Плевать мне на то, как она на меня смотрит. На стол упала пачка банкнот, и будь я проклят, если на эти деньги не проживешь полгода, ни черта не делая. Ни за одну работу мне не предлагали и половины той суммы, что лежала перед глазами и щекотала нервы.

Я извлек из ящика стола конверт и сложил в него деньги.

— Прежде чем взять это, я должен знать, за что мне платят. Таковы условия игры. В меценатство я не верю.

Ее презрительный взгляд меня совершенно не трогал — я ко многому привык. Не скажу, что появление этой красотки так уж меня удивило. Но все же я чаще имею дело с людьми, стоящими у подножия той социальной лестницы, на вершину которой взобралась эта дама. Одна лишь бриллиантовая брошь на шелковой косынке тянула тысяч на десять, не меньше. Конечно, мне доводилось работать с клиентами, которые чиркали золотыми зажигалками, вываливали на стол толстые бумажники из крокодиловой кожи и доставали из них пухлые чековые книжки. Не хочу лукавить, брал я с них на десять, пятнадцать процентов больше, но лишь потому, что с толстосумами много мороки и, как правило, они требовали подробные отчеты, чего не делали остальные.

До ее появления я тихо-мирно попивал джин из бумажного стаканчика. Мне казалось, что день сегодня пройдет легко и беззаботно. Она вошла без стука, точнее ворвалась, застав меня врасплох. Пришлось сбросить ноги с полированной поверхности стола на пол и подтянуть галстук.

— Может скажете хоть что-нибудь? Или вы пришли выслушать историю моей жизни?

— Ваша невежливость вполне соответствует подвальному убожеству, в котором вы пребываете.

— А вы пришли предложить мне офис в Холдинг-центре на пятидесятом этаже с окнами на Золотые ворота?

— Нет, уж лучше оставайтесь здесь. Вам идет этот насест. Стул выдержит, если я на него сяду?

— Надеюсь. На вид вы не очень тяжеловесны, но я не знаю, сколько весит яд, которым напичкан ваш язык.

От двери до стола два шага, но она сделала их, будто передвигалась по минному полю. Высокая стройная брюнетка со светло-серыми глазами, смотревшими на меня сквозь стекла очков. Белая блузка хорошо гармонировала с синей широкой юбкой. Сумка из змеиной кожи, которую она держала обеими руками, показалась мне излишне пухлой и тяжелой. Из нее были вынуты деньги и брошены на стол.

Дама села напротив меня. Стул выдержал и даже не скрипнул.

— В городе полно солидных агентств с соответствующей обстановкой и обслугой. Почему вы обратились ко мне?

— У меня мелкое дело.

— Как вы узнали мой адрес?

— Из телефонного справочника.

Она лгала. Мое имя действительно в нем значится, но находится в конце алфавита. Если искать по справочнику, то уже на самых первых его страницах значится не меньше трех десятков частных детективов, имеющих свои конторы в городе. Нельзя предположить, что она живет по'соседству и ей удобно до меня добираться. Такие женщины не ходят пешком, да и район, в котором я расположился, предназначен для других слоев общества. В конце концов меня не интересуют ее причуды. Пусть врет, если ей хочется.

— Я читала о вас в газетах, — неожиданно добавила она, не отрывая от меня взгляда.

— Шутите? Если кто-то обо мне и писал, то это не назовешь рекламой.

— Ну, это не важно. Вы меня устраиваете.

— Польщен. Выкладывайте, что там у вас. На сто процентов я был уверен, что придется копаться в грязном белье. Мне везет на такие развлечения.

— Дело касается моего мужа.

— И что же с ним?

— С ним ничего. Со мной что-то не то. Не хочу мириться с его обманом. Устала.

Мне стало скучно. Не уловив моей реакции, красотка продолжала:

— Он мне изменяет.

— Понятно. Вы хотите, чтобы я подтвердил ваши подозрения или опроверг их.

— Мне нужно знать наверняка и иметь доказательства. Тысяча долларов в конверте ваши, если вы выполните мое поручение.

К сожалению, мой банковский счет показывал мне язык и я брался за любую работу. Почти за любую, поскольку какие-то деньжата еще позванивали на дне моего кармана. Но отказываться от столь примитивной возможности урвать целое состояние было бы кощунством. И все же я еще слегка попижонил:

— Мне трудно с ходу дать однозначный ответ. Назовите его имя, данные, изложите ваши предположения и все остальное.

— Зачем вам все это знать?

Еще не спрятанный я стол конверт уговорил меня промолчать.

— Он спит с девицей-машинисткой.

— Мне ие известно о ком идет речь, — с тупой занудливостыо повторил я.

Клиентка открыла сумочку, просунула в нее руку и выудила сигарету. Что-то там есть и помимо столь невесомых предметов. Определенно. Я зажег спичку, поднес к сигарете, подрагивающей в ее нежных розовых губах, а другой рукой вырвал у нее сумку. Через секунду на стол высыпалось ее содержимое. Женских безделиц здесь хватило бы на кордебалет, но револьвер двадцать пятого калибра никак нельзя было назвать безделицей. Сигарета упала на пол, а рука дернулась к оружию. Несколько запоздалая реакция, пушка уже лежала у меня на ладони. Я поймал ее за локоть, и на секунду мы оба застыли. Исходящий от вес запах духов относился к тем сортам, которыми пользуются темпераментвые девочки, чтобы мужчины бегали вокруг, высунув языки.

— Сядьте. Я не люблю, когда ко мне приходят с оружием.

Ее взгляд напоминал направленный пучок света, бьющий от лампы прямо в лицо. Я отпустил ее, н она рухнула на стул. На сей раз он скрипнул.

— Что вы себе позволяете? — испуг в ее глазах трансформировался в злобу.

Я откинул барабан и прокрутил его. Два патрона были пробиты, а из ствола несло гарью.

— В кого вы стреляли? Вчера или сегодня?

— В мишень. Верните вещи и продолжим разговор. Я пришла не за тем, чтобы подвергаться обыску.

— Ну что ж, продолжим.

Я сгреб побрякушки в сумочку, не заглянув в бумажник, хотя желание такое, признаться, возникло. Для веса опустил на дно и револьвер. Это ее проблема. В мгновение ока она вырвала у меня из рук свое сокровище.

— Теперь к делу, хватит ужимок, — почти грубо произнес я.

Она вздрогнула, но я своего добился, спесь с нее слетела, как мыльная пена. Теперь на ее миловидное лицо приятно было посмотреть.

— Итак, кто вы?

— Меня зовут Хэйзл Кейлеб. Я жена Эрвина Кейлеба.

Она достала из бумажника визитную карточку и положила на стол. Я машинально взял ее и, не глядя, сунул в нагрудный карман.

Надо сказать, мне стало душновато. Кто такой Кейлеб, я прекрасно знал. Владелец концерна, обеспечивающего поставки отличного кофе из Латинской Америки в обмен на сельскохозяйственную технику, которую производят его заводы в Калифорнии. Не рыба, а кит. Но я и глазом не моргнул, демонстрируя полную невозмутимость. Не заметив на моем лице никакой реакции, она продолжала:

— Я давно подозревала моего мужа в неверности. А тут мне сообщили, не имеет значения кто, что у Эрвина действительно есть молодая любовница. Я не могу с этим мириться, это оскорбительно. Я хочу, чтобы вы принесли мне доказательства или же опровергли грязные сплетни. Гонорар назначайте сами. Тысяча долларов лишь аванс.

Я задумался, изобразив на своем лице интенсивную работу мысли. Говорят, это у меня неплохо получается. Не трудно себе представить какие деньги она получит при разводе, доказав с моей помощью вину мужа. Погладив ладонью подбородок, я немного помычал и деловито произнес:

— Еще две тысячи, если я представлю доказательства в суд. Вы ведь этого хотите?

— Три тысячи, — сказала она, глядя мне в глаза, я почувствовал в ее тихом упорстве силу, с которой вода давит на плотину.

Я мужественно выдержал напор.

— Щедро, ничего не скажешь.

— Деньги меня не интересуют. За звоном монет в голосе Хэйзл Кейлеб угадывались времена, когда их у нее не было и в помине.

— Ну, хорошо. Когда приступать к работе?