Таким образом, установка Лютера на силу божественного Слова была существенно дополнена у Буцера установкой на силу местного религиозного коллектива, и это сочетание многое определило в кальвинизме, который формировался из пополнения учения Лютера богословскими идеями Цвингли и Буцера.
Для Кальвина тема видимой церкви — наиважнейшая. Выдвинутые Мартином Буцером идеи он точно изложил в «Наставлении», подкрепил дополнительными обоснованиями из отцов церкви и Библии, связал с широким спектром конкретных проблем церковного строительства. Более решительно, чем предшественники, Кальвин настаивал на судебной власти церкви в сфере морали. Дисциплину, которую регламентирует церковь, он считал столь же необходимой для общества, как и государственную полицию, даже если речь идет о христианском государстве: меч государства принуждает и наказывает, а Слово с церковной кафедры заставляет грешника исправиться. В связи с этим подчеркивается важность общественного престижа Консистории, судебного органа церкви. Из Женевской республики благодаря деятельности Консистории были изгнаны инакомыслящие и привлечены единомышленники. Свидетельством связи церкви Женевы с вечной невидимой Церковью был для Кальвина приток в город иммигрантов, покидавших родину по религиозным мотивам. Они устремлялись в «школу Иисуса Христа», которую не покидают христиане, оставаясь учениками на протяжении всей жизни.
Кальвин учил, что истинная вера — это не удел изолированных личностей, ее невозможно обрести вне лона церкви, и подчеркивал сакральное значение деятельности местных религиозных общин. Понятие святости церкви как местного коллектива, сплоченного духовными и материальными обязанностями во имя поддержания христианской моральной дисциплины, составило идейную силу кальвинизма. Кальвинисты впоследствии не вносили особых дополнений в учение Кальвина о церкви, в отличие от его теологической системы, а также политических и социальных установок, которые подвергались непрерывной ревизии.
«Нет епископа — нет короля»
Кальвинизм распространялся по Европе из городов-республик Швейцарии (немецкой — Цюрих, Берн, Шафгаузен, Сен-Галлен и романской с центром в Женеве), образуя на местах реформатские церкви. В Германии реформатские церкви учреждались мирно, как и лютеранские, при поддержке владетельных лиц, начиная с курфюрста Пфальца Фридриха III, по поручению которого был составлен «Гейдельбергский катехизис» (1563), признанный реформатскими церквами на немецких землях. Однако в других странах Европы кальвинизм вошел в историю как религия гражданских войн и ранних буржуазных революций.
Отличие политических установок кальвинизма от лютеранства было очевидным с самого начала. Цвингли надеялся оружием установить единство протестантов в швейцарских кантонах и пал в сражении с католиками, а Лютер безуспешно, но последовательно был против применения оружия во имя веры. Единственное исключение он делал в отношении светской власти папы на части территории Италии, допуская ее свержение.
Власть государя у Кальвина рассматривается как христианское призвание людей, которым поручено Богом великое служение и которые не связаны законами. Они могут быть святыми людьми или злодеями, но только Бог ставит и низлагает начальствующих. Народу положено рабское повиновение любой форме государственной власти, терпение и упование на Всевышнего, который покарает тиранов своей рукой. Учение Кальвина о религиозном долге властителя раскрывало, каким должен быть идеальный христианский государь, и черты такого идеала он находил у курфюрста Саксонии Иоганна Фридриха Великодушного, английского короля Эдуарда VI, у королевы Наваррской Жанны д’Альбре и у ряда властных персон, выступивших на стороне Реформации. На практике он привлекал к защите интересов реформатской церкви многих королей и князей, которым хорошо знал цену, но надеялся на воспитание достойных правителей из принцев протестантских династий. Во Франции такую надежду подавал наследник из дома Бурбонов принц Генрих Наваррский, сын Жанны д’Альбре, который в итоге гражданских войн взошел на королевский престол в Париже и стал самым популярным французских королем Генрихом IV, но ему пришлось поменять религию, ведь «Париж стоит мессы!»
С середины XVI в. бряцавшие оружием французские дворяне переходили в протестантизм по политическим соображениям и становились политическими гугенотами. Убежденных сторонников кальвинизма, которых называли религиозными гугенотами, объединила во Франции реформатская церковь, которая провела в 1559 г. первый национальный синод, приняв устав в редакции Кальвина. Разразившиеся затем гражданские войны, продолжавшиеся в течение трех десятилетий, разделили французскую нацию на протестантов и католиков, взаимно истреблявших друг друга. Причины этих войн лежали за пределами религии, но религиозная мотивация использовалась протестантскими мыслителями при обосновании политической теории, которая сделала крутой поворот в сторону от установок Кальвина.
После Варфоломеевской ночи (24 августа 1572 г.), во время которой королевская власть расправилась в Париже и ряде провинций страны с вождями протестантской партии, в печати выступили тираноборцы. Они доказывали, что у христианских подданных есть право свергнуть власть короля-тирана, не дожидаясь, пока его настигнет рука Всевышнего. Поскольку Бог предписал соблюдение Закона всем христианам, то тирана, нарушившего христианские заповеди милосердия, карает с Божьей помощью суверенный народ. Наиболее полное богословское обоснование тираноборчества дал Теодор де Без (1519–1605), глава реформатской церкви Женевы, принимавший непосредственное участие в событиях Гражданских войн во Франции. Затем тираноборческие идеи подхватили во Франции писатели-католики, в Нидерландах — противники испанской монархии.
Реформатскую церковь во Франции монархи преследовали веками, но люди, привлеченные духовным содержанием кальвинизма, а не политические гугеноты с их сословными или династическими интересами, не меняли веры, предпочитая эмиграцию. По Нантскому эдикту короля Генриха IV в 1598 г. им были предоставлены религиозные, социальные и политические права, которые в 1629 г. кардинал Ришелье ограничил. При Людовике XIV после отмены Нантского эдикта в 1685 г. все права у гугенотов были отняты, а волна массовых репрессий привела к тому, что за пределы страны бежали не менее 1 млн чел, которые поселились в странах Европы. Протестантский культ в католической Франции отправлялся тайно, иногда обнаруживая себя в деятельности проповедников, выступавших с социальными лозунгами. В такой религиозной форме проходило восстание крестьян в Южной Франции в 1702–1710 гг., известное под названием войны «камисаров». На протяжении XVIII в. в стране нарастал процесс воссоздания нелегальной структуры реформатской церкви, которая была признана благодаря свержению монархии после Великой французской революции. Закон о разрешении во Франции протестантского культа издал 7 апреля 1802 г. первый консул республики Наполеон Бонапарт.
В отличие от судьбы реформатской церкви во Франции, где кальвинисты отстояли свое существование в условиях постоянных гонений со стороны национальных королей-католиков, в Нидерландах патриоты-кальвинисты сплотились против короля-чужеземца.
Земли провинций Нидерландов (включавшие территории современных Бельгии и Голландии) издавна пользовались автономией в составе австро-испанской Империи Габсбургов. Было немало общих черт в цивилизации Нидерландов и Швейцарии, между городами этих стран сложились устойчивые религиозные контакты. Они способствовали появлению в Нидерландах лютеранских, анабаптистских и кальвинистских общин, с которыми монархия вела жестокую борьбу. Инквизиции здесь приходилось работать больше, чем в Испании, и количество мучеников — задушенных, обезглавленных, зарытых в землю и сожженных протестантов — Гуго Гроций определял в 100 000. Испанская королевская власть назначила смертную казнь мирянам за чтение Писания и участие в обсуждении его спорных проблем. Такие же казни следовали за порчу предметов с изображениями Богоматери и святых — самых ненавистных для протестантов воплощений «римского идолопоклонства».
