¹⁰ Palestinian children taught paradise is reward for martyrdom // Palestinian Media Watch. 28.06.2006. http://palwatch.org/ main.aspx?fi=111 amp;fld_id=111 amp;doc_id=1180

¹¹ Dupont G. Le racit du parcours de la kamikaze belge! // La Derniere Heure. 01.12.2005.

¹² http://www.al-fateh.net; см. также интервью Тафлика Хамида (бывшего члена «Исламского джихада»): 22-летие «Хамас»: методы современной подготовки террористов-смертников // Радио Свобода. 15.12.2009. http://www.svobodanews.ru/ content/transcript/1905465.html

¹³ Арас Д. Терроризм вчера, сегодня и навеки. Баку: SADA, 2003. C. 38.

Самир Саран – вице-президент ORF

Хемант Наир - научный сотрудник, ORF

В исследовании предпринимается попытка разобраться в процессе нарастающей радикализации мусульманского сообщества в Индии (и перспективах этого процесса), а также обсудить вопрос о традиционных и новых факторах, которые формируют и определяют самосознание этого сообщества. В демократиях воздействие на сознание чаще всего осуществляется в неявной и сложной форме и основывается на убеждении. При этом, согласно Льюкесу¹, предполагается, что сама власть базируется на консенсусной основе, т.е. на привлекательности идей, или культуры, или способности лидера задавать нужную повестку дня через институции и нормы, оказывающие определяющее воздействие на выбор других людей. Отсюда центральное значение приобретает процесс убеждения, апелляция к чувствительным очагам сознания целевых групп.

Эффективнее всего, по-видимому, этот процесс реализуется путем распространения идей и образов, подтверждающих и закрепляющих «нужные» точки зрения через самый значительный канал воздействия – средства массовой информации, как старые, так и новые. СМИ – «важное поле борьбы за преобладание», и осуществление влияния происходит путем продуманного и ориентированного на привлекательность смыслового конструирования.

В этом исследовании мы попытаемся, прежде всего, уловить основные направления дискуссий об исламе в современной Индии – Индии с ее демократическим устройством и все более либерализуемой экономикой, где в то же время парадоксальным образом происходит распространение радикальных и ориентированных на насилие разновидностей ислама. Выявив определенные ключевые тенденции, мы рассмотрим далее вопрос о том, могут ли (и в какой степени) СМИ на языке урду способствовать развитию этих тенденций посредством повседневного общения с мусульманским читателем.

Акты террора, имевшие место в Мумбаи 26 ноября 2008 года («11/26»), средства массовой информации и политики поместили в один ряд с другими актами террористического «джихада» типа событий «9/11» в Нью-Йорке и «7/7» в Лондоне. Если обратиться к истории террористических актов в Индии, то обычно приводят три вида причин, объясняющих их истоки.

Чаще всего вина за террористические акты возлагается на Пакистан – государство, которое, как считают (и небезосновательно) многие в Индии, применяет террор в качестве стратегического средства государственной политики.

Вторую возможную причину происхождения террора усматривают в строении мусульманских обществ и их неспособности войти в мир современности, из-за чего они оказываются на обочине социального развития. Ориенталисты описывают мусульман как «отсталых», «необразованных», «бедных», «обездоленных» и в таком качестве как пушечное мясо для фабрики террора, управляемой Пакистаном.

Наконец, в-третьих, истоки террора возводятся к временам раздела Британской Индии на два государства, после чего некоторые мусульмане в Индии оказались настолько тесно связаны с мусульманством за рубежом, что готовы сотрудничать с ним в ущерб национальным интересам Индии. Эта тема акцентируется с еще большей силой с тех пор, как на политической сцене Индии зазвучал голос правых индуистов.

Размашистая категоризация и наклеивание ярлыков приводит к игнорированию сложных вопросов, которые возникают, когда занимаешься любым событием, рассматривая его более глубоко и всесторонне. Вышеназванные объяснения происхождения мусульманского экстремизма позволяют Индии возложить вину исключительно на Пакистан и «исламский терроризм» и снять с себя ответственность в вопросах, касающихся выявления глубинных причин террора и его способности вербовать последователей и привлекать сочувствующих.

Нам могут возразить, что это связано с врожденной склонностью наций и обществ выносить вовне, «экстернализировать» такого рода явления. Запад, со своей стороны, часто трактует терроризм как нечто далекое, происходящее из стран третьего мира, из «обедневших и отсталых регионов» Афганистана, Пакистана и Ближнего Востока. Эта склонность западного мира – наследие колониального/ориенталистского мышления, мышления в категориях «неизбывного Запада» и «неизбывного Востока».

Та же склонность, к сожалению, мешает западным странам заглянуть внутрь себя и заняться недостатками своего собственного социально-политического пейзажа. Об этом свидетельствует хотя бы готовность Запада называть собственных мусульман «умеренными и прогрессивными», одновременно клеймя мусульманских преступников (даже тогда, когда они являются выходцами из западных стран) как «исламских террористов», выросших в странах чуждой культуры, странах, лишенных прав и свобод. Ведь признать, что недовольство и насилие существуют и среди их собственного мусульманского населения, означало бы признать, что недостатки свойственны и той разновидности либерального плюрализма, который сложился в современных западных демократиях.

Индия, ее правительство и народ реагировали на события в Мумбаи и другие теракты в прошлом сходным образом. Истоки этих кровавых акций были вынесены вовне и локализованы исключительно в «фундаменталистском и недемократическом» Пакистане. Этот угол зрения опасен, поскольку слишком упрощает ситуацию. Изощренность и растущая частота терактов на территории страны свидетельствуют о том, что радикальная исламистская идеология пользуется значительной и растущей поддержкой в самой Индии. Независимо от того, существует или нет глобальная сеть джихада со своими особыми структурами, неоспорим тот факт, что в самой Индии наличествуют социальные условия, благоприятствующие тому, что недовольные люди из мусульманской общины Индии тянутся к идеологии, ныне именуемой многими «радикальным исламом». Существование «Студенческого исламского движения Индии» с его неистовой политической агитацией свидетельствует о росте радикализма в мусульманской общине Индии. Участие в терактах доморощенных террористов с образованием и выходцев из обеспеченных семей показывает, что этот радикализм присутствует во всех слоях общества, в том числе и среди тех, кого относят к городскому среднему классу.

Такое развитие событий требует, чтобы проблема получила всестороннее освещение, и именно этим мотивировалось настоящее исследование, которое стремится внести ясность в вопрос о социально-политических и экономических факторах влияния на религиозные общины и на способы их социального выражения.

Но прежде чем приступить к изложению результатов исследования, уместно обратить внимание на современные нарративы, которые оказывают самое серьезное влияние на данное обсуждение. Сторонникам ожесточенного и жесткого ислама Индия предлагает сегодня уникальную парадигму. Это та самая парадигма, за которую держатся деятели гражданского общества и политики в старании сохранить и укрепить светскую и «абсорбирующую» конструкцию индийской нации. Эта парадигма сложилась благодаря комбинации как отдаленных исторических, так и сравнительно недавних событий.

К значимым факторам, влияющим сегодня на эту индийскую парадигму, относится тенденция религиозного возрождения, проявившаяся в 1990-х годах в стране, прежде гордившейся своей принципиальной светскостью. Еще один фактор – это противоречивая готовность существенной части общества принять и активно насаждать дух капитализма в стране с социалистическим экономическим ландшафтом. Программа экономических реформ, начатых в 1991 году, и последующее процветание, обогатившее часть населения, по-новому поляризовали общество. В контексте обсуждения исламского радикализма важно обратить внимание на три тенденции, обозначившиеся в 1990-х годах.