Плот шел вперед, и Уиллис все более укреплялся в мысли, что это маяк одного из островов Брук, до которых он надеялся добраться после перехода через рифы.

Увы, из-за отсутствия карты и списка маяков этой части побережья он не мог точно определить свое местонахождение, кроме того, трудно было принять решение, с какой стороны лучше обойти остров, чтобы не разбиться о его скалы. Уиллис до боли в глазах всматривался в темноту, боясь ошибиться. Но вот совершенно неожиданно показался остров: чуть ли не под самым носом плота возник его крутой, обрывистый берег. Уиллис лихорадочно вращал штурвал, чтобы взять левее. Ситуация становилась опасной. Темно — хоть глаз выколи. А вспышки маяка слепили, еще более затрудняя ориентацию. Мореплавателю не оставалось ничего другого, как дожидаться, когда после четырех вспышек свет погаснет, и тогда в течение нескольких секунд перерыва пытаться разглядеть черные контуры острова.

Если бы иметь карту! Внезапно вспышки света прекратились, это означало, что «Беспредельный возраст» вошел в мертвую зону маяка, и опасности не избежать. Так оно и оказалось. Плывя в совершенном мраке, плот вдруг ударился о подводную скалу с такой силой и грохотом, что, казалось, разлетится вдребезги. Под напором штормового ветра и больших волн он обрушивался на скалистые выступы, затем, поднятый очередным водяным валом, совершал отчаянный прыжок, который заканчивался новым падением и страшным ударом. Наконец, застряв на особенно большом уступе, плот перестал двигаться вперед. Теперь он только поднимался вверх и снова ударял о него с методичностью копера, забивающего сваю.

Оглушенный немыслимым грохотом разрушаемого океаном плота, Уиллис чувствовал, что последние силы покидают его. Руки слабели, он с трудом держался. Казалось, время остановилось. Он уже не знал, когда произошло столкновение: полчаса, час или три часа назад.

Тем временем «Беспредельный возраст» начал медленно клониться на правый борт. Удары набегавших с юга волн в левый понтон неуклонно увеличивали крен. Уиллис сознавал, что должен как можно скорее покинуть плот, прежде чем тот перевернется кверху дном, погребая его под собой. Но где же искать спасения, если вокруг сплошной ад, если плот окружен скалами, о которые разбиваются огромные океанские волны? Он остался на палубе, привязанный к ней веревками, беспрестанно заливаемый потоками воды. «Беспредельный возраст» кренился с боку на бок, вздымался на скалистом выступе под напором очередного водяного вала, чтобы через мгновение снова опуститься в бешеный водоворот волн. Уиллису было уже безразлично, чем закончится это ужасное испытание, только бы оно скорее прекратилось. Однако хоть разрушение плота в этой ситуации казалось неизбежным, он все еще был цел. Одинокому, беспомощному человеку не оставалось ничего другого, как ждать…

Внезапно Уиллис ощутил, что палуба выровнялась, прекратился оглушительный грохот. Перегнувшись в темноте за борт, он увидел движущуюся к корме воду. Не поверив своим глазам, зажег фонарь: плот плыл. Ветер гнал его вперед, и, покачиваясь на волнах, он плыл, как в давние добрые времена!

Старый человек нашел в себе силы подняться и добраться до штурвала. Увы, руль бездействовал: цепь, соединявшая обе лопасти, была сорвана. Уиллис тотчас же взялся исправлять его, опасно балансируя над самым бортом. В это время он обнаружил, что нижняя часть рулей, выступавшая ниже поплавков, помята, будто была сделана из фольги.

Наконец «Беспредельный возраст» стал в какой-то степени управляемым. Только теперь Уиллис мог перевести дыхание. Первое, что он сделал, это взглянул на часы: пятый час. Близился рассвет. Мореплаватель держал курс по ветру, стараясь как можно дальше отойти от лежавших сейчас с правого борта островов Брук, и без устали всматривался в расстилавшийся перед ним океан, чтобы не прозевать еще какой-нибудь подводной скалы.

Наконец лабиринт скал, окружавших острова Брук, остался за кормой. Уиллис брал теперь левее того курса, которого придерживался в течение последних дней, и плыл на расстоянии около трех миль от лежавшего с наветренного борта острова Голд. До побережья Австралии оставалось всего лишь около 10 миль.

Сейчас, когда уже рассвело и все складывалось хорошо, Уиллису просто трудно было поверить в реальность ужасных перипетий последней ночи. Ведь плот и он сам уцелели только благодаря счастливому стечению обстоятельств.

9 сентября в 9.00 Уиллис заметил очертания суши прямо по курсу. Австралия! Итак, этот 71-летний человек в одиночку переплыл самый большой из океанов на примитивном судне за 204 дня!

Перед плотом, едва различимый в серой мгле, поднимался из-за горизонта плоский берег, поросший деревьями. Похоже, рифов и скал не было, следовательно, опасностей при высадке не предвиделось. Чуть позже Уиллис уже мог различить песчаный и совершенно безлюдный пляж. Дул легкий ветерок. Мореплаватель приготовил якорь, сложил под рукой и сигнальные ракеты — на случай, если возникнет необходимость привлечь внимание. Плот осторожно приближался к берегу.

Вскоре после одиннадцати часов за борт пошел якорь. «Беспредельный возраст» повернул против ветра, паруса его захлопали. Теперь, когда он прошел 11 000 миль и, преодолев Большой Барьерный риф, достиг берега Австралии, ему полагался заслуженный отдых. Путешествие закончилось. Высадка произошла на 18° южной широты и 146°1' восточной долготы.

Уиллис забыл об усталости. Бредя по пояс в воде, он добрался до пляжа. А когда ощутил под ногами твердую землю, опустился на колени и припал к ней.

Через некоторое время, пробираясь среди деревьев, Уиллис встретил первых людей. «Я — Уильям Уиллис, — прел-ставился мореплаватель, — прибыл сюда на плоту…»

Весть о благополучном завершении огромного перехода через океан молниеносно облетела всю Австралию, радио и телеграф разнесли ее по другим континентам. Австралия приняла мореплавателя с большой сердечностью. Вскоре туда прибыла и его жена; они вместе осматривали чудесную страну, везде встречая радушие и гостеприимство. Благодаря любезности австралийских властей судно «Боонаро» переправило «Беспредельный возраст» в Сидней, а затем оттуда плот был доставлен в Соединенные Штаты.

Так закончилось самое долгое путешествие на плоту, во время которого одинокий мореплаватель, неоднократно рисковавший жизнью, проявил невиданную стойкость, мужество и самоотверженность.

В двух одиночных рейсах на плоту, осуществленных в 60— и 70-летнем возрасте, он прошел в общей сложности 18 000 морских миль, что почти равнозначно путешествию вокруг света. При этом он находился в плавании 320 дней. Один! Пример, можно сказать, исключительный.

«Беспредельный возраст» экспонируется в Морском музее американского города Ньюпорт-Ньюс. Вот уже несколько лет рядом с ним выставлена маленькая яхта «Малыш» («Little one») — последнее судно Уиллиса: в 1968 году он отправился на ней в путешествие, из которого уже не возвратился.

Ежегодно много людей отправляется по горным, воздушным, океанским дорогам навстречу риску и приключению. Вступая в опасный поединок с силами природы, люди ставят перед собой разные цели.

Три мореплавателя — Карлос Кара-ведо из Перу, Джейм Толедо (тоже перуанец) и чех Йожеф Матаус — решили пересечь Тихий океан. Установление спортивного рекорда, непосредственная схватка с океаном, встреча с необычным — так они определили свои мотивы.

Двое из них, Карлос Караведо и Джейм Толедо, были опытными моряками. В 1959 году они прошли немалую трассу — 5000 миль — из Кальяо до архипелага Туамоту на широко известном плоту «Кантута II». Собственно, ее экипаж был тот же, что и на «Кан-туте». Перед нами снова пример страстного увлечения плаванием на плоту, увлечения, которое не способно удовлетвориться одним путешествием (так было и в Эпопеях с двумя «Таити-Нуи», потом двумя «Ра» и двумя «Ла Вальса»).