– Зак. – Он поймал меня за руку, подождал, пока я повернусь к нему. Взглянул на меня, и я по его глазам понял, что он отчаянно просит меня понять. – Мне нужно, чтобы мое место оставалось моим. Вот и все, Зак. Я не из-за тебя. – Он прислонился ко мне. – Не сердись.

– Я не сержусь, – сказал я, и то была правда. Мне было больно, да. Но я не сердился. – Так мне помочь тебе выехать или нет?

Последовала небольшая заминка, и он кивнул.

– Да.

– Когда?

Он улыбнулся мне.

– Как насчет прямо сейчас?

У меня возникло ощущение, что он сказал так лишь затем, чтобы лишить себя возможности пойти на попятный, но развивать эту мысль я не стал.

– Хорошо, – сказал я, отдавая ему ключи от фургона. – Веди ты. Я даже не знаю, где ты живешь.

Его квартира оказалась расположена на втором этаже четырехквартирного дома. Только мы ступили на лестницу, как одна из дверей внизу отворилась, и оттуда вышел паренек лет тринадцати с плохой кожей и копной светлых волос, которые были тщательно уложены в псевдонебрежную прическу.

– Здорово, Анжело.

– Привет, Джош.

– Тебя ищет какая-то леди. Как ты уехал, заходила сюда раз сто, наверное. Видно, очень хочет тебя увидеть.

– Меня? Ты уверен? Не Фреда? – Фред, очевидно, был еще одним из жильцов.

Джош кивнул.

– Ну, она спрашивала Анжело Грина. – Он усмехнулся. – Это ведь ты?

Вид у Анжело стал озадаченный.

– Да, но… девчонка?

Джош пожал плечами.

– Типа того. В смысле, я бы не назвал ее девчонкой. Она была, ну, типа как старая. Спрашивала, когда ты будешь дома. Я сказал, чтоб зашла попозже сегодня.

По-прежнему непонимающе хмурясь, Анжело поблагодарил парня, и Джош закрыл дверь.

– Тебя ищет женщина? – шутливо спросил я, поднимаясь следом за ним по лестнице. – Я чего-то о тебе не знаю?

– Зак, я думал, ты в курсе, – отозвался он через плечо, – какой я дамский угодник.

– О да, – сказал я, смеясь. – Но она же старая.

– Джош считает старыми всех старше двадцати. Как-то он спросил, был ли у меня в детстве телек, или их еще не изобрели. – Когда мы дошли до его квартиры, он поставил коробки на пол и открыл замок, но прежде чем открыть дверь, строго предупредил меня: – Только никаких там глупостей, ладно?

– Ладно, – ответил я, и, если улыбку мне удалось скрыть, то от шутки я не удержался. – Даже чуть-чуть нельзя?

Моя шутка не показалась ему смешной. Его брови сошлись на переносице, а в глазах появилось уже знакомое мне упрямство.

– Зак, я серьезно. Это мое место. И мне надо, чтобы оно осталось моим, пусть и всего на последние несколько дней.

– Хорошо-хорошо, без глупостей, я все понял!

Он задержал на мне взгляд, точно не зная, верить мне или нет. Потом вздохнул, откинул с лица волосы и открыл, наконец, дверь.

Мебели в квартире было немного: диван родом из семидесятых, несший на себе отпечаток каждого года своей долгой жизни, заваленный рекламным спамом обеденный стол и кухня, которая выглядела так, словно ей никогда не пользовались.

– Это самый уродливый диван, который я когда-либо видел, – сказал я, и Анжело рассмеялся.

– Кому ты рассказываешь? Он уже был тут. И стол тоже.

– Тогда что нужно будет грузить?

– Кровать. Комод. И вот это. – Он указал куда-то мне за спину.

Я оглянулся посмотреть, о чем он, и у меня отвалилась челюсть. На стене позади меня висел огромный плазменный телевизор.

– С объемным звуком? – ошарашенно спросил я, заметив колонки.

– Чувак, ну естественно. Ты, наверное, последний человек в мире, у которого этого нет.

На низенькой тумбе под телевизором стояли видеомагнитофон, DVD-плеер и Blu-ray-плеер.

– И даже Blu-ray? – спросил я.

– Угу. Знаешь, нам надо начать заказывать фильмы в таком формате. Такие плееры сейчас у кучи народу.

– Новые технологии – это моя смерть. – Вообще я не шутил, но он все равно засмеялся. – Так. А где ты держишь все свои фильмы? – спросил я.

Он криво ухмыльнулся мне.

– Я беру их в прокате, забыл?

Тут и я рассмеялся.

– Точно. У тебя в новой квартире найдется место, чтобы повесить эту штуку?

– Нет, – ответил он, и вид у него внезапно стал неуверенный. – Я собирался разместить все это у тебя.

Я был до нелепого счастлив услышать эти слова. Не потому что мне умереть как хотелось обзавестись плазменным телевизором, нет. Просто это значило, что он планировал проводить со мной хотя бы какое-то время.

– Я буду рад.

– Тогда, может, разрешишь мне забрать взамен твой маленький телек?

– Все, что пожелаешь, Анж. – И какие бы сомнения не одолевали меня в последний час, все они были сметены улыбкой, которую он подарил мне. Он подошел ко мне и быстро поцеловал.

– Спасибо, Зак.

Подхватив пустую коробку, он направился к комнате, где, очевидно, была его спальня.

– Я скоро вернусь, – сказал он, потом обернулся и посмотрел на меня. – Только не заходи туда.

– Не буду.

– Я серьезно.

– Хорошо, – сказал я и, сдаваясь, поднял руки. – Не зайду. Честное слово.

Он посмотрел на меня долгим взглядом, потом вздохнул.

– Зак, я не пытаюсь быть придурком, просто…

– Анжело, – остановил его я, – все нормально. Правда. – Я улыбнулся ему и испытал облегчение, когда он немедленно улыбнулся в ответ. – Собирайся. Я буду здесь.

– Хорошо.

На то, чтобы упаковать вещи с кухни, мне потребовалось всего минут двадцать. Затем я оглядел обеденный стол, думая, стоит ли разбирать его почту. Там был в основном всякий мусор – флаеры, купоны на пиццу, листовки с предложением открыть кредитную карту. Один порножурнал. Несколько минут я листал его, потом, когда он начал оказывать на меня положенное воздействие, понял, что лучше остановиться. Было ощущение, что Анжело не шутил насчет «никаких там глупостей», и настаивать мне не хотелось. Я отложил журнал и решил начать разбирать домашний кинотеатр. Когда я снимал колонку, раздался стук в дверь.

– Зак? – окликнул меня Анжело из-за стены.

– Да, я подойду.

Я открыл дверь и увидел за порогом женщину. Миниатюрную, максимум метр шестьдесят. Со смуглой кожей, темно-карими глазами и густыми черными волосами. О ее возрасте судить было сложно. С одинаковым успехом ей могло быть как тридцать пять, так и пятьдесят. Она выглядела так, словно была перепугана до смерти.

– Я ищу Анжело Грина, – дрожащим голосом сказала она.

И мне моментально стало понятно, что ничего хорошего можно не ждать. Я подумал, не сказать ли, что его нет дома, но не успел.

– Кто там? – выходя из спальни, спросил Анжело. А потом его взгляд остановился на ней.

На секунду он совершенно неподвижно застыл. Воздух в комнате буквально потрескивал от напряжения – как в затишье перед бурей, когда ты видишь молнию и понимаешь, что вот-вот грянет гром.

Затем, не говоря ни слова, он шагнул вперед и захлопнул перед ее лицом дверь.

– Анжело, – сказал я, – это что…

– Анжело, – прервал меня из-за двери ее голос. – Прошу тебя, позволь мне войти.

Он прислонился к двери, точно боялся, что она может попытаться ее выломать.

– Убирайся! – проорал он в ответ.

– Я знаю, прошло много времени, но…

– Много времени? – рявкнул он. – Так это у тебя называется? Много времени? Ты, блин, оставила меня соседей и не вернулась, а через двадцать лет не придумала ничего умнее, кроме как сказать «прошло много времени»?

На несколько секунд стало тихо, и я было подумал, что она ушла. Но потом она почти неслышно проговорила:

– Анжело, пожалуйста. Позволь мне войти. Я просто хочу тебя увидеть.

Он закрыл лицо ладонями, но не двинулся с места.

Целую вечность – хотя едва ли она длилась дольше нескольких мгновений – ничего не происходило. Я не знал, что мне делать. Я ждал какого-то знака, который подсказал бы, что ему нужно.

– Анжело? – наконец сказал я.

Он взглянул на меня. В его глазах было столько смятения, боли и гнева, что у меня обовалось сердце. Я шагнул к нему и завернул его в свои объятья. И он не высвободился, как я ожидал, но прильнул ко мне, словно стоять самому ему было трудно. Он дрожал, и я обнял его покрепче.