, другие достоинства у него отсутствовали. Маркиз был слишком высокомерен и самонадеян, слишком богат; а вот есть ли у него интеллект и умеет ли он рассуждать здраво, об этом она не имела ни малейшего представления.

И еще Харрисон — преданный брат, напомнил ей едва слышно внутренний голос, он серьезно озабочен судьбой сестры.

Даже слишком серьезно озабочен, решила Джинкс, увидев, с каким выражением он смотрит на нее.

— Я вас здесь не оставлю, и мое решение окончательно. Начнем с того, что вы не можете совершить обратный путь до Гемпшира без сопровождающего. Во-вторых, я не верю, что вы поедете домой, а позволить вам ехать в Гретна-Грин одной не могу, как вы сами догадываетесь.

— Я уже сказала, что передумала и не еду в Гретна-Грин.

— Нет, едете. — Стерлинг схватил ее за запястье и заставил встать.

— Сейчас же прекратите! Кто вы такой, что позволяете себе распоряжаться мной? Я…

Но лорд Хартли был явно сильнее и предпочел пропустить ее слова мимо ушей. Схватив дорожную сумку и не обращая внимания на протесты Джинкс, он поднял ее на руки и понес из комнаты вниз по узкой лестнице к выходу, где их ждали лошади, а затем довольно грубо посадил в седло и сам вскочил на своего коня. Хозяйка сунула в руку Джиллиан узелок с хлебом и сыром, и они выехали со двора.

Весь день Джинкс вынашивала свой план. Они поднимались на холмы, спускались с них, миновали широкие долины, а она все время думала, как ей отомстить этому деспотичному лорду Хартли, и поэтому упорно молчала, не отвечая ни на одно его замечание.

— Откуда у вас это имя — Джинкс?

Она снова не ответила, и он сделал это за нее:

— Вы были трудным ребенком, почти таким же трудным, как сейчас.

Джинкс смотрела вперед, поклявшись себе, что не перестанет на него злиться. К сожалению, он передразнил ее таким смешным фальцетом, что она еле сдержалась, чтобы не рассмеяться.

— Да, очень трудным, — продолжал он. — Упрямые и неразумные женщины, как правило, своим поведением напоминают малых детей.

— Я вовсе не неразумная, — высокомерным тоном заявила Джинкс.

— Тогда признайте, что вы упрямы.

— Это вы упрямы, а я просто решительная.

Он придержал коня, и теперь они ехали рядом.