Итог инициативы Саркози можно подвести опять же фразой Далиля Бубакера: «Почему, если в Кабуле бреют бороды, мы должны их отращивать в Париже?» ⁴⁴

Таким образом, исламисты, пользуясь в одном случае откровенным попустительством английских властей, а в другом случае либеральным французским законодательством, смогли отвоевать часть позиций у представителей умеренных мусульманских общин.

Еще часть влияния и позиций эти умеренные мусульманские общины, которые уже давно существуют на территории Европы и известны своей лояльностью, потеряли благодаря весьма своеобразной политике европейских властей по продвижению «евроислама».

Концепция евроислама состоит в принятии европейскими мусульманами ограничений, которые вытекают из светского характера европейских государств. И, на первый взгляд, является разумной и конструктивной. Однако когда дело доходит до практического воплощения этой концепции в жизнь, возникают большие проблемы.

В 2003 году в Страсбурге произошел скандал, связанный с тем, что власти стали оказывать грубое давление на местную общину. Сначала власти города пообещали оказать финансовую помощь в строительстве новой мечети, но потом неожиданно увязали помощь в строительстве с готовностью местной общины выполнить ряд условий. Речь шла о том, что проповеди в будущей мечети должны читаться по-французски, а не на арабском языке. От общины также потребовали помощи в борьбе с несовершеннолетними преступниками, соблюдения прав женщин, а также содействия мэрии в вопросе о запрете на ношение хиджаба.

Требования мэрии были с возмущением отвергнуты, так как вопрос о языке проповеди был признан чисто теологическим, а вопрос о «хиджабе» политическим. В ответ вице-мэр Страсбурга Робер Гроссман заявил: «Мы не хотим что-то блокировать, но хотим, чтобы наши принципы уважались»⁴⁵. И пригрозил пересмотреть не только решение о финансировании строительства мечети, но и решение о самом строительстве.

Необходимость диалога европейского общества с проживающими на территории Европы исламскими общинами (а также гражданами, исповедующими ислам) не вызывает сомнения. Вопрос лишь в том, в чем именно состоит содержание этого диалога.

Те, кто пытается получить ответ на этот вопрос, раз за разом обнаруживают одно и то же. А именно – что применяемые сейчас конкретные действия, направленные на обеспечение подобного диалога (так называемые «меры по продвижению умеренного ислама»), бьют по позициям представителей действительно лояльных властям мусульманских групп. А значит, содействуют активизации тех групп, которые прикрывают свои радикальные цели «фиговым листком» так называемой «имитационной лояльности». Без выработки четких критериев, проводящих границу между подлинной и имитационной лояльностью, диалог Европы с исламом рискует приобрести весьма прискорбный для Европы характер.

После террористических актов, совершенных в Лондоне в июле 2005 года, «меры по продвижению умеренного ислама» были разработаны и в Великобритании. В рамках программы, одобренной лейбористским правительством, было принято решение о поддержке лояльных английскому правительству исламских СМИ и организаций. Было решено также открыть при нескольких мечетях в Англии курсы по адаптации мусульман к жизни в британском обществе.

Но принятые меры вскоре обнаружили свою близорукость и несостоятельность по отношению к реальным вызовам. Ведь уже давно основную угрозу в европейских странах представляют не необразованные эмигранты, плохо разбирающиеся в законодательстве чужой страны, а хорошо образованные мусульмане, разочарованные в западных ценностях и европейском образе жизни, причем отнюдь не по причине культурной фрустрированнос-ти или социальной маргинальности.

Более того, многие из принимающих ислам европейцев и американцев становятся адептами именно радикальных учений. Так называемые конвертиты, которых, кстати, становится все больше (по данным мусульманских союзов Германии, в 2005 году в ислам перешло около тысячи немцев, а в 2006 году до четырех тысяч человек), чаще всего исповедуют наиболее радикальные версии ислама. В сентябре 2007 года немецкие спецслужбы арестовали троих мусульман, готовивших на территории Германии крупномасштабные теракты. Двое арестованных оказались коренными немцами, принявшими ислам⁴⁶.

Последней каплей, исчерпавшей терпение мусульманского сообщества как в Европе, так и в США, стал выпущенный в 2007 году американской Рэнд корпорейшн доклад «Формирование умеренных исламских сетей». Одной из заявленных задач доклада было введение четких критериев, необходимых для выявления по-настоящему умеренных мусульман (речь при этом шла, прежде всего, не о мусульманских общинах на Западе, а о собственно мусульманских странах). Чтобы получить характеристику «умеренных», мусульманин или какая-то группа должны принять четыре основных принципа:

Первый. «Приверженность демократии в ее восприятии либеральной западной традицией и согласие с тем, что политическая легитимность является производной от воли народа, выражаемой в ходе свободных и демократических выборов»⁴⁷ .

Второй. Признание нерелигиозных источников права. «Барьером, который разделяет умеренных мусульман и радикальных исламистов в странах, где существуют юридические системы западного образца (а таких в мусульманском мире большинство), является правомерность применения законов шариата», – говорится в докладе⁴⁸.

Третий. Признание и уважение прав женщин и религиозных меньшинств. Авторы доклада оговаривают, что умеренность мусульманина определяется, в частности, его готовностью по-новому интерпретировать положения Корана и Сунны, касающиеся прав женщин и людей, исповедующих другие религии.

Четвертый. Выступление против терроризма и незаконного на-силия⁴⁹.

Видимо, чтобы усугубить «эффект» от третьего пункта доклада, в котором мусульманам рекомендуется пересмотреть Коран, в категорию «умеренных» были включены автор «Сатанинских стихов» Салман Рушди, индийская писательница Таслима Насрин, призывающая к пересмотру ряда коранических положений, и активный критик традиционного мусульманского общества, канадская журналистка, феминистка Иршад Манджи⁵⁰. Инициатива Рэнд корпорейшн, по вполне понятным причинам, вызвала возмущение и негодование среди лояльных Западу последователей ислама. При этом сами авторы признают, что приведенных ими критериев недостаточно для выявления взглядов «групп, декларативно называющих себя "демократическими", как, например, "Братья-мусульмане"»⁵¹ и приводят дополнительные критерии, в практической эффективности которых тоже можно усомниться.

Европейские политики внесли вклад в раздражение мусульманской общины планами по обучению имамов навыкам борьбы с радикализацией молодых мусульман, озвученными вице-президентом Европейской комиссии Франко Фраттини⁵¹.

Не последнюю роль в развитии напряжения между мусульманами и европейцами играют высказывания правых европейских политиков, вроде высказывания лидера голландской «Партии свободы» Гирта Вилдерса. В интервью каналу Euronews в июле 2009 года Г.Вилдерс заявил, что «не верит в умеренный ислам». По его мнению, ислам не пройдет «путь христианства с его Ветхим и Новым Заветами, с отделением церкви от государства, с Просвещением последних веков». И пришел к выводу, что «мы не должны поддерживать европейский или умеренный ислам, не должны доверять ему»⁵³.

Таким образом, идут следующие процессы.

Существовавшая десятилетиями в Европе очень неоднородная, но в целом лояльная западным ценностям мусульманская группа стремительно размывается.

С одной стороны, европейские правительства оказывают давление на лояльные мусульманские общины, вызывая их раздражение и фактически ставя перед выбором.

Либо – сблизиться с теми, кто не принимает сотрудничества с европейскими властями, то есть отвергнуть ценности не только европейского, но и исламского модерна. И принять ценности исламского контрмодерна.