Одежда скромная – все тот же стандартный, характерный для нынешнего Китая, синий костюм, измятый неопрятной бедностью. Правда, ткань не хлопчатобумажная, а шерстяная.
Единственное, что нарушало общий типично-стандартный вид Пу И, так это его старинного покроя бархатные черные туфли на многослойной войлочной подошве, с обстоятельными круглыми носками, глубокие и удобные. Такие, как носили в старину. В наши дни можно увидеть такую обувь чаще всего на старых картинах или на сцене…» [305].
Пу И говорил глуховатым, осипшим голосом, много курил, затягиваясь, видно было что он волновался. Он сразу же изъявил желание сделать официальное заявление, поблагодарив Советский Союз за бескорыстную помощь. «СССР большой друг Китая, – заявил Пу И, – я понял это, когда путешествовал по стране и видел работу советских мастеров и инженеров на предприятиях Китая» [306].
С марта 1960 г., когда Пу И стал работать в Ботаническом саду Академии наук Китая, он стал получать жалование по 60 юаней в месяц. Его младшая сестра работала в ресторане, имела троих детей и получала в два раза меньше брата – всего 30 юаней в месяц. Пу И рассказывал, что он «немножко нервничал при первой встрече с Чжоу Эньлаем». Премьер при встрече, коснувшись амнистии, сказал, что партия и народное правительство амнистировали бывшего императора, а не его преступления. «Вы были императором в конце династии Цин, за это вы не ответственны, – продолжал он, – но вы должны быть в ответе за свои деяния в период марионеточного Маньчжоу-Го». В том же 60-м году он начал изучать трехтомник статей Мао Цзэдуна, планировал, когда совсем перевоспитается начать писать книгу «Первая половина моей жизни». Но для этого, как он подчеркнул в беседе с советской журналисткой, он должен стать «красным не только снаружи, но и внутри». На просьбу Олеси Кравец написать несколько слов о его дальнейших намерениях и устремлениях, Пу И авторучкой написал:
«Есть компартия Китая, только благодаря ей был создан народный новый Китай, народ стал свободен, и Китай достиг невиданных ранее славы, силы и благополучия.
Перед Китаем, строящим социализм, открылись перспективы коммунистического строительства.
Одновременно только тогда, когда появилась компартия Китая, только тогда в отношении преступников начали применять методы перевоспитания. Вот я, например. Меня, в прошлом «черта», сделали человеком.
Моя жизнь дана мне компартией. Мое лицо дано мне компартией. Я всю свою жизнь буду следовать за компартией. И, взяв за образец жизнь Мао Цзэдуна, буду непрерывно учиться и самопреобразовываться. Я буду бороться за то, чтобы быть и специалистом, и красным. Все это для нашей социалистической родины, для блага народа. Все это для того, чтобы искупить свои прошлые преступления. Такова моя воля. Такова моя твердая решимость на пути в будущее.
17 марта 1960 года, Пекин» [307].
Мы видим, что в этой небольшой записке нашли отражение почти все лозунги КПК тех лет, слышим слова и штампы, которые автоматически произносили китайцы, иногда даже не задумываясь, что они говорят, хотя думали они часто по иному.
Примерно в это же время он начал писать свою «автобиографию». Годом позже, уже будучи сотрудником Комитета по изучению исторических материалов при Народном Политическом Консультативном совете Китая (НПКСК) Пу И всецело занялся своей книгой. В апреле 1962 года он оказался уже депутатом НПКСК. Бывший император активно и с большим удовольствием посещал официальные приемы и банкеты, раздавал направо и налево многочисленные интервью китайским и иностранным корреспондентам, появлявшиеся сразу же на страницах печатных изданий, бойко высказывался по различным международным проблемам.
10 июня 1961 года Чжоу Эньлай в Госсовете устроил прием, на который пригласил Пу И и его ближайших родственников. На приеме, который длился около пяти часов, были также приехавшая из Японии жена Пу Цзе и ее младшая дочь Ху Шэн, их сопровождали мать Сага Хисако и младшая сестра жены Митида Котоко. На встрече присутствовали также маньчжуры – известный писатель Лао Шэ (1899-1966), автор таких знаменитых литературных произведений переведенных на многие языки мира, включая русский, как «Рикша», «Записки о Кошачьем городе», «Под пурпурными стягами», пьес «Лунсюйгоу», «Чайная» и других, погибший в первые дни «культурной революции». Его жена – известный современный художник, супруга известного артиста пекинской оперы Чэн Яньцю (1904-1958). Чжоу Эньлай выступая перед собравшимися, отметил, что среди присутствующих имеется бывшие император и придворная аристократия, сейчас они все живут на равных правах, как и мы. Пу И в Пекинском ботаническом саду изучает тропические растения, а также добровольно участвует в труде. Его брат Пу Цзе изучает садоводство в парке Цзиншань. Их третья сестра – член районного комитета НПКСК Дунчэн, пятая сестра совершенно самостоятельно выучилась на бухгалтера, шестая сестра хороший каллиграф и художник, седьмая – герой труда, отличный преподаватель начальной школы. Кто скажет вам сейчас, когда вы идете по улице – что это бывшие император, аристократия, бюрократы. Сегодня вы все изменились, превратились в рабочих, служащих, преподавателей, все служите народу [308].
Далее Чжоу Эньлай подчеркнул, что только после основания КНР народ всего Китая стал равноправным, сюда же включается и бывший император, который перевоспитался, в других странах такого не могло бы быть. Прошу всех вспомнить, в какой стране мира, после того как свергли феодальный строй и создали республику бывший император мог продолжать жить, да еще занять свое равноправное со всеми место в обществе? Здесь Пу И вставил, что такого дела во всемирной истории еще не было. Родня Пу Цзе поблагодарила премьера Чжоу Эньлая за помощь, оказанную им в том, чтобы они смогли приехать в Китай повидаться с родственниками. Чжоу Эньлай ответил, что это не помощь одного конкретного человека, а это политика нашей страны [309].
К 1964 году «автобиография» Пу И была закончена и в марте этого года она впервые была издана в Пекине под названием «Первая половина моей жизни». Книга представляла собой коллективный труд безымянной группы высококвалифицированных специалистов-историков, привлеченных в помощь «автору». Как считает российский старейший китаевед академик С.Л.Тихвинский «по богатству содержащегося в ней фактического материала, что само по себе требовало проведения специальных исследований, по характеру изложения и своему литературному стилю, эта книга явно выходит за пределы интеллектуального уровня, эрудиции и литературных способностей Пу И» [310]. Это же подтверждали многие зарубежные историки в своих рецензиях на данную книгу [311]. Да и сам «автор» открыто признавал это. «Учреждение, в котором я работал, – писал он, – создало для меня массу удобств, предоставив мне, в частности, множество ценных исторических материалов. Благодаря помощи многих незнакомых мне друзей я смог получить ряд ценных сведений из библиотек и архивов, а также пользоваться материалами, специально найденными для меня. Некоторые из них были слово в слово переписаны из редчайших источников людьми, которых я никогда не видел. Уточнить и проверить многие факты и сведения помогли мне работники издательств» [312].
Об интересе, проявленном к необычной книге населением коммунистического Китая говорит ее многократное переиздание и большие тиражи, причем размеры тиражей шли по нарастающей степени: первое издание – март 1964 год – тираж 34,5 тыс.; второй тираж – ноябрь 1964 г. – 30 тыс.; третий четвертый и пятый тираж – 1966 г. – 50 тыс. (правда, часть тиража в связи с началом «культурной революции» так и не поступила в продажу). Далее, сразу же через год после окончания «культурной революции» в 1977 г. – рекордный тираж 70 тыс.; ноябрь 1978 г. – 50 тыс.; декабрь 1979 г. – 220 тыс.; октябрь 1981 г. –320 тыс.; декабрь 1982 – 380 тыс.; август 1983 г. – 150 тыс.; октябрь 1983 г. – 1,2тыс. Всего же, по далеко неполным данным, только к 1987 году общее количество изданных в Китае книг Пу И «Первая половина моей жизни» достигло астрономической цифры – один миллион 700 тыс. экземпляров [313]. Пожалуй с его книгой могли сравниться только красные «Цитатники» («Мао чжуси юлу ») Мао Цзэдуна, его избранные произведения и «три» и «пять» самых популярных статей, изданных за время «культурной революции» (1966-1976 гг.), тираж которых достигал астрономической цифры – более 5 млрд. экземпляров.
