Она разговаривала с людьми в “Ипси”, и это обнадеживает, а вот то, что делом занимается и этот кусок дерьма – Орчид, как раз наоборот.

Если у нее есть план, который на самом деле сработает и поможет моему Городу без всякого риска остаться в темноте, тогда я только буду рада, и мне все равно, даже если Накада скупит весь город за десять кредитов. Я могу вернуть бродягам их деньги, сказав им, что это не в моей компетенции, и прекратить всякие волнения по поводу того, что не удастся наскрести денег на билет, чтобы улететь с планеты, или придется провести оставшиеся годы в радиоактивных развалинах. Я могла бы даже заключить сделку: буду держать язык за зубами и помогать ей во всем, если она даст беднякам отсрочку, а мне оплатит пару приличных обедов.

Это был бы самый лучший исход, но я ни на секунду не поверила, что все произойдет именно так.

По моим расчетам, план Сейури не сработает и нанесет Городу Ночной Стороны непоправимый вред. Я знаю, что все разумные идеи уже были проверены и смоделированы компьютерными системами, и они невыполнимы или слишком дороги даже для того, чтобы их рассматривать. Мне как-то не верится, что типы, подобные Сейури Накаде и Поли Орчиду, смогут предложить что-нибудь дельное.

Даже покупка за бесценок всего города в конечном итоге не будет иметь такого уж значения.

Однако то, что здесь замешан “Ипси”, несколько меняет дело. Вероятно, у какого-то планетолога возникла остроумная идея, еще один шанс, для воплощения которого необходим респектабельный спонсор. Ученый встретил расторопного малого по имени Орчид, а тот в свою очередь подыскал спонсора, то есть Сейури Накаду. Я готова поспорить на все свое состояние, что этот сукин сын, теоретик, не собирается присутствовать на Эпиметее во время реализации его плана.

Я решила позвонить в “Ипси” и проверить, какую идею продали они Накаде. Ввела код. На экране появилось изображение эмблемы института.

– Извините, – услышала я синтезированный голос, – но “Институт Планетарных Исследований” закрыт для общественности.

Вот это сюрприз! Насколько я знаю, они всегда были рады любому проявлению внимания. Однажды в детстве я ходила туда на экскурсию, и там в качестве информационной службы постоянно работала голограмма. А теперь они, видите ли, закрыты. Это только усилило мои подозрения.

– Это неотложное личное дело, – настойчиво сказала я. – Мне нужно поговорить с человеком.

После небольшой паузы я услышала женский голос, человеческий или отлично сымитированный, – но изображение на экране не изменилось.

– Кто говорит? – спросила она.

– Меня зовут Ксинг.

Это не так уж далеко от правды, а если меня, все-таки, идентифицируют, я смогу сказать, что оговорилась. Однако, зная лишь вымышленное имя, им не так-то легко будет меня выследить.

– Мне нужно поговорить с тем, кто работает на Сейури Накаду. Случилось нечто очень важное.

Она немного подумала и аннулировала вызов.

Этого я не ожидала и снова ввела код.

– Извините, – затянул синтезированный голос, когда эмблема снова появилась, но я не дала ему закончить.

– Нас прервали. Соедините меня снова с тем, с кем я только что говорила.

Раздался звуковой сигнал, и вместо эмблемы на экране появилось небольшое сообщение: “В контакте отказано”. Затем другое: “Институт Планетарных Исследований” – частная, некоммерческая организация и никоим образом не связана с “Накада Энтерпрайзис”.

После небольшой паузы добавилось еще одно: “Если вы хотите что-нибудь узнать о работе, проделанной для Сейури Накады, спросите у нее самой. Ничем не можем вам помочь”.

Так значит, и они тоже не хотят разговаривать. Накада и Орчид отшили меня, а теперь вот, и “Ипси” – туда же.

Судя по их реакции, мой сценарий не удался.

Мне это совсем не нравится. Накада и сотрудники “Института” могли запросто решить, что, раз уж Город обречен, то они могут и рискнуть, пытаясь его спасти.

А что, если это всего лишь азартная игра? Что они потеряют? Не знаю уж, чем они рискуют, но мне не нравится, что они играют на мой дом. Я намерена выяснить, какова же ставка в этой партии.

Мне надо с кем-то поговорить, но я не знала, к кому обратиться в “Ипси”. Орчид, по-моему, всего лишь лакей или посредник, да к тому же он просто омерзителен. Я знала, что могла бы заставить его говорить, но пока не хотела.

Значит, остается сама Сейури Накада. Я решила, что пора бы уж нам с ней немного поболтать о том, о сем “тет-а-тет”, без ее наглых программ.

Я взяла пистолет и вызвала такси.

Когда вышла на улицу и в лицо мне ударил ветер, я вспомнила, что упустила из виду наблюдателя. Подняв голову, тут же его увидела.

– Ты все еще здесь? – спросила я.

– Да, Хсинг, я здесь, – ответил флоутэр.

Я смотрела на него, не двигаясь и обдумывая ситуацию. Сейури без восторга отнеслась бы к роботу-наблюдателю, слонявшемуся недалеко от ее владений. Но, кроме того, мне не хотелось бы, чтобы Мичима узнал о моем визите к Накаде. Сама точно не зная, во что влезла, я не хотела ставить в известность об этом деле еще кого-либо. Да и с чего я взяла, что флоутэр принадлежит Мичиме?

Это мое предположение. Может быть, Орчид узнал обо мне с самого начала, когда Зар Пикенс еще только переступил мой порог, и тут же прикрепил ко мне наблюдателя. Маловероятно, но не спорю, что это невозможно.

Теперь, когда мне казалось, что подхожу к сути дела, и это очень опасно, вид робота производил отнюдь не ободряющее впечатление. Он был довольно серьезной помехой. Мне и без него хватало забот, как не допустить к системе моего компьютера лазутчиков. А тут еще это. В конце концов, если кто-то, действительно, захотел сесть на хвост, то прикрепил бы ко мне какой-нибудь микроинтеллект для сбора информации, но уж никак не при помощи проклятого флоутэра, следующего за мной по пятам.

Я слышала, как в шутку отзывались о микроинтеллектуальных шпионах, будто они беззвучны.

Их выходы на связь напоминают чихание. В этом есть доля правды, но они выполняют свою работу лучше, чем этот летающий с лязгом сплав хрома и силикатов. Роботы подходят для наблюдений за любым объектом, тем более, что они многоразового пользования, но от них легко отделаться, как я это и сделала в “Манхэттене”. Его просто можно не пустить внутрь здания, укрыться и вывести, если нужно, из строя. Микроинтеллектуальные устройства абсолютно невидимы и способны прикрепляться к чему угодно. Без достаточной подготовки их невозможно сбросить с себя или скрыться от них.

Допустим, Мичима, если это действительно он, работал с тем, что было у него под рукой, и вовсе не собирался принимать против меня серьезных мер. Если даже мои данные заложены в память прочесывающего Трэп робота, который совершенно случайно наткнулся на меня, то, видимо, Большой Джим не стал затем суетиться с переключением на микро– и прощупывал меня, ничем не угрожая.

Я решила, что дам тому, кто послал робота, возможность усомниться в гуманности своих действий и оставить меня в покое.

– Эй, – крикнула я, – отстань. Я сейчас иду по личному делу, не имеющему отношения к Трэпу, и не хочу, чтобы ты мешал мне.

– Простите, Хсинг, – сказал он, – я просто делаю то, что обязан. Мне приказано идти за тобой.

Его основные линзы были направлены на меня.

– Да, я знаю, – ответила я, – но ты ведь можешь проверить, не передумал ли твой шеф. Передай ему, что я на пределе.

– Хорошо, я спрошу, но не надейся слишком на то, что он изменит свой приказ.

А я и не надеялась, просто стояла и ждала такси. Через некоторое время оно остановилось рядом со мной у тротуара. Это было довольно потертое, старое, но независимое такси, ранее принадлежавшее казино “Круиз”, чье название проступало сквозь краску сбоку. Я села в него и назвала первый попавшийся адрес в Ист-Сайде, а не адрес Накады, Такси тронулось с места, наблюдатель тут же последовал за нами, и откуда-то вынырнул рой рекламных агентов. Я откинулась на спинку сидения и уставилась в окно на мелькающие огни.